Пирог от сапожника

–Может, Иммануил под воротами пролез?– придумала новый вариант Ирина Леонидовна.
–Иван Никифорович предусмотрительный,– похвалил моего мужа охранник, он же дворник,– велел полозья проложить. По ним створки скользят, даже муха там не пролетит. Ступайте домой, обыщу периметр, доложу. А если по-простому говорить, то ваш парень дома, может, в туалете засел. Подождите, выйдет он!
–Отбой тревоги!– крикнула Надежда Михайловна, высовываясь из окна.– Беглец найден.
 
Глава четырнадцатая
На следующий день после обеда я стояла напротив двери, обивку которой не меняли с советских лет. Коричневый дерматин, простеганный, как одеяло, «золотыми» шнурами, кое-где порвался, наружу торчали клоки желтой ваты.
И половичок оказался древним. В моем детстве такой считался очень красивым, за ковриком, который прикидывался цветочной клумбой, стояли в очередях. Маленькая я очень хотела, чтобы подобный лежал у двери нашей квартиры. Но бабушка, проходя мимо соседской двери, всегда злилась:
–Ишь! Выпендрились! Денег у них куры не клюют! Воры!
Один раз я не сумела сдержать любопытство:
–А что Сорокины украли?
–Все!– рявкнула старуха.– Жена каждую зиму в новом пальто. Мужик в ондатровой шапке. Дочка в дохе из цигейки. Нормальные люди так не живут. У честных перед дверью – как у нас!
Я посмотрела на скомканное дырявое полотенце, которое валялось около нашего входа, и продолжила «интервью»:
–Бабушка, значит, в нашем подъезде все жильцы воры? У них красивые коврики, а у нас рванина! Одни мы честные?
Мне тут же отвесили затрещину, потом старуха проворчала:
–Они деньги не считают! А твой папа на машину копит, о ней мечтает. Вот купим – пусть все вокруг от зависти сдохнут!
Я притихла, но в голове сложилась логическая цепочка. Я знаю всех, кто живет в доме. Наши соседи с красивыми ковриками. Взрослые часто покупают своим детям мороженое, берут в булочной вкусные маковые плюшки, пирожные. Они крадут чужие деньги, поэтому живут хорошо. Их бабушки не лупят внучек, мамы улыбаются дочкам, все вместе ходят в кино, театр, цирк… И я спросила:
–Бабушка, а почему нам ворами не стать? Папа тогда быстро купит автомобиль, мы сможем иногда сосиски на ужин кушать!
«Добрая» бабуля подарила мне новый подзатыльник и от всей души высказалась:
–Папаша твой трус, мать дура! Ни заработать, ни стырить не способны. Пара леворуких идиотов! Нет бы нахимичить в документах или барашка в бумажке взять! А они боятся! Кретины.– Старуха замолчала, потом втолкнула меня в квартиру и пообещала:– Если кому наябедничаешь, передашь, что я сказала, дождусь, пока заснешь, и язык тебе отрежу.
Я уже собралась задать вопрос: «А кто такой барашек в бумажке?», но онемела от ужаса.
Мы со старухой спали в одной комнате, и после той беседы класса до седьмого я никогда не отбывала в страну Морфея раньше бабки. Страшно боялась, вдруг та и впрямь мне язык отрежет!
Я вздрогнула. Ну надо же, какие воспоминания ожили при взгляде на допотопный коврик! Стою тут уже долго, вероятно, Рыбкиной нет дома. Хотя она велела мне приехать к трем часам дня. И что? Наталья Ивановна хозяйка своего слова! Хочет – дает, хочет – назад забирает. Наверное, надо уходить.
И тут раздался голос:
–Кто там?
–Татьяна Сергеева,– представилась я и увидела, что дверь в квартиру чуть-чуть приоткрылась.
–Кто?– донеслось из щели.– Вы кто?
–Татьяна Сергеева!– почти закричала я, решив, что Рыбкина плохо слышит.– Мы с вами вчера договаривались о встрече в пятнадцать часов!
–Нет,– возразила Наталья и захлопнула дверь.
–Девушка, если вы из православного фонда «Помощь старикам», идите сюда,– раздалось за спиной.
Я обернулась. Дверь квартиры напротив была распахнута, на пороге стояла пожилая дама в спортивном костюме.
–Наверное, новенькая,– улыбнулась она.– Вас не предупредили, что следует обращаться ко мне? Рыбкина никого не впускает. Она больна! Один день нормальная, на другое утро всех ненавидит. Заходите!
Я вошла в прихожую и представилась:
–Татьяна Сергеева. Не имею отношения к фонду «Помощь старикам».
–Тогда кто вы?
Я вынула из сумки удостоверение.
–О! Как интересно!– пришла в восторг соседка Рыбкиной и осеклась:– Простите, вам что-то известно о судьбе дочери Натальи? Она исчезла примерно год назад! По телефону не отвечает! На работе ее нет! Очень надо ей сказать, что мать совсем, похоже, ума лишилась. И не знаю, где найти Амалечку.
–Не могу ничего рассказать о женщине,– честно ответила я.– У меня назначена встреча с Рыбкиной. Вчера поговорили, Наталья поддержала беседу, согласилась на встречу в три часа дня у себя дома. А сейчас отказалась.
–Вчера поговорили,– повторила соседка.– Так это вчера! А сегодня иначе. У Натальи психическое заболевание, ее настроение – сродни качелям: от бесконечной всеобъемлющей радости до глубочайшего уныния. Женщина то веселится, то лежит и плачет, середины нет. Ее обещания – пустой звук.
–Бедняга,– пожалела я незнакомую Рыбкину.
–Пойдемте в комнату,– предложила хозяйка.– Наташа ни за какие пряники не согласится сейчас с вами разговаривать. Но я полностью в курсе событий.
Мы двинулись по коридору.
–У вас очень большая квартира,– похвалила я апартаменты.
–Семь комнат. Ах, не представилась! Перед вами Ольга Павловна Зотова. Наверное, слышали это имя, фамилию?
Я смутилась:
–Нет!
–Sic transit gloria mundi,– улыбнулась Ольга Павловна.
–Так проходит слава мирская,– тихо перевела я.– Училась в педагогическом. Латынью не владею, но эту фразу наш педагог по зарубежной литературе часто повторял.
Хозяйка усадила меня за стол, принесла из кухни чайник, открыла коробку конфет и начала рассказ.
 
Глава пятнадцатая
Ольга Павловна и ее муж Игорь Иванович в советские времена принадлежали к сливкам общества. Она была балериной, имела армию поклонников. Он был скрипачом, которого приглашали выступать на лучших сценах мира. Гастроли, концерты, самолеты, разные страны… Детей пара не завела, да и не планировала их появление.
У мужа есть сестра Наташа, которая младше брата на целую жизнь, появилась на свет, когда Игорю было двадцать. Едва мальчику исполнилось пятнадцать, его мать скончалась, но отец через некоторое время женился снова. Мачеха оказалась доброй, чудесной, полюбила Игоря от всего сердца, и он ответил ей тем же. Когда на свет появилась девочка, старший брат обрадовался и попросил назвать ее Наташей в честь героини его любимого романа «Война и мир». В отличие от Игоря Наталья не получила никаких музыкальных талантов, росла капризной, не имела друзей. Окончила институт иностранных языков, преподавала английский в заочном вузе.