Релокант

Когда не знаешь, куда идти, нужно идти куда-нибудь. Тогда обязательно куда-нибудь придешь. Так говорилось в книжке, которую ему любила читать мама. Мишка брел по улице без всякой цели, просто пялясь на знакомые до боли пейзажи. Вот ведь угораздило его! И он сам это выбрал! Ведь в Зазеркалье есть локации на любой вкус. От мира, где люди воюют с гигантскими разумными насекомыми до мира, где они с ними же совокупляются. Все зависит от твоего аккаунта. Говорят, что начиная с золотого, ты уже можешь сам выбирать то, что хочешь из тысяч сценариев своей будущей жизни, меняя их раз в десять лет. А ведь золотой аккаунт — это еще далеко не конец. Для людей, по-настоящему богатых вообще нет ничего невозможного. Престарелые миллиардеры залили корпорацию «Бета» реками денег к ярости своих наследников. Говорят, что есть и платиновый, и рубиновый, и даже бриллиантовый аккаунты. Но все это уже было слухами. Если у тебя нет солидного счета и персонального менеджера в банке, то тебе об этом и знать незачем. Только расстраиваться будешь. Серебряный аккаунт — вот предел мечтаний обычного человека. Миллион долларов он вроде бы стоит. Доступно хорошим врачам, адвокатам, бизнесменам средней руки и чиновникам. Покупаешь страховку и выплачиваешь ее до шестидесяти пяти лет. А потом идешь в пункт эвтаназии, откуда тебя отправляют в мир иной, где ты продолжаешь жить вечно, работая и платя налоги. И жить там ты будешь куда лучше, чем в реале, потому что теперь навсегда останешься молодым, красивым и здоровым. И даже сможешь выбрать себе новый мир, пол и даже расу из специального каталога. Естественно, и полов, и рас было сильно больше, чем сто. Эльфы, гномы, орки — это так банально, что и говорить об этом не хочется. А как вам прожить десять лет огненным элементалем? А роботом-трансформером? А гигантской рогатой змеей? Фантазия дизайнеров не знала удержу, и каталоги для пресыщенных богатеев становились все толще, предлагая все новые и новые наслаждения. Даже чувственные переживания там были на высшем уровне. На уровне, который был недостижим в реальной жизни. Ведь матрица релоканта подвергалась настройке, увеличивая или уменьшая те или иные эффекты. Эти переживания даже специально разрабатывали, беря за основу чувства человека, который занимается сексом с любимой женщиной, или принимает тяжелые наркотики, или болеет на боях без правил. Эффект гормонов, многократно усиленный программой, дарил просто незабываемые ощущения. Только плати.
Ну, а жизнь простых смертных в Зазеркалье не слишком отличается от реала. Работа, дом и просмотр дебильных сериалов. Бухгалтеры, журналисты, дизайнеры, проектировщики, банковские клерки… Всех этих людей даже не увольняют после смерти, а просто переводят на удаленку, словно при эпидемии КОВИД-34, КОВИД — 41 или любой другой дряни, которая регулярно посещает Землю. Умершие становятся релокантами, словно служащие какой-то корпорации, которая переносит свою штаб-квартиру из мусульманского Антверпена в куда более спокойный Будапешт.
Тут все было почти как на Земле-1, только детей пока родить нельзя, хотя, по слухам, над этим упорно работают. Экономике нужны новые потребители, а Природа хочет отдыха от человечества. Так Мишке говорили с первого класса и он, в общем-то, был с этим согласен. Но, то, что было сказано, справедливо лишь для Зеленой Ветви, уютной, скучной и безопасной. В Желтой все было повеселее. Там жизнь напоминает Средневековье, Дикий Запад и Парк Юрского Периода одновременно. Мишку водили туда как-то, в далеком детстве. Очень интересно было на живых динозавров посмотреть. В Желтую Ветвь отправляли людей с низкими социальными баллами. На перевоспитание.
А вот он сам оказался в Красной Ветви, в том самом месте, хуже которого не было. Сюда попадал лишь один процент от всех умерших. Опасные преступники, сумасшедшие, адреналиновые наркоманы и люди, которым нужны были деньги. Очень много и очень быстро. Как Мишке, например…
—Эй, парень,— окликнул его рыхлый толстяк с мешками под глазами.— Давно в Песочнице?
—Да только заехал,— ответил Мишка, тут же вспомнив, что Песочницей называли Преддверие, которое считалось учебной зоной. Именно отсюда потом расходились оцифрованные души людей в сотни разных других миров, которые множились каждый день, словно метастазы раковой опухоли. Именно здесь была перевалочная база, откуда можно было отправиться куда угодно.
—Тогда у тебя должно быть много вопросов,— оживился толстяк.— Ты же ничего не знаешь о местной жизни.
Мишка, и впрямь, ничего о ней не знал. Связаться можно было только с теми, кто жил в мирах Зеленой Ветви Зазеркалья. С другими ветвями контакты были запрещены, и о них лишь ходили всякие слухи. Попасть в Красную Ветвь и вовсе считалось делом постыдным, вроде как в тюрьме отсидеть, или подцепить неприличную болезнь.
—Пойдем,— приглашающе махнул рукой толстяк.— У меня тут образовательный бизнес. Я за небольшие деньги объясняю новичкам, что не стоит делать в Красных мирах, и чего нужно опасаться.
—Ну, пойдем,— согласился Мишка. И впрямь, может, полезно будет. А если дорого окажется, можно ведь и отказаться.
—Заходи,— открыл перед ним дверь толстяк.
—Ой!— в голове Мишки будто взорвалась бомба, а сознание начало тухнуть, словно лампочка.— Неужели по голове дали?— а пока он терял сознание, где-то там, далеко он слышал слабеющий голос толстяка.
—У нас все без обмана, парень. Урок первый: незнакомые люди и темные помещения могут быть опасны. И возьму я с тебя за этот урок совсем недорого. Всего двести баксов. Еще спасибо мне скажешь.
    
Глава 3
 
2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. За две недели до релокации
—Мам! Я дома!
Старинная гэдээровская пятиэтажка, облепленная плитами пенопласта полуметровой толщины, когда-то была раскрашена яркими красками. Теперь стены домов в их районе были покрыты толстым слоем въевшейся пыли, и лишь после дождя прежние веселые цвета робко выглядывали из-под слоя грязи, как бы напоминая о прежней жизни. Впрочем, стальные двери подъездов и решетки на окнах эти воспоминания тут же убивали на корню. Безопасные времена остались в далеком прошлом.
Крошечная квартирка, которую снимала Мишкина мама, скорее напоминала конуру. Уж слишком дорого стоило отопление, чтобы учитель математики и вчерашний школьник, перебивающийся случайной работой, могли позволить себе что-то большее. Отца своего Мишка и не помнил. Он уехал на заработки, когда все покатилось под откос, а в родном городе не осталось работы. Где-то там, в хаосе рухнувшего мира, он и сгинул. Сейчас было лето, и рекуператор не работал, позволив солнцу заполнить квартиру липкой удушливой жарой. Они терпели изматывающий зной стоически, не желая переплачивать за электричество. Впрочем, и соседи делали то же самое. Проклятый рекуператор, надрывно гудящий в подвале, врубали лишь зимой, чтобы он вернул в квартиры тепло человеческих тел и электроприборов. Это было неизбежным злом, и его шум жильцами воспринимался с философским спокойствием. Не было бы его, небольшого ветряка и солнечных батарей на крыше, счета выросли бы вдвое.
—Мам!— крикнул Мишка и вошел на кухню.