Двойня для мэра (СИ)

Моя эмоциональная составляющая находится на таком минимуме, что я просто молча слушаю в суде приговор и отвечаю только в случаях, когда судья обращается непосредственно ко мне.
-Алексей Михайлович, - старается поддерживать меня водитель. - Вы нормально?
-Нормально, нормально, Вить. - Поехали. Жизнь не заканчивается.
Перед офисом меня ожидает новое испытание нервной системы - настоящая забастовка во главе с несменным рупором общественности бабой Машей.
Увидев меня, люди начинают галдеть.
-Как же это так? Да что же это делается?
-Стоп! Стоп! - Прошу я их. - Я ничего не понимаю. Давайте, кто-то один.
Естественно, баба Маша выходит вперед.
-Слушаю вас, Мария Федоровна, - вздыхаю тяжело.
-Профурсетка ваша, - подбоченивается она. - Обещала нам площадки детские поставить. Ждём-ждём, скоро снег пойдёт, а ничего не происходит. В управляющей компании говорят, что у нас средств не хватает. А как же это не хватает, если мы в программу вашу деньги сдавали?! Последние собирали для детишек то…
-Да, да! - Начинают снова шуметь люди. - И в двадцатом доме тоже самое. И в восемнадцатом. Как для детей последнее не отдать?
-Погодите! - Перекрикиваю. - Что за программа то такая?
-Так деньги сдаешь, государство в два раза больше делает.
-Ее же ещё год назад закрыли… - бормочу растерянно.
-Как это закрыли? Как это? И где наши деньги? Да что же это делается?!
Моя голова тихо вскипает. Это какой-то гребаный…
-Я обещаю, что сегодня во всем разберусь! - Рявкаю. - И дам ответ в письменном виде!
-А ну-ка стой… Не пущу! - Преграждает мне путь баба Маша. - Я с тобой пойду. Будешь при мне разбираться. А то мусоропровод до сих пор закрыт. Баки через два двора и пандусов нет. Хрен тебе, - показывает мне многозначительную фигу, - а не доверие.
-Пойдемте, - смиряюсь я.
Александра Ивановна с перемотанным шарфом горлом пытается разобрать документы в кабинете Елены.
-Я ничего не понимаю, Алексей Михайлович, - бормочет. - Точно помню, что все было. Отчеты по каждому месяцу. И как корова слизала…
Поднимаю на уши бухгалтерию, заставляя принести в кабинет весь архив за последние три месяца.
-Действительно, были поступления на счет, - говорит бледная, как полотно, бухгалтер. - Вот, похожие суммы, - но они переведены на счета журналистов. Все чисто. Оформлены, как личные средства.
-Ну какие ж личные! Какие личные!? - Трясет распиской с моим факсимиле баба Маша. - Присвоили, ироды, получается. А из меня дуру делаете? Я людей уговорила, как старшая по дому. Как мне теперь им в глаза смотреть?
Я потихоньку начинаю соображать, что случилось, сопоставляя события.
Дурак… Какой же я дурак! Даже смешно.
-Александра Ивановна, - устало говорю секретарю. - Я вспомнил, где эти документы. В красной папке.
-Что? - Не ловит волну моя перепуганная секретарь.
А я продолжаю.
-Действительно, сам же ездил в столицу, подавал. Не переживайте, - поворачиваюсь к бабе Маше. - Через три дня все будет сделано. Напомню, кому нужно.
-Вот тут мне пиши, - подсовывает мне женщина печатный бланк расписки. - Обязуюсь реализовать в течение трех дней. А то люди то не поверят!
Подписываю, осознавая, что либо сейчас и эту дырку тоже заткну, либо объявится скоро по мою душу приставы.
Выпроваживаю с почестями активистку на улицу и закрываю дверь.
-Вить, - прошу водителя. - Покарауль здесь на всякий случай.
Охраны на офисе нет. Только сигнализация.
Падаю на диван, прикрывая глаза. В висках стучит от усталости.
-Алексей Михайлович, так я не поняла, - хрипит Александра Ивановна. - Где искать документы.
-Да нет их, - истерично смеюсь я. - Найдите подрядчиков, чтобы привели в порядок дворы и поставили площадки. За мой личный счет. И езжайте домой… Вы, вон, еле на ногах стоите.
-За ваш счет? - Переспрашивает. - Как же так? И что же? Ничего нельзя сказать?! Никак нельзя приструнить эту заразу! А ей ещё пирог пекла на день рождения…
-Буду думать.
Но когда я остаюсь один, сил на рациональность больше не остаётся. В порыве злости и безнадежности, я начинаю крушить кабинет.
 
Гори все в аду! И город этот! И эта должность! И бабы… На хрен!
В дверь опасливо стучатся и дергают ручку. Она заперта. Персонал волнуется.
-Все в порядке! - Отзываюсь.
Впервые хочется отступиться от принципов и, не разбираясь, мочкануть подлую стерву, которая уничтожила мой покой. Просто за что? За то, что я не уложил ее в койку? Да это жесть какая-то! Что у этих сук в голове? Хуже мужиков, ей Богу! Ни стыда, ни совести!
Но лишить жизни - это слишком просто. Хочется, чтобы Елена тоже вкурила по полной программе!
Тварь… Вот почему она - баба? Как вообще с ними бороться?
Звонок телефона отвлекает меня от темных размышлений.
Смотрю на экран… Федор! Чтоб его душу столичную!
Но трубку нужно брать.
-Алло… - выдыхаю в динамик.
-Ты чего там, Михалыч? Совсем белены обожрался? - Слышу в динамике голос приятеля. - Я с Бали прилетел, а мне как давай все рассказывать… Ты вообще понимаешь, каких трудов стоило прикрыть твою жопу в прошлый раз? - Разгоняется Федор. - Ты же не только сам подставляешься. Ты и меня топишь!
-Остановись… - Прошу его. - Вырулю. Все нормально будет.
-Где нормально, Леха?! Где нормально?! «Набережная» дело запрашивает. Собирается дать добро Кравцову на уголовку против тебя.
-Да не за что меня под уголовку, - хмыкаю.
-Ничего, они найдут. - Отвечает Федор. - Ааа! Ну ты идиот! - Психует.
И на этом самом месте я уже начинаю сомневаться, что на меня ничего нет. Если Елена изначально плела паутину, то…
-Ладно, - беру себя в руки. - Давай к сути. Что можно сделать?
-Что-что? - Ворчит. - Тоже, что тебе предлагали изначально. Делиться. Тридцать процентов бюджета под вывод из социальной сферы.
-Да ты шутишь! Было же десять!
-Это раньше было десять! А Кравцов уже согласился на двадцать пять!
-Нет, я не могу.
-Леха!
-Не могу! Потому что выхода дальше из этой чертовщины нет! Рано или поздно меня поставят жопой вверх, как и тебя! А я только вышел!
-Какие мы нежные! Ну тогда доедай хрен без соли!
-Зато не чужой хрен, - хмыкаю.
-Да пошел ты… - бросает трубку Федор.
Я прислоняюсь лбом к оконному стеклу. Зря я, конечно, так с ним.
Что за жесть то? А? Нарочно не придумаешь.
  
Глава 24
 
Настя
Состояние Алексея становится хуже с каждым днем. Он молчит о том, что происходит на самом деле, но мне кажется, что на него давит что-то посильнее общественного мнения.
Сегодня суббота. Десять утра. И мой муж до сих пор в кровати. Это нонсенс!
Мне хочется рассказать ему о своих рабочих успехах, о том, что меня утвердили катать ведущую партию на открытии спортивного комплекса и дали детскую группу на тренерство, но сейчас это кажется таким неуместным…
Мешаю ложечкой чай. Дети спят в шезлонгах рядом. Наша чудо-няня готовит обед. Господи, как мне ее оказывается не хватало. Вот такой простой, человечной, просто второй взрослой женщины в доме.
-Ну что вы, Настя, к завтраку не притронулись, - оборачивается она от плиты. - Не вкусно?
-Нет, что вы ! - Спохватываюсь. - Очень вкусно. Просто я… я не знаю, как быть с Алексеем. Думать больше ни о чем не могу!
-Да у вас же только все наладилось! Что случилось то? - А всплескивает помощница руками.
-У нас все хорошо… - вздыхаю.
Действительно хорошо! Алферов так нежен и внимателен к нам снова, что даже немного перебарщивает. Но совсем не спит по ночам. Последние две - пьет.
-Просто я не знаю, как его поддержать. Как помочь! Вы его раньше не знали, но поверьте мне, он сгорает!
-Хм… - садится ко мне Георгина Георгиевна за стол. - Тогда нужно думать. Мужики - это не женщины. Это мы, что бы не случилось - зализали раны и снова в бой. А эти особи дохнут. Выдерживают определенную нагрузку и все - «привет»…