Служанка Леди Эверсон (СИ)

Утихли и разговоры среди слуг. Первое время, устав шептаться за спиной, они спрашивали меня о браслете напрямую. Но я лишь пожимала плечами – что я могла сказать? В конце концов одни назвали это причудой господ. Другие виной всему объявили мое воспитание и рекомендацию матери. Третьи и вовсе предпочли промолчать, занятые новыми сплетнями.
Лишь стражники на тренировочной площадке посмеивались:
- Видать, господин заприметил твой талант. Уж не приставят ли тебя в телохранители молодой леди?
- Отбиваться от кружев и шпилек? – буркнула я.
Жизнь в поместье была безопасной. А люди в городе под стенами поместья очень любили своих господ. Я ни разу не слышала, когда бывала в городе с поручениями, чтобы кто-то скверно говорил о ком-то из Эверсонов. И не видела, чтобы люди проявили враждебность по отношению к Мелании, которую я часто сопровождала. Одни здоровались с Меланией, узнавая. Другие почтительно кланялись ей и пропускали мимо. Для защиты от мелких хулиганов хватало стражников поместья, всегда следовавших за Меланией на некотором расстоянии.
Однако шутки стражников породили новую волну слухов. Которая улеглась еще быстрее, чем весть о браслете – не происходило ничего, что хоть как-то бы могло подтвердить эти догадки.
А еще через некоторое время поместье всполошила очередная новость.
- Лорд Эверсон получил письмо от его величества, - шепнула Тарья, моя соседка по комнате, многозначительно приподняв брови и передавая мне поднос, на котором лежали несколько писем для Мелании. Поверх цветных конвертов с письмами от подруг девушки лежал еще один – из плотной бумаги, украшенной позолоченными вензелями. Я была далека от светских порядков и не совсем понимала происходящего. Тарья, хихикнув, пояснила: - Госпожу Меланию приглашают ко двору императора.
Когда я вошла в комнату Мелании, чтобы передать письма, другие девушки заканчивали с её утренним туалетом. Мелания, не скрывая удивления, взяла письмо императора.
- Для Большого Бала еще рано, - пробормотала она, открывая конверт. Пробежав глазами по строчкам, бросила письмо на поднос и задумалась, игнорируя другие послания. Мы все затихли, с любопытством ожидая пояснений от госпожи. Но Мелания лишь нервно сжимала кулачки, ожидая, пока служанка закончит заплетать её волосы.
- Поторопись, - раздраженно буркнула она. От неожиданности служанка уронила шпильку, которая тут же затерялась в мягком ковре.
Едва дождавшись, пока служанка закончит работу, Мелания подскочила и, схватив письмо, вылетела из комнаты. Одна из девушек побежала за ней, выглянув в коридор, но так и остановилась в дверях. А уже к полудню слуги передавали друг другу весть о том, как Мелания ругалась из-за письма с отцом.
Император приглашал молодую госпожу для отбора невест наследного принца. Несмотря на оказанную честь, Мелания не хотела подчиняться приказу императора. А это был несомненно приказ, хоть и оформлен он был, как дружеское приглашение. Как и полагается этикетом, император прислал два письма с приглашением – самой потенциальной невесте и её отцу.
- Ну и что, что я соответствую нужному возрасту! – кричала Мелания, ругаясь сначала с отцом, а потом и с матерью. – Как можно выйти замуж за того, с кем я общалась всего пару раз еще в детстве? И вообще, может он мне не нравится!
- Я слышала, что он не такой уж и красавец, - жаловалась она потом, когда я и служанки поправляли её растрепавшуюся прическу или помогали переодеться ко сну. – Но придворные девушки постоянно крутятся вокруг него – как я могу быть уверена в его верности?
- Какое вам дело до других девушек, если он влюбится в вас, и вы станете его королевой? – ответила ей одна из служанок, орудуя расчёской.
- Какое вам дело до внешности, если он будет добросердечен, как его отец, - говорила другая, развязывая шнуровку на платье.
- Я еще не выхожу за него замуж, - ворчала Мелания. – Нужно пройти этот обор. Это так унизительно. Если бы он полюбил меня просто так, а не потому, что я прошла отбор… - ворчание переходило в слезы. Слезы – в крики. А потом снова в ворчание.
 
Но всего через два дня Мелания успокоилась и приняла решение:
- Я поеду на отбор, - твердо сказала она, разглядывая в зеркале свои покрасневшие от слез глаза. - Пройду его или нет – не важно. Я подчинюсь приказу своего императора.
И уже в этот же день поместье загудело, словно растревоженный улей. Отъезд Мелании стал центральным событием поместья и основной нашей заботой. С самого утра и до позднего вечера мы носили разнообразные ткани и кружева для новых платьев. Бесконечно перебирали гардероб, постоянно меняя те наряды, что уже были, на новые или на другие из старых, которые Мелания и старшая леди Эверсон полагали более удачными. Все это казалось бесполезной суетой, но мы с ног сбивались, выполняя поручения Мелании и её матери. Каждый день приходил мастер танцев, и они с Меланией изучали самые модные при дворе па. Семейные обеды теперь стали временем для оттачивания светской беседы и знаний этикета. Романы, которые иногда читала Мелания, были сменены на газеты с новостями о событиях в столице и стране.
Дата отъезда была назначена императором. Через месяц прибудет доверенное лицо с отрядом воинов из дворца, чтобы сопроводить кандидатку к месту отбора. Потенциальной невесте дозволялось взять с собой лишь двух личных служанок. Стража и остальные люди будут предоставлены императором. Эмма, которую Мелания определила, как одну из двух таких служанок, воодушевленно рассказывала, что такое решение императора было связано с тем, чтобы в небольшом, относительно столичного, загородном дворце не скопилось слишком много народу, и ничто не мешало девушкам проходить отбор. Когда отбор будет окончен, в столице состоится бал, куда будут приглашены и члены семей девушек, и те леди и лорды, чьи дочери отказались или не подходили по возрасту для участия в отборе невест.
Я стояла у стены парадного зала, где Мелания занималась с мастером танцев, и ожидала, пока госпожа закончит. Её изящная фигурка кружилась под музыку. Мастер поправлял и без того казавшиеся безупречными движения. Глядя на нее, я одновременно радовалась, что остаюсь в поместье, подальше от столичных магов и лордов, и грустила, что не смогу увидеть ни отбор, ни последующий бал вблизи, как вижу сейчас Меланию.
- Что здесь происходит? – Эрик, отсутствующий все время с прихода письма до сегодняшнего дня, встал рядом со мной. От него пахло дорожной пылью – видимо, только что вернулся.
- Юная госпожа готовится к отбытию на отбор, - ответила я, чуть поклонившись.
- Отбор? – переспросил Эрик. – Меланию выбрали в невесты наследника?
- Госпожа Мелания весьма очаровательна. Было бы ошибкой не пригласить её.
- Когда она уезжает?
Я назвала дату, а Эрик задумался. Потом вдруг добавил:
- Она берет тебя с собой?
- Госпожа Мелания изволила взять Сильвию и Эмму, - я не удержалась и посмотрела на него. Его беспокоит мой возможный отъезд из поместья?
Эрик фыркнул вместо ответа и вышел из зала.
***
Эрик задумчиво улыбался, удовлетворенно думая о том, как удачно всё складывается. Алиша, новая служанка, появилась в их доме очень кстати. Чем больше он думал о служанке-оборотне, тем больше понимал, что она была последним недостающим звеном в их, если можно так выразиться, заговоре. Конечно, он не считал это полноценным заговором. Их планами не было как-либо навредить императору или его наследнику. Лишь попытка повлиять на них, а в особенности на молодого принца, и убедить последнего в ошибочности проведенных отцом реформ.
Не все лорды приняли упразднение школы гувернанток Святой Азалии и других подобных заведений, где простых людей доходчиво учили, как следует служить господам. Пусть Эрик, как и другие молодые лорды, не застали расцвет этих школ, но даже угасающие отголоски их жестокого, но такого эффективного воспитания слуг и солдат, оставило неизгладимый след.
Последняя служанка Эверсонов, воспитанная Школой Святой Азалии, скончалась, когда Эрик даже не достиг совершеннолетия. Их последовательницы, хоть и оставались лучшими, но всё же были обычными девушками. Кроме того, даже рекомендации последних воспитанниц школы были так редки, что найти девушку, обученную по канонам той школы, было очень трудно. Конечно, школа Азалии была не единственной упраздненной организацией, хоть и наиболее популярной в то далекое время. Некоторым пришлось смягчить правила, чтобы продолжить существование. И если простой народ принял закрытие таких мест с большой радостью, то для лордов, на чей привычный уклад жизни это повлияло сильнее, чем хотелось бы, копили недовольство. Конечно, не все. Отец Эрика во всем поддерживал решения императора, одним из первых принимая новые законы на своих землях.