Пока часы двенадцать бьют

Саша снова погрузилась в свои мысли, которые порхали словно бабочки в ее голове и улетали все дальше и дальше от школьного предмета. Она сама начала замечать, что в последнее время витает в облаках, но ничего не могла поделать. Девушка сидела и накручивала локон на карандаш, когда почувствовала, что на нее кто-то смотрит, обернувшись, наткнулась на колючий, полный презрения взгляд Алены, которая одиноко сидела за партой, потому что Миша пересел от нее, чем вызвал море вопросов со стороны одноклассников.
У Захаровой родилась идея. Она схватила листочек и быстро застрочил послание Яре: “Алена нам все равно не даст ничего сделать, предлагаю нарисовать все завтра. Хоть тяп-ляп, но, главное, чтобы было. А в четверг придем с утра пораньше и будем караулить, пока наши работы не оценят”.
Яра закивала и написала ответ: “Тяп-Ляп все равно не выйдет, ты у нас — художница, а моих медведей ты видела?! Это же шедевр”.
Саша тоже утвердительно закивала, показывая палец вверх.
В этот момент зашла завуч, все встали, она жестом указала, что можно садиться.
—Кто у вас рисовал на окнах?
Саша с Ярой переглянулись и подняли руки.
—Мы тут проверили камеры видеонаблюдения и подумали, что вы захотите это узнать,— и поднесла девочкам планшет, на котором было видно, как какая-то младшеклассница быстро смывает их рисунки, потом резко оглядывается и убегает. Изображение было ужасным и расплывчатым, при всем желании Саша не смогла бы опознать преступницу.— Мы выяснили кто это. Это Вика Сорокина, и она уже несет наказание, а также их класс дисквалифицирован с конкурса.
—Сорокина?— переспросил Максим с последней парты, все это время он старательно вытягивал шею, силясь рассмотреть хоть что-то. После его вопроса все взгляды обратились к Алене.
—Спасибо,— произнесла Саша, возвращая планшет и поражаясь тому, что правда все-таки всплыла наружу и неприятно раскрыла всеми любимую Алену.
Когда завуч вышла, Маргарита Семеновна задала вопрос, который мучил, кажется, всех:
—Алена, как это понимать?
Та беспечно пожала плечами.
—Мы просто с сестрой поспорили: кто из нас поедет отдыхать. Ведь я точно знаю, что МЫ выиграем, правда, Сашуля?— елейным голоском произнесла девушка.
—Не беспокойся, твоя сестра уже точно проиграла,— ответила Захарова, даже не поворачивая головы.
—Как я от этого устала…— внезапно произнесла классная руководительница, потирая виски.— Сорокина к доске.
***
В четверг после занятий Саша копошилась в шкафу, пытаясь решить, в чем лучше пойти в школу. Яра уже присылала третью смс-ку ВКонтате, в которой сообщала, что ждет ее на перекрестке.
Наконец девушка надела обтягивающие джинсы и новогодний свитер с оленем, у которого нос был красным помпончиком. Мама Саши — Алиса Сергеевна — стояла в дверях, подпирая косяк, и заботливо смотрела на дочь.
—Ты ведь даже не поела!— ахала она.
—Мамуля, я правда тороплюсь, и не жди, я допоздна,— уже в дверях кричала Саша, натягивая свою курточку.
—Как это не жди? Папа ведь поедет тебя встречать. Или ты таким образом хочешь сказать, что тебя кто-то проводит?— хитро подмигнула женщина.
Саша только вздохнула. Мама теперь через предложение упоминала “про того мальчика, который провожал”.
—А может, ты вообще не в школу, а на свидание?
—Мама! Я надела свитер с оленем, кто в таком виде идет на свидание?
Алиса Сергеевна махнула на дочь рукой, но тут ей на глаза попалась школьная форма, которую та запихивала в рюкзак, при этом жутко нервничая.
—Ты куда форму? Ты что, ночевать не будешь дома?
—Сама сказала, что я на свидание, а после свиданий люди обычно ночуют не дома,— засмеялась Саша.
—Да ну тебя,— мама обиженно поджала губки, накрашенные точно такой же красной помадой, что и у Саши.
—Шучу. Просто, может быть, придется в школе задержаться и там же переночевать, если с охранником договоримся.
Саша чмокнула маму в румяную щеку и, даже не застегнувшись, побежала навстречу к Яре.
Та стояла, притопывая на месте, потому что на улице гулял холодный ветер, который разбрасывал вокруг пригоршни снежной крошки.
—Классный свитер! Нос у оленя такой, какой мог быть у меня через пару минут.
—Прости… я доделывала доклад на завтра,— запыхалась Саша, пытаясь выровнять дыхание и застегнуть курточку непослушными озябшими пальцами.
Когда девушки пришли в школу, то увидели, что коридор полон школьников, которые также пытаются запрыгнуть в последний вагон, как и они сами.
Кто-то снова принес колонку и теперь из нее на всю играла песня “Новый год к нам мчится” группы “Дискотека Авария”, вселяя детский восторг от предстоящего праздника, новогоднее настроение и веру в чудо.
Все дружно стали подпевать на разные голоса, фальшивя, но при этом испытывая дикую радость.
На третьем куплете Яра принесла из класса гуашь, кисти, но тут девушек ждал сюрприз. Краски оказались все перемешанными, а гуашь залита чем-то липким и тягучим. Мёдом.
—Вот же, козлы!— в сердцах выругалась Яра.— Мы сейчас столько времени потратим, чтобы дойти до магазина.
—Мы можем попросить у кого-нибудь либо попробовать смыть первый слой с красок,— предложила Саша, крутя в руках коробочки, которые стали липкими.
—Давай попробуем. Я пойду спрашивать, а ты — в туалет, заодно и воду наберешь.
Девушка схватила пакет и побежала к раковинам, на счету была каждая секунда. В туалете снова не было света — какой-то шутник каждую неделю выкручивал лампочки. Тьма напирала, поэтому Саша быстро начала ополаскивать кисти от липкой субстанции, она то и дело оглядывалась или вглядывалась в темноту зеркала, стараясь, разглядеть нечто за своей спиной.
Раздался скрип дверных петель. Судорожно вздохнув, девушка подняла глаза и взвизгнула. Ноги у нее подкосились, руки ослабли.
За ее спиной стоял силуэт.
Саша схватила стакан с водой и развернулась, чтобы выплеснуть, но смогла разглядеть лицо.
—Э, тихо-тихо,— произнес знакомый с хрипотцой голос. Миша стоял в своем черном пальто, полностью сливаясь с темнотой, и лишь его кожа и глаза выделялись из общей гаммы.
—Ты меня напугал! Никогда тебе этого не прощу,— Саша схватилась рукой за сердце, пытаясь успокоить пульс.
—Я что, такой страшный?
—Нет, но теперь определенно впишешься в список моих фобий.
Девушку немного потряхивало, и кисть в стаканчике немного постукивала.
—Это снова твои зубы стучат?— поинтересовался парень, подходя поближе.— Тебя согреть?
—Так, ну-ка стой там, где стоишь или… нет, вообще уходи, это женский туалет! Твой — направо, если ты перепутал.