Наследник для миллионера (СИ)

— Степан Ефимович, вам плохо? — сладко поёт женский голос.
Не спешу открывать глаза и отвечать на вопрос.
— Господин, я могу вам чем-то помочь? — тонкие пальцы обнимают моё плечо, оставляя электрическое покалывание на коже даже сквозь ткань футболки.
— Найди таблетки от головы.
— От головы тебе поможет только топор, — внезапно слышится за спиной, и я оборачиваюсь.
— Почему ты ещё здесь? — морщусь, осмотрев отца в ослепительном дорогом костюме.
— Наверно, потому что мой сын алкоголик, а моё родительское сердце болит за него, — выдаёт как-то слащаво и протягивает мне стакан с шипучей таблеткой на дне.
— Это что? — брезгливо.
— Отрава. Пей! — улыбается собственной убийственной шутке.
Олеся тоже хихикает, оценив прикол.
Господи, и почему я её до сих пор не уволил?
Ничего не остаётся, как принять из руки Волкова старшего стакан и залпом залить в себя.
— Молодец, Стёпа, — отец щурит глаза насмешливо. — А теперь иди в душ. Ты едешь со мной в офис.
— Зачем?
— Без лишних вопросов, Степан. Собирайся.
Вода резко ударяет по горячему телу, снимая напряжение в мышцах и многодневное похмелье. Ледяные струи впиваются в кожу, словно иглы, и только теперь у меня проходит мигрень.
Нужно заканчивать свои отношения с алкоголем.
В моей спальне, куда я не заходил уже две недели, перебиваясь сном в прокуренном кабинете, для меня уже подготовили привычный чёрный костюм и идеально отглаженную дорогую рубашку. Одеваюсь и возвращаюсь к отцу.
— Совсем другой человек, — Волков оценивающе рассматривает меня от кончиков ботинок до макушки. — Тебе не мешало бы постричься.
— Тут мне точно твои советы не нужны, — фыркаю.
— Вы великолепно выглядите, Степан Ефимович, — щебечет Олеся, провожая нас.
Почему я её не уволил?
При попытке напрячь мозг, подсознание подкидывает мне странную картину: нянечка умоляет меня оставить её буквально валяясь в моих ногах. Мол, жить негде, а тут она себя как дома чувствует. Персонал её принял, заменил семью.
А я не бесчувственный сухарь, каким меня все считают.
Видимо, я пожалел Олесю и разрешил жить в моём доме.
В офисе сегодня как-то суетливо и душно. Да и похмелье вновь даёт о себе знать, когда сижу рядом с отцом на важном совещании. Это первый день, когда я вышел в люди после долгого запоя, и, кажется, люди сегодня смотрят на меня как-то по особенному. С сочувствием и участием. И сегодня я как никогда остро ощущаю, что из моей жизни пропала очень важная часть.
— Таким образом, это выведет нашу корпорацию на новый уровень, — заключает отец, выдёргивая меня из едких размышлений. — Степан Ефимович, что скажите?
Окидываю взглядом заинтересованные лица наших сотрудников. Семь пар горящих глаз направленны на меня в ожидании каких-нибудь умных слов, а я как баран даже не понял, о чём шла речь.
— Кто не рискует, тот не достигает высот, — складываю пальцы в замок. — Действуем, коллеги!
Совещание заканчивается, и я молча покидаю зал. Длинный коридор привычными поворотами приводит меня к кабинету, который когда-то был моим. Наверное я сюда и с закрытыми глазами смог бы дойти.
— Степан Ефимович! — Оксана поднимается с места, приветствуя меня с искренней радостью, но потом тут же меркнет и тупит взгляд. — У вас посетители.
— Кто?
Я пришёл сюда спонтанно и неожиданно. Кто мог узнать, что именно сегодня я буду в офисе?
— Она ждёт вас в кабинете, — секретарша поджимает губы нервно и возвращается к работе.
Вспыхиваю надеждой, что ко мне пришла моя сладкая Канарейка, резким движением открываю дверь в кабинет и натыкаюсь взглядом на фигуру девушки в красном платье. С длинными рыжими волосами.
Эвелина стоит ко мне спиной, смотрит в окно. На моё появление даже не реагирует.
— Что ты тут делаешь? — раздражённо бросаю упрёк.
— Здравствуй, Стёпа, — оборачивается.
Притворная улыбка растягивает её губы, а я невольно вспоминаю нашу последнюю встречу в этом кабинете, когда она вымаливала помочь ей с финансами. Сейчас Орлова выглядит гораздо лучше.
— Зачем пришла? — буравлю взглядом её надменное лицо.
 
— Я всё осознала, — стучит каблуками по плитке, сокращая дистанцию между нами.
— Я не хочу тебя видеть, Эвелина. И разговаривать с тобой не буду.
— Будешь, — её глаза оказываются совсем близко.
Женщина, излучающая бешеную энергетику. Сегодня от неё пахнет деньгами и сексом. Когда-то я повёлся на эту змею, пустил в свою жизнь и остался в дураках. Эвелина чуть не разрушила меня, но я оказался сильнее и умнее.
У бывшей жены не получилось меня сломать.
Меня собственными аккуратными ручками закопала другая женщина, которая появилась в моей жизни как невесомый луч света, а ушла, как смертоносный взрыв, разложив мою душу на молекулы.
— Я знаю, что Вероника бросила тебя, — уголок женских губ вздрагивает. — Это закономерный финал брака по залёту.
— Не смей говорить это! Я женился по любви.
— Разве ты способен на это чувство? — изумлённо хлопает пушистыми ресницами. — Стёпа, мы нужны друг другу. Я предлагаю сделку.
— И что же ты можешь мне предложить?
У тебя за душой только яд и желание нажиться на чужом горе.
— Ты же хочешь управлять этой корпорацией? Как раньше! Быть всемогущим! — лукавый взгляд не сулит ничего хорошего. — Я помогу тебе подвинуть твоего отца. Ты снова станешь главой корпорации и выведешь её на новый уровень.
— Эвелина, что ты…
— Подумай, Стёпа. Плату за это я возьму не очень-то и большую.
Заманчиво виляя бёдрами, Орлова подходит ещё ближе и касается пальцами воротника на моей рубашке, задевая кожу на шее.
— Подумай только! Ты снова станешь хозяином этого города! — шепчет мне в губы. — Если согласен, то жду тебя сегодня в шесть вечера в ресторане "Горизонт".
_36_
— Степан-
Эвелина уходит. В кабинете остаётся тонкий шлейф её дорогих духов, и этот запах заставляет меня снова и снова прокручивать в голове случившийся разговор и странное предложение бывшей.
Глупо рассчитывать, что отец сам лично вновь отдаст мне нашу корпорацию, ведь я чуть не утопил её. Нефть "ВЕС" обрушилась, акции упали, до банкротства оставались считанные дни. Одному дьяволу известно каким способом Волкову старшему удалось вернуть всё на круги своя и не разориться. Видимо, старые связи напряг.
Однако, прежде чем принять предложение Эвелины, нужно хорошенько поговорить с отцом. Возраст у него неутешительно велик, дни идут на закат.
— Оксана, позови ко мне Ефима Святославовича, — бубню в переговорник.
И уже через десять минут в кабинет входит отец с гордой выправкой и лучезарной улыбкой.
— Дела идут в гору! — констатирует факт, сверкая самолюбием.
— Сядь, — указываю на кресло. — Нас ждёт тяжёлый разговор.
— Ты прав, сын. Разговор будет тяжёлым! — Волков хмурит седые брови.
Как только он оказывается напротив меня, лицом к лицу, пространство вокруг пропитывается горьким привкусом и даже вяжет во рту. Какое-то время мы просто смотрим пристально друг другу в глаза. Я обдумываю, с чего начать разговор. Отец делает тоже самое. Глубокая складка на его переносице становится влажной от капелек пота, выступивших от волнения.
— Я решил отдать Нефть "ВЕС" сыну Платоновых, — выпаливает, как из автомата, и вальяжно раскидывается в кресле.
А у меня дыхание останавливается и пульс чертовски быстро замедляется.
— Я против, — не отрываю взгляда от собеседника.
— Это не обсуждается, — едва заметно качает головой и поджимает губы. — Ты чуть всё коту под хвост не засунул, а я должен тебе доверять?
Искры насмешки скользят в его расширенных зрачках, а меня впервые начинает трясти от эмоций. Отец учил, что сдержанность и безэмоциональность — залог успеха, а я вот-вот разорвусь от распирающего изнутри негодования.
— У меня есть доля в корпорации. Я выкуплю твою часть…
— У тебя ничего нет, — скашивает губы в зловещую полуулыбку и достаёт из папки документ, подписанный моей личной подписью.