Таящийся у порога

“Дневник Лаана Биллингтона, сына Илии и Лавинии Биллингтон, одиннадцати лет от роду, эсквайра”.
Со смешанным чувством любопытства и некоторого разочарования Дюарт закрыл книгу. За краткими описаниями, которые составляли дневник, скрывалась какая-то тайна. К сожалению, наблюдений мальчика было недостаточно, чтобы хоть на шаг приблизиться к разгадке. Однако теперь становилось понятным, почему дом был оставлен в том беспорядке, какой застал Дюарт: у Илии Биллингтона просто не было времени приготовится к отъезду. Вполне возможно, он надеялся скоро вернуться и потому так мало захватил с собой.
Дюарт медленно перелистывал пожелтевшие страницы, просматривая отдельные записи, и был несколько удивлен, когда в середине абзаца, посвященного поездке мальчика и индейца в Архам, обнаружил пропущенные ранее строки.
“Странно, где бы мы ни появлялись, нас принимают с почтением и видимой боязливостью. Хозяева лавок гораздо предупредительнее, чем им полагается быть. Даже Квамис получает долю уважения, на которую трудно рассчитывать с его цветом кожи. Раз или два я слышал, как две дамы шептались о чем-то за нашей спиной, и уловил имя “Биллингтон”, произнесенное с дрожью в голосе. Нас боятся: сомневаться в этом не приходится, однако, когда по дороге домой я рассказал о своих наблюдениях Квамису, он заявил, что во всем виновато мое воображение и собственные страхи”.
Итак, старого Биллингтона “боялись” и относились неприязненно к нему и ко всем, так или иначе с ним связанным. Это новое открытие окрылило Дюарта лихорадочными предчувствиями; из простого исследования старинных генеалогий его поиски перерастали в нечто более значительное: в семейном прошлом таилась загадка – непостижимая, глубокая. Запах тайны, словно золотой туман, проник в мозг Дюарта, когда он принялся перебирать подшивки бумаг, разбросанных по книжным полкам.
Его ожидало горькое разочарование, ибо большая часть пожелтевших листков оказалась счетами за строительные работы и материалы; в толстом гроссбухе перечислялись названия книг, приобретенных Илией Биллингтоном у книготорговых фирм в Лондоне, Париже, Праге и Риме. Все побуждало прекратить поиски, когда счастливая звезда вложила в руки Дюарта потрепанный манускрипт с завораживающим названием: “О демонических деяниях и о демонах Новой Англии”. Неровный почерк писца вкратце излагал содержание какой-то утерянной книги; слова, выведенные староанглийской вязью, местами с трудом поддавались прочтению, однако то, что удавалось разобрать, стоило долгих поисков. Медленно водя пальцем по строкам, Дюарт начал читать, однако уже через несколько минут, достав из стола чистый лист бумаги и ручку, принялся прилежно переписывать прочитанное. Рукопись начиналась с середины неизвестного оригинала.
“…И не распространяясь более о потусторонностях, я добавлю только некоторые подробности, о которых многие ведают в Новом Данвиче и сегодня, пятьдесят лет спустя с той поры, когда губернатором города был досточтимый мистер Бредфорд. Говорят, что некий Ричард Биллингтон, будучи наущен сатанинскими письменами, а также одним старым колдуном среди дикарей-индейцев, удалился от добродетелей христианской веры и бросил вызов Всепрощающему, соорудив огромное Кольцо Камней, внутри которого возносил молитвы Сатане, кущам Дагоновым, самому Безымянному и произносил магические заклинания, отринутые Священным Писанием. Будучи приведен под присягой перед старейшинами магистрата, упомянутый Биллингтон отрицал богохульные деяния, однако не мог утаить ужаса перед Безымянной Тварью, которую он своими заклинаниями пробудил в ночном небе. В этом же году в роще неподалеку от Камней произошло семь убийств; причем тела несчастных были расплющены или изуродованы до неузнаваемости. На следующее заседание Высокочтимого Судебного Собрания упомянутый Биллингтон не являлся, и ни слова не было слышно о нем с тех пор. Два месяца спустя в одну из ночей дикари из племени вампанаугов творили заклинания и бесчинствовали в проклятом лесу; в исступлении они разрушили Кольцо Камней и нанесли сильный урон строениям. Их предводитель Мисквамакус, тот самый колдун, от которого Биллингтон перенял свое чернокнижие, вскоре объявился в городе и поведал мистеру Бредфорду о странных вещах: по его словам, Ричард Биллингтон нарушил запреты, которые не следует переступать в общении с Сатаною; не подлежит сомнению, что его пожрала Безымянная Тварь, сошедшая из глубин неба. Поскольку вернуть Тварь обратно не было никакой возможности, колдун племени вампанаугов лишил ее дьявольской мощи и заключил в основание поверженного Кольца Камней.
Его соплеменники выкопали огромную яму в три длины каноэ глубиной и две длины в поперечнике и с магическими заклинаниями запечатали беспомощного Демона, накрыв его узилище… (тут следует совершенно непонятная строка) …украшенный резьбой, которую они называли Древними Письменами. Совершив сей подвиг, они… (снова непонятная фраза) …извлеченный из-под земли. Старый индеец настаивал, чтобы к запретному месту не приближались ни под каким предлогом, ибо Демон вырвется на простор, стоит только сдвинуть плоский камень с Древними Письменами. Будучи вопрошаем о том, каков вид демонического существа, Мисквамакус закрыл руками лицо, так что только глаза выглядывали меж пальцев, и пустился в прелюбопытные объяснения, из которых следовало, что Тварь порой бывает тверда и мала, словно земляная жаба, и иногда предстает огромным облаком тумана, бесформенная, хотя в глубине облака проглядывает лицо, окруженное змеями.
Имя потусторонней Твари – Оссадогва, что означает (слово зачеркнуто и поверх надписано: “означало”) потомок Садогвы, злобного духа, о котором предки индейцев рассказывают, будто он спустился со звезд и был принят как божество в северных землях. Племена вампанаугов, нансетов и наррагансетов знали, как вызывать его, но никогда не делали этого из-за его злобного нрава. Им также было ведомо, как усмирять и обездвиживатъ божество, хотя не в их власти было вернуть его туда, откуда оно пришло. Говорят, что предки ламарцев, обитающих под ковшом Большой Медведицы, могли изгонять злобное божество, однако с тех пор минуло много веков, и они утратили свое знание. Многие мудрецы пытались овладеть утерянными заклинаниями и обрести власть над силами космоса, однако ни один не преуспел в в этом начинании. Старики утверждают, что Оссадогва без помех путешествует по небесной тверди, в то время как земная поверхность едва ли выдержит его без должного заклинания.
…Обо всем этом старый колдун Мисквамакус поведал мистеру Бредфорду, и после его рассказа рукотворный холм в роще с прудом к юго-западу от Нового Данвича был оставлен в полном небрежении и покое. За минувшие двадцать лет почва под гигантскими валунами просела, однако волею Божией ни деревья, ни травы не проросли на ней. Среди белых поселенцев мало кто верит, что распутный Биллингтон был пожран чудовищем, вызванным им с небес. Несмотря на уверения дикарей, его уже не однажды видели в разных местах, хотя в город он так и не возвращался. Дополнительные расспросы колдуна ни к чему не привели: он продолжает утверждать, что упомянутого Биллингтона унесло вызванное им чудовище. Пусть и непожранный, но он больше не живет среди нас на нашей Земле, да будет на то воля Господня”.
К последнему листку рукописи была приколота поспешно нацарапанная записка: “Смотри “Необъяснимые происшествия…” преподобного Варда Филипса” [ 1]. Полагая, что у него в руках название еще одной из книг, стоящих на полках, Амброз Дюарт с лампой в руках перешел к стеллажам и принялся рассматривать тисненые переплеты. При всем разнообразии названий среди них не нашлось бы и полудюжины знакомых. Под слоем вековой пыли покоились “Ars Magna et Ultima” Луллия, “Clavis Alchimiae” Фладда, “Liber Ivonis” Альберта Магнуса, “Ключ к познанию” Артефо, “Культы оборотней” графа д'Эрлетта, “Подземные таинства” Людвига Принна и множество других томов, относящихся к различным областям философии, демонологии, кабалистики, математики и прочих наук, между которыми выделялись изрядно затертые собрания трудов Парацельса и Гермеса Трисмегиста. Прошло много времени, прежде чем Дюарт, с благоговением перебирая ветхие тома, добрался до книги, упоминаемой в манускрипте. Небрежная рука прежнего владельца дома задвинула ее в самый дальний угол огромной полки. “Необъяснимые происшествия, имевшие место в новоанглийской Ханаанее,– гласило черное тиснение букв,– описанные преподобным Вардом Филипсом, пастором Второй церкви Архам-сити на берегу Массачусетсского залива”. Книга, по всей видимости, воспроизводила более раннее издание, так как на титульном листе значилась дата: 1801, Бостон. Непомерная толщина тома могла вполне быть объяснена духовным званием его создателя: редкий священник удержится от нравоучений и благостных суждений, пусть даже его сочинение связано с голыми фактами. Девственная чистота страниц, отсутствие загнутых уголков и других признаков того, что книгу читали, в соединении с приближающейся полночью нисколько не вдохновляли Амброза Дюарта на дальнейшие поиски. Перспектива просидеть ночь, перелистывая ветхие листки и пытаясь отличить старомодное “s” от “f”, выглядела удручающей. Посему оставался единственный способ отыскать места в книге, которые читал Илия Биллингтон,– поставив закрытый том на переплет, позволить страницам свободно рассыпаться по обе стороны. Проделав эту нехитрую операцию, Дюарт оказался примерно в двух третях от начала книги и с интересом прочел раскрытый отрывок.