Газлайтер. Том 2 (СИ)
— Можем все вместе делать там уроки, — добавляю я. — Получите дополнительную порцию пси-волн.
— Что⁈ — вскрикивает брюнетка, разом потеряв улыбку. Она принимает возмущенную позу, талия выгибается, как у разозленной кошки.
— Отличная идея! — зато теперь улыбается Светка. Тоже как кошка — но довольная, поглаженная.
— Здорово! — а казаху, как всегда, лишь бы посидеть с красивыми девчонками.
— Лишь бы тебе было удобно Даня, — ласково отвечает Лена. Ну моя малышка всегда за меня.
— Удобно не будет, — заявляет Камила. — Комната построена только для двоих. Там всего один стол, все не поместятся.
— Перенесем стол в зал для медитаций, — спокойно отвечаю. — И выпросим свободные парты у завхоза. Лена, сделаешь?
— Конечно, Даня.
Камила застывает, а на личике Светки вовсю сияет злорадный оскал. В это время в столовую заходит муза моих грез, богиня пилона и царица алгебры Антонина Павловна. Шикарный бюст учительницы напоминает наполненный ветром парус, а округлые бедра, обтянутые юбкой, качаются, словно борта кормы. Но при появлении фигуристой женщины происходит странное. Антонина по-царски оглядывает сидящих учеников, пересекается взглядом с бесстрашной Камилой, и обе вдруг краснеют, как помидорки. Учительница пятится назад, судорожно хватая ртом воздух, и исчезает в дверях. Камила же пристыженно опускает взгляд. Гордо расправленные плечи поникают, дворянская осанка пропадает, и уже сложно узнать в этой смущенной девушке раскрепощенную первую красавицу школы.
— Что случилось, Камила? — взволнованно спрашивает Лена. — На тебе лица нет?
Она подавленно молчит. Мы продолжаем допытываться. Но на все наши расспросы брюнетка лишь отнекивается. Затем уже на алгебре снова повторяется странное. Антонина Павловна волнуется, краснеет, роняет указку, что сроду с ней не было. Да и Камила поджимает губы, отворачивается, а в конце урока так вообще отпрашивается в туалет и больше до конца урока не возвращается в класс, только уже на биологию.
Я смутно догадываюсь, что могло быть причиной такой внезапной перемены двух красавиц. Альтер-эго нашей классной раскрылось. Интересно, при каких обстоятельствах, но это уже вопрос десятый.
После уроков, когда по обыкновению мы с друзьями собираемся на медитацию, я прошу Камилу отойти поговорить наедине. Встаем мы в конце коридора у окна. Открывается вид на заходящее солнце. Осень. Темнеет рано.
— В общем, я в курсе про вторую работу Антонины Павловны, — сразу беру быка за рога. С друзьями так можно. — И ты, видимо, тоже.
— Я…- стыдливый румянец снова возвращается на острые, как бритва, скулы девушки. Краснота смотрится непривычно на ее надменном лице. Но признать вынужден — есть в этом некая прелесть. — Да…но… ты тоже? Давно?
— С четвертого класса. Ты-то как узнала?
— Брат у меня…ходит… в общем, на танцы Антонины Павловны.
— И тебя смутило это? — удивляюсь. — Прости, Камил, но ты не выглядишь девушкой, которую можно ввести в шок танцами с раздеванием.
— Дело не в этом, — брюнетка опускает взгляд. — Брат попросил Антонину…научить… И она меня научила…
— Чему? — становится всё интересней и инетересней. И Камила уже раскрывает ротик, но я поднимаю руку. — Нет, стой. У меня просто вырвалось. Нельзя мне говорить. Ты просто взвинченная, поэтому чуть не выдала чужую тайну. Если бы не шок, ты бы никогда так не поступила. Тебе нужно срочно успокоиться, ведь от твоей выдержки зависит также судьба Антонины Павловны. Ведь ты не хочешь, чтобы ее выгнали с работы?
— Нет, конечно, — решительно мотает она головой. — Антонина Павловна нас еще малышей учила. Как я могу к ней плохо относиться? Она хорошая.
— Тогда поговори с ней. Прямо сейчас. Чтобы уже завтра вы при виде друг друга не краснели и не вызывали подозрения.
Камила молчит, грудь ее бурно вздымается. А потом брюнетка решительно кивает.
— Ты прав, Даня. Нельзя так подставлять нашу любимую учительницу. Сейчас же пойду к ней.
— Молодец. Мы тебя будем ждать в манеже.
Камила на дрожащих ножках уходит в сторону учительской. Я же догоняю ребят.
— А где наша модель? — спрашивает Гриша.
— Она позже присоединится к нам, — отмахиваюсь. — Пойдемте заниматься.
И вчетвером направляемся в сторону манежа. По пути Света задается вопросом:
— Всё же интересно, что приключилось между Камилой и Антониной Павловной.
— Думаю, если Камила захочет, она сама расскажет, — дипломатично отвечаю. — Но лучшее ей не напоминать лишний раз. Вы же видели какая она расстроенная.
Друзья кивают, а я поражаюсь своей сердечной участливости. Раньше за мной ее не водилось, а она взяла да прорезалась. Вот что бывает, когда желаешь добра ближнему своему. Ты становишься сентиментальным.
— Сегодня в силе? — спрашивает Гриша.
— Ага, — отвечаю, а Света бросает на нас подозрительный взгляд. — Ночная прогулка, Свет. Тебя с нами папа не отпустит.
— Лена, они опять по бабам собрались! — тут же изобличает блондинка нас перед моей девушкой. На что Лена лишь смеется, будто услышала смешную шутку.
На самом деле не по бабам. Я решил, что нужно испытать Дар физика в настоящем деле. На практике ощутить границы усиления и ускорения. А что для этого лучше всего подходит, как не городской турнир «Уличные бои»? С баро тогда не удалось даже размяться толком. Тем более у меня теперь в плену две личности с одинаковым Даром. Очень интересно, можно ли их объединить? Или для синергии надо соединить два поглощенных сознания в одно? А вдруг тогда Дары цыган исчезнут. Вопросов много, и только реальный бой даст ответы.
Гриша сам напросился сходить со мной на турнир. Я у него просто уточнил, есть ли в городе мероприятие аля что-то вроде законного мордобоя, а он увязался. Казах не знает, что я буду инкогнито участвовать. Думает, просто посмотреть иду, как и он. Надо придумать еще, как от него избавиться в процессе, чтобы он не просёк меня.
Мы уже сидим в турецкой позе в медитативном зале, когда к нам присоединяется переодевшаяся Камила. Выглядит она бодрой и счастливой.
— Спасибо, Даня, — улыбается она мне и садится у стены. Брюнетка снова спокойна и отлично владеет собой. Похоже, завтра уже никто краснеть не будет. Ну и славно. Хорошо, что они с Антониной Павловной смогли уладить вопросы. Я бы не хотел лишиться столь…кхм, разностороннего педагога. Это была бы гигантская потеря для всей школы.
После двухчасовой медитации занимаемся домашкой. Мы с Гришей притаскиваем из школы парты со стульями, выносим стол из маленькой пристройки и усаживаемся. Камила заказывает перекус по телефону, и вскоре заявляется курьер, слуга ее рода, с горячей едой в контейнерах. Как я понял, у брюнетки всё схвачено. Можно даже здесь жить.
Время проходит до самого вечера незаметно и весело. Кушаем, болтаем, делаем уроки. Всё же есть что-то приятное и чудесное в наличии настоящих друзей. Затем разъезжаемся по домам. Как обычно, заказываю себе и Лене по такси. С Гришей еще раз подтверждаемся насчет времени встречи. Блин, не хотел же его брать, это лишний риск разоблачения. Но он так загорелся во время расспросов про Бойцовские клубы, что за уши его не оттянешь. «Уличные бои» проходят раз в квартал. Слишком редкое мероприятие, чтобы он согласился ждать. Так что я решил попробовать сходить с ним.
Дома я занимаюсь небольшими приготовлениями. Откапываю в шкафу хоккейную маску, выбираю белые футболку с шортами. Заворачиваю в пакет и убираю в неприметный рюкзак. На выход готов.
До «Штарк арены» довозит Степан на джипе. Я хотел на такси, но отчим настоял, сказал, всё равно хочет проветриться. Да, именно так — отчим, даже отец. То, что формально я этого не признал, ничего не значит. Сделано это по прагматичным соображениям. Рано мне становиться дворянином. Обучусь фехтованию, обрасту еще десятком Даров, тогда стоит этим заняться. Всему свое время.
— Бои, значит, -задумчиво проговаривает Степан, остановившись напротив круглого сооружения арены. — Ты ведь просто поглазеть? Не сам драться же.