Америссис (СИ)

— Думаешь они нас отслеживают?
— Думаю, да. Они подход к Порталу стерегут. С этой точки не только в обнуленку можно попасть, а на любой уровень прыгнуть.
— Знаю, — она отмахнулась. — Выпрыгиваем на ходу.
Инвиз кивнул и первым покинул УАЗ. Следом за ним поспешила и Америссис. Прокатившись кувырком по земле, девушка наблюдала, как еще две единицы здоровья испарились.
«Блин, я забыла зелье принять!» — спохватилась она, но было уже поздно. Небо озаряли вспышки молний, гремел гром, и весь мир становился неразличим. Первого пользователя они заметили в кустах — обычный часовой, отчего-то смотрящий в разные стороны и ничего путного не замечающего. Инвиз тут же открыл огонь. Часовой повалился в траву, ранив в плечо другого — того самого, который стоял лицом к поставленной палатке, которую стало видно только сейчас. При виде движущихся к нему пользователей вскочил еще один часовой, выхватил из чехла нож и кинулся на игроков. По счастью, схватка оказалась короткой — Америссис разрезала его косой.
Быстро проверив карманы, напарники по несчастью забрали еще две пачки патронов, ампулы с агрессией, семь заклинаний и самое важное — автомат. Сменив оружие на стрелковой, девушка поспешила за Инвизом, прикрывая ему спину. Остаток пути занял меньше минуты — прятаться под грудой ржавого хлама не пришлось. Туннель привел в просторную пещеру с таким же ржавым полом, по которому змеилась узкая дорожка, блестевшая в свете лампы — следов борьбы в ней не было. Проем в дальней стене перегораживала массивная дверь, похожая на вход в лифт — только она была выше и шире. Два автоматчика, стоящие на страже, даже не шелохнулись на звуки шагов.
«Странно…что-то не так…», — девушка нахмурилась. Раньше Чернобыльская зона отчуждения выглядела иначе, а теперь…непонятные дополнения в локации. Везде мерещился мировой заговор. Хоть эти дополнения не были особо заметны, они привлекали к себе внимание своим красноватым, дрожащим в темноте светом. Даже в ветвях, где вокруг свисали десятки подгоревших и обугленных тел, ее взгляд постоянно натыкался на пластиковые пакеты с надписью «Партия Товарищ», висящие на самых видных местах, в которых что-то пряталось.
— Нам нужно войти в холл, — шепотом доложил он, осматриваясь.
— Придется зачистить, — пожала плечами Америссис, перезаряжая автомат.
Выглянув из-за угла в два точных выстрела, девушка сняла пользователей, думая о том, что эти люди тоже хотели жить, стремились наладить свое существование. Есть ли у них теперь будущее? Сразу вспомнилось, сколько игроков ушло безвозвратно в том роковом рейде. Сколько людей были обречены?
Инвиз отреагировал быстрее — уйдя в подкате вперед он расстрелял еще нескольких пользователей. Под прикрытием Америссис он с удивлением отметил чувство надежности. С этим игроком он был знаком недавно, но в тоже время, ему импонировали ее рассуждения. У них были точки соприкосновения. Вот только вопрос, который мужчину занимал в данный момент никак не давал ему покоя: «А точно ли их ведет судьба?». Америссис даже не подозревала, что на самом деле кроется за игровой внешностью, ведь она свой собственный персонаж — придуманная виртуальная моделька. Но под этой видимостью скрывалась занятная личность.
Обычно Инвиз старался в рейды выходить с Арвином — несмотря на возраст игрока, он был профессионалом, надежным, как швейцарские часы и мог вывести в приват такую комбинацию, которая на первый взгляд казалась бессмысленной, но в итоге действенной — разносящей десятки ботов без усилий. Но теперь Инвиз решил, что должен выходить с Америссис — ее АИМ-бот был эффективен. Сама девушка действовала четко, бойко, дерзко. Обнуленная, она не испытывала страха, будто без проблем приняв свою новую непростую реальность.
В холл они ворвались одновременно, почти добежали до Портала, как вдруг игровой персонаж Америссис замер, не дойдя до условной точки спасения всего пару шагов.
Соединение разорвано. Пожалуйста, дождитесь загрузки.
 
Соединение разорвано. Пожалуйста, дождитесь загрузки.
 
Перед глазами девушки все погасло, кроме неоновой надписи. Тихий писк сообщил об отключении генератора. Поморгав, Елена спешно сняла визор, ослабляя специальные ремни, удерживающие ее в кресле капсулы. Где-то в коридоре слышалась приглушенная ругань и тяжелые шаги, которые бывают от военных ботинок.
«За мной пришли!» — ужаснулась она, понимая, что провод генератора был перебит — об этом свидетельствовала ошибка на мониторе.
Пнув ногой капсулу, Елена дождалась, когда та свернется до размера рюкзака и подхватив визор, с разбега прыгнула в окно — приземление боковым кувырком пришлось на пролет, служивший переходом из корпуса в корпус. По веревочной лестнице, девушка спустилась на землю и убедившись, что ее никто не видел, поспешила прочь.
Темные улицы с разрушенными домами, отсутствием освещения, мрачными провалами на месте давно снесенных зданий; многие окна в уцелевших домах разбиты. Стоянка машин — разбитая, с грудами мусора, заваленного между припаркованными машинами. Разъезженные в безумных виражах грязные тротуары. Мусор под ногами. Будущее было отвратительно. И вряд ли оно когда-нибудь изменится. Может быть, темная и тихая реальность слишком упорно обходила человечество стороной? Для чего это все? Для надежды?
Наоборот, для каких-то новых, горьких и отчаянных чувств. Далекие огоньки впереди были именно огоньками — вроде бы среди кусков стекла и ржавого металла, но никакого отношения к человеческому жилищу не имевших.
Постояв в темноте арки несколько минут, Елена присмотрелась — до Исаакиевского Собора оставалось всего ничего. Рядом с ним, прохаживались группы Нубов — они что-то разбирали, собирая осколки и мусор в отдельную кучу.
Натянув посильнее на лицо темный капюшон и сунув руки в карманы, девушка уверенным шагом двинулась вперед. Миновав здание Партийного музея, она спустилась к проспекту и перейдя мост, свернула к собору, наконец оказавшись у цели. Еще издали она увидела возле витрины соседнего здания с громкоговорителями неподвижную фигуру в темном костюме. Заметив девушку, человек поднял руку и указал на окно. Забравшись на подоконник, Елена встала на ноги и шагнула в темный проем.
Человек, закурив, чуть грубовато поприветствовал:
— Слава Кюрам! Слава Партии!
Немолодой, крупного телосложения, будто сошедший рабочий со знаменитого памятника на проспекте Мира «Рабочий и колхозница» скульптора Веры Мухиной. Тот самый символ ушедшей советской эпохи. Лицо мужчины выражало спокойствие. Смуглая кожа, пронзительный взгляд с суровыми надбровными дугами и тяжелыми веками, крупный нос с большой горбинкой. Мужчина не был гладко выбрит, отросшая щетина только подчеркивала мужественность его скул и щек. На нем была простая черная футболка без всяких надписей, темные джинсы и кроссовки — не кожаная обувь, а именно кроссовки, нечто среднее между кроссовками и десантными ботинками на толстой подошве, с ремешками, которые обычно носят под брюками. В результате образ получился мрачноватым, но надежным — такой еще мог бы снимать военные фильмы. По его рукам было видно, что эти руки работают с самого рассвета и до самой смерти — они были очень сильными, кожа обветренной и мозолистой.
— Слава! — устало отозвалась девушка и задумчиво добавила, внимательно следя за поведением Нуба. — Прекрасный день для обнуления.
Мужчина нахмурился и оглядевшись, шепнул:
— Все там будем, — и дождавшись утвердительного кивка, добавил. — Идите за мной.
Елена нырнула в подпольный люк, аккуратно спускаясь по лестнице и стараясь не упустить из вида странного Нуба. Он чем-то отличался от остальных. Даже с учетом, что Елена не часто встречала людей в заблуждении, это было странно. Человеком можно было назвать того, кто жил, дышал и двигался по правилам, которые люди установили для себя. А еще Нуб не имел понятия о том, откуда он пришел и куда идет.
Она не могла не заметить чего-то странного в его движениях. В целом, они оставались совершенно естественными. Но один шаг Нуб делал чуть медленнее. Или быстрее. Это было непонятно, но тем не менее, Елена вполне определенно улавливала в теле Нуба следы напряжения.