Дело не в тебе, дело во мне (ЛП)
Мы познакомились шесть месяцев назад, когда он переехал в квартиру рядом с моей. Не то, чтоб он был моим типом, вряд ли он вообще чей-то тип, но я чувствовала, что должна попытаться со всей этой ерундой про отношения, от которых все с ума сходят.
И я пыталась.
Я пыталась уже четыре месяца.
Но что бы я ни говорила, не делала и не пыталась заставить себя чувствовать, ничего не работало.
По шокирующему стечению обстоятельств Джемма Саммерс снова провалилась в вопросах поиска настоящей любви.
По крайней мере, сначала я могла убедить саму себя, что если Ральф и не родственная душа, то для секса вполне подойдёт. Но потом, время шло и даже этого стало не достаточно, чтобы поддерживать то тепло, которое между нами было. А сейчас, кажется, мы больше ссорились, чем разговаривали, и я уже не могла вспомнить, почему я вообще решила завести отношения. Иногда, я думаю, что в статусе одиночки была намного счастливее, чем в отношениях, даже не смотря на то, что приятно иметь кого-то, с кем можно сходить в кино, на свадьбы, которые с годами происходят всё чаще и чаще.
Но может моя удача скоро изменится? Выигранные билеты — может, это шанс наладить всё между мной и Ральфом. Может, два человека, пусть не идеальных друг для друга, могут быть счастливы? Или, если не счастливы, то хотя бы… довольны?
Я не знаю.
Но я рада, что он переплёл свои пальцы с моими, ведя меня через улицу на стадион Гарден, который бостонцы называли Гахден. Этот жест был самым большим публичным выражением чувств, который он демонстрировал… да… и я улыбалась, когда мы просачивались сквозь толпу, держась за руки. Вокруг было полно людей, море зелёных свитеров, пенопластовых пальцев и раскрашенных лиц, напирающих со всех сторон, когда более двадцати тысяч болельщиков хлынули со всех сторон в поисках своих мест.
В Бостоне очень серьёзно относятся к спорту.
Мы находим кассу и забираем билеты, и я притворяюсь, что это не раздражает, когда Ральф говорит через меня дежурному у окна. Он даже не дает мне подержать билеты, которые я выиграла, пока мы идём через арену, но он всё ещё сжимает мою руку, когда мы спускаемся по миллиарду ступенек, и я думаю, что это должно что-то да значить.
Ведь так?
Вниз, вниз, вниз — на много световых лет ближе, чем я была прежде. Единственные билеты, которые я могла себе позволить на зарплату художницы, это билет на стадион Фенвэй три лета назад, и не на "Ред Сокс", а на Бруно Марса. Спорт — это не моё.
И всё же, когда мы выходим на площадку, всё кажется таким нереальным, что я чуть не спотыкаюсь, моя обувь скрипит по полированному дереву. Вместо того чтобы поддержать меня, Ральф отпускает мою руку, чтобы я не утянула и его, если начну падать лицом вниз, ну и мудак же он. К счастью, это не имеет значения, мне удаётся удержаться в последнюю минуту и предотвратить потенциально унизительный момент перед тысячами людей.
Потрёпанная билетёрша скептически оглядывает меня с ног до головы — грубо, — прежде чем просматривает наши билеты и указывает нам на ряд пустых мест в середине боковой линии площадки.
Чёрт возьми, я уже и так знаю, что выгляжу нелепо, леди, вам не нужно быть такой грубой.
Честно говоря, я подумываю о том, чтобы написать выговор в КБЛ, как только я вернусь домой, предложив им в следующий раз, когда они будут раздавать бесплатные билеты, чтобы предоставляли брошюру с рекомендациями "что надеть". Это было бы очень полезно и, вероятно, не позволило бы таким людям, как я, надевать платья подружек невесты на баскетбольные матчи.
Вы должны понять, что я никогда в жизни не была на баскетбольном матче, и уж точно не на матче плей-офф. На площадке. С камерами, знаменитостями и гигантскими, великолепными игроками НБА так близко, что я смогу увидеть отдельные капли пота на их бровях. Поэтому, естественно, я позвонила Крисси сегодня днём, надеясь, что она немного разбирается в моде, помочь мне вписаться в такое событие, как это.
По выражению лица билетерши я вижу, что определенно не вписываюсь. На самом деле, я думаю, что совет Крисси (Надень что-нибудь модное, ты будешь на телевидении, если будешь сидеть на первом ряду! Чёрт возьми, Бен Аффлек может быть там!) очень, очень сбил меня с пути истинного.
Видите ли, я художник. Долбаный художник, пишущий маслом. А это значит, что в моём шкафу есть четыре предмета одежды, свободные от пятен краски и грязи. Из этих четырёх только два можно было бы назвать модными, и так уж случилось, что это мои старые платья подружек невесты со свадеб Крисси и Шелби.
Итак, я здесь, втиснутая в старое, двухлетней давности, сине-чёрное коктейльное платье, которое, как минимум, на размер меньше в области груди и заставляет мои рёбра болеть, если я слишком глубоко дышу. И поскольку я это я, полная идиотка, и я прислушалась не только к Крисси, но и к искренне ошибочной логике Джеммы, которая считала, что было бы неплохо надеть мой нелепый наряд, не с обычной, но всё же подходящей парой каблуков или балеток, а с моими потрепанными чёрными кедами "Чак Тейлор".
Иначе говоря, я — ходячая катастрофа.
Ральф так поглощен собой, что, по-моему, не замечает этого. Возможно, это связано с тем, что он не отрывался от мобильника с тех пор, как я сказала ему, что выиграла билеты для нас, звоня каждому парню, которого он знал с четвёртого класса, чтобы похвастаться "местами, которые он выиграл". Ага. Надеюсь, он отложит трубку, когда начнётся игра.
И самое печальное, что даже если он этого не сделает, это лучшее свидание, которое у нас было.
ГЛАВА 3
ПРИДУРОК
— Ууу! — кричу я, вскидывая кулаки к небу. — Хороший блок, тридцать третий! Посмотри налево, он открыт, номер четырнадцать открыт! О, Боже, он открыт, ты что, ослеп?
Ральф смотрит на меня краем глаза, но в остальном не замечает моих криков. Очевидно, я мешаю ему слушать, с кем бы он ни болтал.
О, я упоминала, что он всё ещё разговаривает по телефону?
Но это нормально. Я не позволю ему сбить меня с толку. Я чертовски хорошо провожу время в одиночестве, большое спасибо.
Четыре пива, которые я выпила, помогают.
Более того, я обнаружила, что мне нравится баскетбол. Игра захватывающая, особенно когда ты так чертовски близок к действию. Поскольку это игра плей-офф, все места на арене заполнены, и с каждым очком, который получает Бостон, все на трибунах позади меня ревут так громко, что пол вибрирует. Несмотря на язвительный косой взгляд, который Ральф продолжает бросать в мою сторону, я рычу вместе с ними.
Я собираюсь повеселиться сегодня вечером, чёрт возьми. Мне придётся. Потому что, если я не буду продолжать улыбаться, я наверняка разревусь над тем фактом, что как только прозвенит последний звонок, моя единственная жалкая попытка завязать отношения официально на 100 % закончится. Целых четыре месяца, потраченных впустую на посредственного парня, который даже не смотрит мне в глаза половину времени, честно говоря, мне уже хочется плакать. А Джемма Саммерс, доведённая до слёз мужчиной-ребёнком по имени Ральф, слишком жалка, чтобы думать об этом.
— Хорошая игра, четырнадцатый! Бросай! Бросай! — я сижу на краешке стула, руки сжаты в кулаки. — ДА! — кричу я, вскакивая на ноги, когда игрок опускает мяч в корзину.
Ввиду того, что я полностью поглощена игрой (правила которой я до сих пор не до конца понимаю… я имею в виду, ну же, судья дует в этот чертов свисток каждые десять секунд), я не осознаю, что Ральф не единственный, кто обращает внимание на мои восторженные аплодисменты. Если честно, я так увлечена, что не обратила внимания на высокий стакан с водой, который занял место с другой стороны от меня сразу после начала игры, кроме того, я мысленно отметила, что никогда не видела, чтобы простая комбинация джинсов и футболки так хорошо смотрелась на ком-то, кто не был мальчиком с плаката Аберкромби2. Но это было больше часа назад, в начале игры.