Когда я вгляделся в твои черты (СИ)

― И что, мамочке побежишь жаловаться, Арлерт? ― раздалось вдруг откуда-то справа, из переулка.
― Фу! От него воняет! ― подхватил другой гогочущий голос.
Сердце бешено ударилось о грудную клетку, дыхание участилось. Это было в его памяти, в его крови. Крепко сжав руки в кулаки, Эрен понёсся туда, откуда раздавались гадкие голоса, и влетел в горстку мальчишек, окруживших чью-то светлую макушку у замызганной стены на заднем дворе библиотеки.
― Пошли прочь, говнюки! ― яростно прорычал он, как дикий зверёныш.
― Ты кто такой, осёл?! ― испуганно завопил пухлый паренёк с дыркой на штанине.
Эрен не разбирал, попадает он в живот, бьёт ли по коленкам, даже не заботился о том, что получал ответных тумаков втрое больше. Окна, лица, руки, куцые деревца хороводили перед глазами, голова адски раскалывалась от ударов: «Пусть хоть изувечат, убьют, только бы его не трогали…» ― проносилось в гаснущем сознании.
― Нравится огребать, придурок? А? Нравится? ― причитал высоченный дрыщ в шляпе-федо́ре¹{?}[Шляпа из мягкого фетра, обвитая один раз широкой лентой.] и сползших до щиколотки гольфах.
― Ребята, пожалуйста, прекратите!.. ― звучал за их спинами жалобный чуть охрипший голос.
― Ганс? Микки? Юсуф? ― Из окна здания библиотеки показалась тучная фигура библиотекарши. ― Вот я мамашкам-то позвоню сейчас, будете мне ещё тут драку устраивать!
Все трое поначалу остолбенели, затем бросили своё занятие и трусливо удрали под арку, только их и видели. Эрен лежал на мокрой смятой траве, крепко зажмурившись, но всё ещё не разжимая кулаков, готовый в любую секунду вновь обороняться и защищать. В воздухе крепко пахло горькой раскисшей землёй и мокрым камнем; Эрен жадно глотал разбитым ртом вечернюю свежесть и вдруг начал тихонько посмеиваться. Сбоку послышались возня и приглушённые шаги.
― Ну ты и псих! ― восхищённо пролепетал спасённый.
― Ещё какой, ― самодовольно отозвался Эрен и наконец разомкнул веки.
«Конечно… Просто не могло быть иначе…»
На него уставилась пара выпученных голубых глазёнок на измазанном грязью лице. На этом дорогом, до боли знакомом лице. В памяти вспыхивали яркие огоньки новых воспоминаний. Таких чистых, таких светлых. В голове шелестели сотни бесед, мелькали тысячи улыбок, растекались мириады слов, но одно звучало громче других ― «море». Море шумело в ушах, растворялось в голубой радужке любопытных глаз. Море ― такое огромное и солёное. А за морем живут…
― Я Армин, ― представился мальчишка и приложил к груди ладонь.
― Ага, я знаю. В смысле… блин…
― Что, так сильно голову отбили? ― Армин хохотнул и принялся помогать своему спасителю встать на ноги.
― Я Эрен, ― растерянно нашёлся тот, потирая ушибленное колено.
― Спасибо, что помог, Эрен, хоть это было слишком рискованно и самонадеянно. А мы, типа, даже не друзья.
― А ты чего, собирался там до ночи просидеть? Почему не дал сдачи?
― Не знаю, ― виновато ответил Армин, затем нагнулся к луже, поднял из неё книгу и прижал к себе. ― Наверное, я просто слабак… Хотя, знаешь, да и пошли они! Тупицы, ― сквозь беспомощность и неловкость с ним вдруг заговорил другой ― незнакомый Армин. Тот, которого соткала эта новая жизнь. Эрен не собирался сторониться его, наоборот ― хотел узнать получше.
Они прошли под аркой и двинулись вниз по улице, ведя праздную болтовню: о себе, о родне, об увлечениях, об учёбе. Оказалось, что летом школу Армина будут сносить из-за ветхости, и его родители уже сейчас выбирали, куда отдать своего сына в следующем году.
― Моя школа очень хорошая! ― с жаром уличного торговца, расхваливающего свой товар, воскликнул Эрен. ― И у нас как раз строят дополнительный учебный корпус. Теперь я даже понимаю, почему.
― Угу. Моя школа не только одна из самых старых, но ещё и самая большая в городе. Надо же куда-то перераспределять столько учеников.
Над головами детей зажглись фонари, и на асфальт брызнул серебристо-белый свет. Улицы на Парадизе освещались при помощи особых кристаллов, добываемых в древних пещерах горных районов острова: это было вдвое дешевле электричества. С наступлением темноты в плафонах фонарей раздвигался округлый заслон, и кристаллы испускали свет без дополнительного обслуживания.
 
― Так ты говоришь, хорошая у тебя школа? ― задумчиво спросил Армин, глядя в сторону любимой пекарни.
― Да прямо суперская!
«Что я, болван, несу? Как вообще школа может быть суперской? Позорище какое-то. Суперская… Вот ляпнул-то! Ещё решит, что я подлизываюсь», ― стыдливо стиснув зубы, подумал Эрен.
― Слушай, ты не голоден? ― поинтересовался Армин, как будто вовсе не слышал «позорных подлизываний» своего спутника. ― Обожаю булочки с карамелью и орехами из этой пекарни! Один раз чуть пальцы себе не откусил, когда доедал такую. Давай тебе тоже возьму?
― Я даже не знаю… ― Эрен сунул обе руки в пустые карманы куртки, затем полазил в карманах брюк и растерянно захлопал глазами.
― Да я угощаю. Ты же спас меня сегодня.
И, улыбнувшись тепло и искренно, скрылся за дверями лавки.
Из-за туч показался месяц, похожий на надкусанное пирожное, и лениво повис в океане синей высоты. Эрен и Армин радостно уплетали вкусные мягкие булки, запивая их молоком из одной на двоих бутылки. Они сидели на спинке скамьи, посреди засыпающего бульвара, и мечтательно глазели по сторонам. Вдоль проезжей части начали парковаться старомодные автомобили, больше напоминающие своих предков эпохи двадцатых-тридцатых годов прошлого века, из них выходили нарядные кавалеры и дамы в вечерних платьях ― местная элита, собирающаяся поужинать в ресторане, что располагался напротив бульвара. Все без исключения прекрасные и элегантные, как божества. На блестящей от влаги дороге отражались их размытые силуэты и утекали в сторону роскошного здания с услужливым швейцаром на входе. А вдали горели ярко-преярко огни непостижимой громадины, гордости всего Парадиза ― Элдийского Небесного порта. Эрен бывал там лишь однажды, минувшей весной, когда встречал вместе с матерью отца, улетавшего в столицу на повышение квалификации. С нижних ярусов порта дирижабли отправлялись в полёт и делали посадку, а наверху делали короткую остановку корабли, принимающие пассажиров и следующие дальше по маршруту. Всего остров насчитывал сорок пять воздушных портов для внутреннего передвижения: главным образом в крупных городах и сёлах, а также на стратегических и технических объектах в горах. Но ни один из них не мог тягаться по красоте и вместимости с тем, что находился в Сигансине. Этот порт не зря считался главным в стране. На самолётах же элдийцы летали в основном за границу. Остров тысячу лет был закрытым для иностранцев и лишь в начале XX-го века стал принимать гостей, развивать внешние политические и торговые связи. Процесс шёл неторопливо, уклад жизни на Парадизе менялся постепенно, технические новшества извне принимались с опаской. А вот заграничная массовая культура пришлась элдийцам по душе и вскоре стала обычным явлением.
Мальчишки говорили обо всём на свете, захлёбываясь звонким смехом и перебивая друг друга, совсем позабыв, что время близилось к полуночи, что у них есть родители, которые будут за них переживать. Эрен не хотел даже думать о том, что мама с папой сбились с ног, бегая по городу в поисках своего сына, что спрашивали всех знакомых и торговцев на рынке, не видели ли те его. Откуда ему было знать, что Карла, наступив на горло смущению, втайне от мужа свернула в квартал красных фонарей, дабы расспросить девочек из салона «Лотос». Прошлой зимой они привезли Эрена домой, всего в ссадинах и синяках. Из тревожного бормотания девиц Карла поняла, что он стал свидетелем избиения проститутки клиентом у входа в парк и безрассудно полез маленькими кулачками на бугая, желая наказать обидчика. Она знала, что с тех пор девочки в благодарность передавали ему корзинки с угощениями для семьи, дорогое мыло, варежки или носки, если вдруг замечали мальчика где-нибудь на рыночной площади. Карла не сразу научилась принимать эти подарки, но в конце концов справилась с предрассудками и держала Гришу в деликатном неведении, поскольку весь прошлый год было скверно с финансами, а муж до весны стажировался в столице. Девочки из «Лотоса» души не чаяли в «отважном крохе» и сразу же ответили на просьбу его матери. Одна из эскортниц, только что вернувшаяся из того самого ресторана напротив бульвара, сообщила, что видела Эрена в компании светловолосого мальчика.