Бомбардировщик
— Нам ни за что не найти цель при неработающей «Обоу», — сказал он своему наблюдателю и неожиданно развернул «москито» на обратный курс в Англию. Никакого смысла продолжать полет не было.
Отряд из трех самолетов, которым предстояло обозначить цель для самых первых бомбардировщиков, уменьшился теперь до двух: один летел в десяти минутах за Другим.
Летчик и штурман на ведущем самолете сделали все в соответствии с наставлением. Они не имели ни малейшего представления о том, что сопровождавший их «москито» повернул на обратный курс, поскольку у него вышла из строя радиолокационная установка «Обоу». Не знали они также и о том, что теперь их сопровождал немецкий самолет, поскольку они летели почти в стратосфере. Это был специально оборудованный «Юнкерс-88», на котором в нагнетатели впрыскивалась закись азота, в результате чего технические характеристики самолета повышались почти на двадцать процентов, хотя продолжительность полета таких самолетов измерялась минутами.
— Бомбы на «взрыв», — доложил штурман «москито».
При скорости, с которой они летели, до Крефельда оставалось две минуты пути. В этот момент неожиданно раздался глухой звук удара и штурвал вырвался из рук летчика. Приборную панель погнуло и разорвало, во все стороны полетели стекла от приборов. Когда удары прекратились, двигатели загудели на октаву выше обычного. «Москито» резко накренился, на какой-то момент выровнялся, но затем задрал нос вверх и начал сваливаться.
Из левого двигателя вырывалось синее пламя, вылетали оранжевые искры. Штурман дернул за находящуюся рядом с ним ручку аварийного сброса бомб. Самолет тряхнуло — две двухсоттидесятифунтовые бомбы, каждая величиной почти с человека, выскочили из бомбового отсека. Штурману показалось, что он возился с ручкой несколько часов, прежде чем бомбовый отсек оставили еще две бомбы. Освобожденный от бомбового груза, самолет стал более послушным. Летчик направил нос машины вниз и отчаянно пытался войти в находившуюся под ним гряду облаков, но до нее еще оставалось около двух тысяч футов. В это время «Юнкерс-88» атаковал снова. Пушечные снаряды пробили деревянный корпус «москито» в нескольких местах, от самолета отделились куски крыльев.
На «юнкерсе» вспыхнули сигналы, предупреждавшие, что горючее на исходе. Он сделал свое дело: закись азота была использована блестяще. «Юнкерс» отвернул от «москито». Немецкий летчик был преисполнен уверенности, что задача им решена.
Над большим районом Рура низко над землей лежал слой холодного, не тревожимого ветром воздуха. Этот холодный неподвижный воздух сковывал дым, выходящий из труб заводов и фабрик, превращая его в подобие серого покрывала. Одна ориентирно-сигнальная бомба, сброшенная с самолета «москито», оснащенного радиолокационной установкой «Обоу», попала в этот слой воздуха недалеко от Рейна в районе Дуйсбурга. Вторая угодила в Рейн. Через полторы минуты на расстоянии девяти миль от первых еще две бомбы упали на юго-восточную окраину Альтгартена.
Взорванная барометрическим давлением на высоте одной тысячи футов, каждая ориентирно-сигнальная бомба на сотни ярдов разбросала вокруг себя бензол, резину и фосфор. Таким образом образовались два огромных ярко-красных шара, хорошо видимые с бомбардировщиков, летящих на высоте четырех миль над землей. На пути бомбардировщиков от побережья к Крефельду волею судьбы суждено было оказаться Альтгартену. Беда, как говорится, не приходит одна. Случилось так, что ориентирно-сигнальные бомбы упали на дальней окраине Альтгартена, в результате чего из-за сползания назад все бомбы накрыли город.
Возможно, более опытные экипажи не были бы введены в заблуждение ориентирно-сигнальными бомбами и не стали бы бомбить маленький город, но многие акры теплиц — особой гордости Альтгартена — воспринимались на экранах радиолокационных бомбардировочных прицелов, как необыкновенно большие фабричные цехи.
Первый самолет группы обозначения цели, прежде чем сбросить светящие бомбы к юго-востоку от ориентирносигнальных, сделал два круга, пытаясь с помощью визуального наблюдения убедиться, что он находится над целью. В это время самолет из группы обеспечения — для его экипажа это был первый боевой вылет — сбросил серию фугасных бомб между светящими и красными ориентирно-сигнальными бомбами, затем второй самолет из той же группы сделал то же самое. Последняя из серии этих бомб подожгла главную газовую магистраль.
«Ланкастер» Томми Картера выполнял роль самолета обозначения цели. Он прибыл на пять минут раньше и сбросил свои четыре зеленые ориентирно-сигнальные бомбы на красные, ярко вспыхнувшие на высоте тысячи футов над Альтгартеном. В течение десяти минут десятки самолетов из групп обозначения цели и обеспечения сбросили светящие бомбы на Альтгартен.
Тем временем в час "Ч" плюс три минуты третий самолет «москито» с радиолокационной станцией «Обоу» прибыл в назначенное время в район над Крефельдом и обозначил истинную цель четырьмя точно сброшенными красными ориентирно-сигнальными бомбами. Они так и сгорели, не замеченные ни одним летчиком главных сил. К этому моменту все внимание бомбардировщиков было сосредоточено на Альтгартене.
План операции начал осуществляться с ужасной ошибкой.
Сразу же после объявления тревоги бургомистр на служебной машине был доставлен по опустевшим улицам Альтгартена в ратушу. Когда он по ступенькам спускался в хорошо защищенный мешками с песком командно-диспетчерский пост гражданской обороны, его четко, по-военному, поприветствовал дежурный полицейский. В передней поста находились два мотоциклиста из гитлерюгенда, готовых исполнить любое распоряжение, а в самом помещении поста за столами сидели три девушки из женской организации содействия гражданской обороне.
Бургомистр повесил на крюк шляпу, сел за письменный стол, потрогал своими длинными белыми пальцами три телефонных аппарата, пресс-папье, подушечку для печати и остро очиненные карандаши, будто хотел убедиться, все ли готово к тому, чтобы отдавать распоряжения. Раньше ему никогда не приходилось действовать во время воздушного налета. В течение многих месяцев он изучал различные инструкции и отчеты, а сегодня ему предстояло применить на практике все полученные знания. Неожиданно он встал. Послышался глухой, но сильный взрыв. Это первый самолет группы обеспечения сбросил серию из шести пятисотфунтовых фугасных бомб. Если бы в серии было не шесть, а семь бомб, то последняя упала бы на ратушу.
Кто-то неистово задергал дверную ручку, и, когда дверь наконец открылась, в помещение поста вошел подросток из гитлерюгенда. Покрасневший от быстрой езды на велосипеде, он возбужденно доложил:
— Горит магистраль, герр бургомистр!
— Что горит? Какая магистраль?
— Тонкое белое пламя высотой с дом, — ответил подросток.
— Фрейлейн Ева, сообщите об этом начальнику городской службы газоснабжения. Молодой человек, укажите фрейлейн точное место повреждения магистрали. Фрейлейн Берта, подсуньте что-нибудь под дверь, чтобы она была открытой и не мешала входить в пост. И чтоб завтра же починили эту проклятую ручку! Я прошу уже целую неделю об этом, а до сих пор ничего не сделали.
— Будет исполнено, герр бургомистр, — ответила девушка.
— Соедините меня с начальником городской службы водоснабжения.
Телефонистка несколько раз набрала нужный номер, но никакого ответа не последовало. На вызов никто не отвечал. Начальник службы водоснабжения оказался первой жертвой в Альтгартене. Когда упали цветные ориентирно-сигнальные бомбы, он побежал, но его засыпало каскадами вещества, горящего зеленым пламенем. Взрывная волна подбросила его в воздух и вместе с обломками деревьев погребла во вспаханной почве картофельного поля.
Упитанному низкорослому герру Фоссу было пятьдесят девять лет. И хотя макушка его головы сверкала плешью, вьющиеся от природы волосы красиво опускались на уши и даже на шею. Он и его жена любили музыку. У них была большая коллекция пластинок с записями от американского джаза до квартетов Бетховена. Каждый вечер они слушали музыку, и порой до двух часов ночи. Однако в этот вечер его жена находилась в гостях у их единственной дочери и зятя во Фрейбурге.