При реках Вавилонских
Он нажал кнопку радио:
– «Гавриил», мы не знаем, куда они направляются. Может быть, в Лод. Возвращайтесь на базу. Думаю, мы скоро получим какие-то данные. На сегодня нарушений чужого воздушного пространства достаточно. Египтяне проявляют терпение, но только пока. Разумеется, наше присутствие им не по вкусу. Они обещали сами выслать самолеты на разведку. Не осложняй обстановку, «Гавриил». Террористы именно этого и добиваются, а нам такая ситуация ни к чему. Так что давай, старина, возвращайся в конюшню. – Талман помолчал и негромко добавил: – Это приказ.
Ласков коротко подтвердил, что принял приказ к исполнению.
Генерал вздохнул. В разговоре с Ласковым он не упомянул о том, что к поискам пропавшего «конкорда» уже подключились американские спутники. Кроме того, в протосфере летали американские разведывательные самолеты «СР-71», сменившие легендарные «У-2». Проносясь на скорости в 3 Маха, они за короткое время могли сфотографировать весь Синайский полуостров. Хотя на обработку полученной самолетами-разведчиками и спутниками информации могло уйти несколько дней, это было лучше, чем ничего. Талман подозревал, что русские спутники и «мандрагоры» занимаются тем же самым. Интересно, поделятся ли они с Тель-Авивом добытой информацией?
Последним козырем Талмана была электронная прослушка. Чуткие электронные «уши» американского Агентства национальной безопасности и израильской разведки вполне могли определить местонахождение источника радиопомех, установленного на «лире». Едва ли не в каждой стране мира агенты различных спецслужб, сидя в кабинетах на верхних этажах зданий, сменяя друг друга, слушали и записывали все радиосообщения, передаваемые в пределах досягаемости их аппаратуры, рано или поздно кто-то из них должен был засечь сигнал широкополосного передатчика. Такова была поставленная перед ними цель. Но Талман знал, что сигнал этот очень слаб, потому что «лир» и «конкорд» находились рядом. Шансы запеленговать его были невелики, но пренебрегать ими не стоило.
В данный момент Талман сделал все, что мог. Он снял трубку телефона и попросил соединить его с премьер-министром. После доклада генерал попросил об отставке. Но трубку ему пришлось повесить, не дождавшись ответа. Талман поднялся со стула и подошел к своему заместителю, генералу Гуру. Поговорив с ним, снял с крючка фуражку и вышел из комнаты. Все проводили Талмана взглядом, но никто не сказал ни слова.
* * *«Конкорд» летел над горами Синая. Беккер видел, что «лир» старается держаться на высоте в сто пятьдесят метров, но резкие подъемы и падения превращали полет в головокружительные «американские горки». Нескольким пассажирам уже стало плохо.
Гора Синай встала на их пути, и «лир» круто взмыл вверх, пройдя метрах в пятидесяти над вершиной. Альтиметр «конкорда» прыгал между пятьюдесятью и ста метрами, крылья дрожали под давлением восходящих потоков. Хватит, решил Беккер и, взяв штурвал на себя, начал подниматься над «лиром». Самолет Риша неожиданно поднял нос и выскочил снизу перед «конкордом». Беккер убрал тягу, и лайнер задрожал, быстро теряя скорость. Пилот резко двинул РУДы вперед, и «конкорд» прыгнул, как зверь из ямы. Через несколько секунд, когда скорость стабилизировалась, Гесс осторожно откашлялся и вытер пот с побелевшего лица.
– Едва вылезли, – дрожащим голосом прокомментировал он. – Похоже, для него самое важное, чтобы мы послушно следовали за ним. Или он решил устроить тебе экзамен.
Беккер перевел дыхание. «Лир» снова снизился и уменьшил скорость. «Конкорд» сделал то же самое. Беккер чувствовал себя послушным ребенком, покорно следующим за школьным надзирателем к некоему неизвестному месту наказания, и это ему не нравилось. Он понимал, что если что-то пойдет не так, то Риш не остановится перед столкновением. Руки, сжимавшие штурвал, дрожали. Но не от страха, а от гнева.
* * *Вооружившись ножами, люди Хоснера принялись отдирать пластиковый ламинат от стальной переборки. Хоснер молча наблюдал за ними, а когда металлическая стена обнажилась, спросил:
– Есть идеи, как пройти дальше?
Натан Брин, с трудом удерживавший равновесие на подпрыгивающем полу, вскинул голову:
– Есть одна, но только…
– Выкладывай.
– У нас есть динамит. Можно приготовить небольшой заряд, подсоединить электропровод и взорвать переборку. Потом попробуем отсоединить провод, ведущий к бомбе. Можно зацепить его вешалкой и просто вырвать.
Хоснер повернулся к Моше Каплану:
– Каплан, что за людей мы берем на службу?
Брин покраснел:
– А что такого плохого в моем предложении?
– Оно слишком опасное. Кроме того, мы не знаем, что там – провод или батарейка.
Брин задумался:
– Источником энергии для радиоприемника и детонатора не может быть батарейка, установленная год назад. Таким источником должен быть сам самолет.
Хоснер согласно кивнул:
– Хорошо, батарейка отпадает. Но если там провод, то он должен быть соединен с источником постоянного и стабильного напряжения. Например, с хвостовыми аэронавигационными огнями. – Он задумался и вдруг, ничего не объясняя, выскочил из багажного отсека и побежал к пилотской кабине.
– Ну как? – спросил Беккер, бросив на Хоснера взгляд. – Есть результаты?
– Послушайте, источником энергии для детонатора и радиоприемника могут быть хвостовые навигационные огни. Их надо погасить.
Беккер задумался. Он вспомнил, что Риш особо потребовал оставить хвостовые огни. Зачем? В любом случае – самолеты не летают без навигационных огней. Почему он подчеркнул именно это?
– В хвосте и без того хватает источников энергии. Вся гидравлика активируется через электрическую систему. Как и хвостовое колесо и направляющий руль. Я могу, конечно, погасить навигационные огни и отключить колесо, но только не руль. Без него мы не сможем лететь.
Оторвавшись от приборной панели, к разговору присоединился Кан:
– Я тоже об этом думал. Весьма вероятно, что именно хвостовые огни питают приемник и детонатор. Но любая радиоуправляемая бомба должна иметь резервный источник в виде батареи. И эта батарея подзаряжается каждый раз, когда мы включаем двигатели. Впрочем, я могу и ошибаться. Мы можем погасить навигационные огни, отключить колесный узел и повернуть назад. Может быть, он нас взорвет. Может быть, мы улетим. Есть желающие рискнуть?
Желающих не оказалось.
Хоснер сел в откидное кресло и закурил сигарету. Недавняя эйфория быстро улетучилась.
– Мы могли быть разобрать одну секцию пола в пассажирском салоне, убрать металлическую сетку, снять изоляцию и пробиться через алюминиевую крышу багажного отделения. Возможно, оттуда будет легче попасть в хвост и…
Беккер покачал головой. Ему совсем не хотелось, чтобы кто-то проделывал в его самолете дырки или разбирал переборки.
– Багажный отсек находится под давлением. Переборка там такая же прочная, как и здесь. Даже если вам удастся туда пробиться… нет, я против каких бы то ни было дыр. Никакого демонтажа пола не будет. Я не хочу рисковать. Слишком много проводов.
Хоснер поднялся и кисло улыбнулся:
– В таком случае, полагаю, вам вряд ли понравится идея взорвать переборку с помощью самодельной бомбы.
Беккер невольно рассмеялся:
– Извините. – Он прекрасно понимал, что Хоснер предпочтет скорее умереть, чем жить после всего случившегося, если только лично не исправит ситуацию. Знал он и то, что терять Хоснеру в любом случае нечего: Риш обещал его убить и исполнит свое обещание. Следовательно, доверять трезвости суждений Хоснера уже нельзя. – Мистер Хоснер, я благодарю вас за старание что-то сделать, но как командир этого корабля запрещаю любые действия, которые могут поставить под угрозу существование самолета и жизнь находящихся в нем людей. До тех пор, пока мы находимся в воздухе, командую здесь я. Не вы, не Берг, не министр иностранных дел. Только я. – Он оглянулся через плечо: – Послушайте, Яков, я знаю, каково вам сейчас, но все же постарайтесь успокоиться. У нас осталось два часа полетного времени. Посмотрим, что будет дальше.