Без права на пощаду (Школа обаяния)
Нельсон Демилль
Школа обаяния (Без права на пощаду)
Часть I
Когда ваши дети вздумают роптать на Францию, прошу вас, воспользуйтесь моим рецептом, скажите им: поезжайте в Россию! Это путешествие полезно для любого европейца. Каждый, близко познакомившись с Россией, будет рад жить в какой угодно другой стране.
Глава 1
– Вам понравилось у нас в Смоленске, мистер Фишер? – спросила представительница «Интуриста».
– Да, очень, – ответил он.
– Не часто мы видим здесь американцев. В основном к нам приезжают туристы из социалистических стран.
– Я сделаю вам широкую рекламу, – улыбнулся Фишер.
Она перелистывала его документы, лежащие на письменном столе. При этом на лице ее отразилось сначала легкое беспокойство, но затем исчезло.
– Прекрасно! Вы остановились в гостинице «Центральная»?
– Да, вчера вечером.
– Надеюсь, вы довольны обслуживанием?
– Вполне.
На вид ей было около двадцати пяти, немногим старше его. Не красавица, но миловидная.
– Род ваших занятий? – поинтересовалась она.
Фишера передернуло от этого вопроса. В каждом городе, где приходилось останавливаться, у него возникало чувство, будто он преодолевает государственную границу.
– Бывший студент. Я недавно закончил университет, но на работу пока не поступил.
– В Америке много безработных, – сочувственно сказала она.
Фишер уже давно себе уяснил, что представления русских о его стране связаны главным образом с безработицей, бездомными, преступностью, наркотиками и расизмом.
Она просмотрела план его маршрута и бухнула на документы красную резиновую печать.
– Вы были в нашем парке культуры?
– Да, и даже отснял там пленку.
– Да? А в историческом музее?
Фишер не хотел, чтобы к нему потеряли доверие, и потому честно ответил:
– Знаете, нет, упустил. Но обязательно зайду туда на обратном пути.
– Хорошо. – Она с любопытством изучала его. Наверное, ей доставляла удовольствие их беседа. В сущности, офис смоленского отделения «Интуриста» напоминал жалкое помещение торговой палаты какого-нибудь захудалого городка на Среднем Западе. – Вас интересует социализм?
– Меня интересует Россия, – ответил Фишер.
– А меня – ваша страна.
– Тогда приезжайте.
– Да. Когда-нибудь. Вы-то можете путешествовать где угодно. У вас любой может получить паспорт за тридцать долларов. На две, три, четыре недели.
– Можно и продлить. Однако нельзя поехать во Вьетнам, Северную Корею, на Кубу, например.
Девушка опустила взгляд на анкету:
– У вас есть аптечка и набор инструментов в автомобиле?
– Разумеется.
– Хорошо. Вы должны придерживаться указанных в маршруте автострад. Вы имеете право останавливаться только для заправки и чтобы узнать дорогу у милиции.
– И воспользоваться туалетом, – уточнил он.
– Ну да, разумеется, – смутилась немного она. – Между Смоленском и Москвой нет благоустроенных ночных стоянок. Иностранным туристам не рекомендованы ночные поездки по сельской местности. С наступлением ночи вы не должны выезжать за пределы города Москвы.
– Знаю.
– В Москве сразу же сообщите о вашем прибытии представителю «Интуриста» в гостинице «Россия», где вы остановитесь.
Она еще раз пробежала взглядом его маршрут.
– Вам разрешено сделать небольшой крюк, чтобы заехать в Бородино.
– Да, я знаю.
– Но я бы вам этого не советовала.
– Почему?
– Уже поздно, мистер Фишер. А вам надо успеть в Москву до темноты. Я бы посоветовала остаться на эту ночь в Смоленске.
– Но я уже выписался из гостиницы.
– Я договорюсь о ночлеге. Это моя работа. – Впервые за все время девушка улыбнулась.
– Благодарю вас. Но я уверен, что успею добраться до Москвы засветло.
Она пожала плечами и вернула ему документы.
– Спасибо, – по-русски сказал Фишер и сунул бумаги в сумку. – До свидания.
– Счастливого пути, – отозвалась она и добавила: – Будьте осторожны, мистер Фишер.
Грегори вышел на улицу. Его синий «понтиак Транс Ам» окружила толпа любопытных.
– Извините меня, ребята... – по-русски сказал он, протискиваясь к машине, завел двигатель и медленно тронулся среди расступающихся людей.
– До свидания, смоленцы, – приветливо помахал им рукой.
Сверяясь с картой, Фишер миновал центр города. Через десять минут он снова оказался на автостраде Минск – Москва.
День был ветреный и пасмурный. Чем дальше Фишер продвигался на восток, тем холоднее становилась осень. По обеим сторонам автострады открывался унылый ландшафт.
За время своего монотонного и нескончаемого пути Грег Фишер думал о многом. Все эти формальности и процедуры раздражали и настораживали его. Но все же советские граждане, с которыми Фишеру приходилось встречаться, дружелюбно относились к нему. Он послал домой родителям такую открытку:
«По иронии судьбы это – одно из последних мест, где все еще любят американцев». Русские тоже нравились Грегу. И то, что на его машину все обращали внимание, доставляло ему удовольствие. Иногда из-за нее буквально останавливалось дорожное движение.
Его «Транс Ам» с литыми алюминиевыми дисками и светлой задней подвеской казался воплощением «сильной американской машины». Грег отметил, что еще ни разу не встретил ничего подобного по дороге в Москву.
Аромат фруктов и овощей, подаренных ему жителями тех небольших сел и деревень, где он останавливался, заполнял салон машины. В ответ он дарил им фломастеры, американские календарики, одноразовые бритвы и другие «роскошные безделушки», которые ему посоветовали захватить с собой. Грег Фишер превосходно себя чувствовал в роли посла доброй воли.
Судя по указателю, до Москвы оставалось 290 километров. Электронные часы на приборной доске показывали 14 часов 16 минут.
После окончания Йельского университета и получения диплома магистра родители подарили эту машину и оплатили каникулы. Грег отправил машину морем в Гавр и провел лето, путешествуя по Западной и Восточной Европе. Побывать в России было его мечтой.
Но скука и однообразие преследовали Грега последние восемь дней. Он мог бы поклясться, что погода изменилась, как только он пересек польскую границу, став вместо солнечной угрюмой и мрачной. К тому же он никак не мог привыкнуть к отсутствию привычного сервиса.
– С каким удовольствием я бы сейчас проглотил биг-мак! – пробормотал Грег и вставил в магнитофон учебную пленку на русском языке.
«Я плохо себя чувствую».
«На что жалуетесь?»
Эта унылая страна с ее бесцветными людьми и ужасным климатом не стоила того волнения, которое он пережил в предвкушении посетить ее. Грега возбуждало то, что сравнительно мало людей с Запада бывает здесь, ведь иностранный туризм в Советском Союзе не поощрялся. Возбуждали его и ксенофобия, глубоко укоренившаяся в этой нации, и то, что страна эта была «полицейским государством».
* * *Солнце уже начало садиться, когда он свернул с автострады на параллельное шоссе, бывшее когда-то главной западной дорогой из столицы. Через несколько минут он оказался на окраине Можайска в 128 км от Москвы. В его путеводителе говорилось, что Можайск – город XIII века Московского государства. Однако в однообразной архитектуре не осталось и следа этого древнего мира. Поблизости должен был находиться монастырь. Грег разглядел лишь верхушку собора святого Николая, однако у него не было времени осматривать эту достопримечательность.
Он проехал через Можайск, напустив на себя беззаботный вид, избегая пристального взгляда регулировщика, управлявшего движением на перекрестке.
Наконец, когда город остался позади, он увидел то, что искал – заправочную станцию на восточной окраине Можайска, отмеченную в путеводителе. Фишер остановил машину у желтой бензоколонки. На стуле у белого бетонного строения сидел человек в чистом рабочем халате и читал книгу. Заметив машину, мужчина поднял глаза. Грег вышел из машины и направился к нему.