Через ее труп
– Хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спросил он, когда я уткнулась лицом в его широкую грудь.
В школе Джордан занимался разными видами спорта – футболом осенью, баскетболом зимой, бейсболом весной; я никогда не принадлежала к числу тех девушек, которых впечатляют спортивные достижения, но кому может не понравиться местный герой?
Мои мысли перенеслись к Брандо, как он одинок в чужом доме. Я выпустила Джордана из объятий, но мы по-прежнему стояли нос к носу. Я могла бы встать на цыпочки и поцеловать его, если б захотела. И кстати, я хотела. Интересно, он чувствует то же самое? Помнит ли он о нашем уговоре насчет свадьбы? Наверное, недавнее столкновение со смертью придало мне смелости, и я решила, что пора это выяснить.
– Мы с тобой через многое прошли вместе, – начала я.
– Ха! – отозвался Джордан. – Через кучу неприятностей. Помнишь, как ты разбила окно?
– Не разбивала я окно! Это ты разбил окно.
– Потому что твоя рука застряла, я же должен был тебя вытащить!
Джордан был воплощением идеального партнера: легок на подъем, надежный, способен остановить любое кровотечение. Будь то тачдаун для победы в большой игре или освобождение своей истеричной соседки из хватки зазубренного оконного стекла, он всегда оказывался на высоте.
– Джордан… – сказала я в приливе смелости. – Ты помнишь наше соглашение? Насчет тридцатилетия?
Он вопросительно посмотрел на меня:
– Мы заключили соглашение?
Я могла бы на этом остановиться. Джордан явно не помнил или не хотел вспоминать. Не знаю, что на меня нашло и почему я решила надавить. Может, от облегчения, что Брандо вернется, я почувствовала себя неуязвимой? Или просто устала спать с псом, а не с мужчиной.
– Ну, не совсем соглашение, – пояснила я. – Просто ты всегда рядом. И мне это нравится. И может, ну… что, если так будет всегда? Именно об этом мы и говорили.
Господи, неужели я это сказала? Как будто мне мало того, что я уже натворила!
Джордан напрягся всем телом. Испугался? Или просто в замешательстве? Я вроде только что сделала ему предложение руки и сердца. А почему бы и нет? Джордан – просто мечта. Все наши знакомые считали, что мы отлично смотримся вместе. Джинни из актерской школы даже сказала, чтобы я поторопилась и прекратила «страдать фигней», иначе она сама его охмурит. Джордан оберегал меня от неприятностей с тех пор, как я переехала в Голливуд; даже страшно подумать, что бы со мной случилось без него. Конечно, на самом деле я не собиралась порезать Джинни шины, когда она «случайно» дала мне неправильный адрес для проб к сериалу «Странные дела», но именно Джордан выхватил у меня из рук кусачки, мягко напомнив: «Поступай с другими так, как хотела бы, чтобы они поступали с тобой». Он оказывал на меня хорошее влияние, как сказала бы мама, идеальный муж. Я затаила дыхание, ожидая, что он ответит, – думает ли обо мне то же самое.
– Брандо ждет, – сказал Джордан и попятился. – Пойду переоденусь.
Мне как будто влепили пощечину. Господи, что я наделала? Мое лицо запылало от унижения.
– Не нужно, – промямлила я, – я сама за ним схожу.
Я схватила ключи с кухонного стола.
– Уверена?
В горле у меня встал комок. Я боялась заговорить, поэтому просто кивнула, махнула рукой и метнулась к двери.
– Удачи, – прокричал он вслед.
Но я не ответила. Потому что желать удачи было уже слишком поздно. Я уже выставила себя дурой, и никакая удача этого не исправит.
Глава 8. Луиза
– Она здесь, – провозгласил Нейтан, как будто я не видела мечущиеся на дороге огни фар.
Малыш Брандо, как, полагаю, его звали, свернулся рядом со мной на диване, и мои колени уже были покрыты собачьей шерстью. Откуда у такого крошечного создания столько шерсти? Это невозможно по законам математики.
– Мне его вывести? – спросил Нейтан, указывая на меховой комок, приклеившийся к моей ноге.
Мне хотелось посмотреть на женщину, которая вторглась на мою территорию.
– Нет, пусть войдет, – отозвалась я. – Хочу извиниться за то, что ее напугала.
Это была ложь, извиняться я не собиралась. У меня было право защищаться, а с ее собакой не случилось ничего плохого.
Я услышала визг тормозов, а потом хлопнула дверь машины. Скрипнуло под ногами крыльцо. Нейтан открыл дверь, прежде чем незнакомка успела позвонить.
Я осмотрела ее через открытую дверь. Ниже, чем выглядела на мониторе, вес килограммов пятьдесят. После двадцати пяти лет работы кастинг-директором я могла с первого взгляда определить вес женщины, плюс-минус то, что она съела на завтрак. У нее было атлетическое, но женственное телосложение, стройные бедра и упругая задница – если б я еще работала, то могла бы одним звонком устроить ее в рекламу спортивной одежды. У нее было хорошо сбалансированное лицо с пухлыми губами и слегка вздернутым носом. Светлую кожу усеивали мелкие веснушки. Ирландка? Скандинавка? Скорее всего западноевропейские предки. Темно-каштановые волосы до плеч явно стоило уложить получше, но они были волнистыми и блестящими. Хорошая осанка и слегка вывернутые наружу ступни говорили о том, что она танцовщица. Меня восхитило, что она не побоялась прийти одна. Мой дом пугает даже без выстрелов.
– Здравствуйте, – поздоровался Нейтан с похожей на нимфу гостьей. – Брандо в другой комнате, с моей тетей. Не хотите войти? Думаю, она хочет извиниться.
Я задумалась, как поступила бы, если б посреди ночи меня пригласил к себе домой незнакомый мужчина. Я была смелой, но не дурой. Отважится ли она войти?
– Как это любезно, – начала она, – но я и так злоупотребила вашим гостеприимством.
Услышав ее голос, пес навострил уши, а спустя секунду поскакал к ней. Она широко улыбнулась и опустилась на колени, чтобы поприветствовать его, а я заметила на фарфоровых щеках намек на ямочки.
– Брандо! – промурлыкала она, взъерошив ему холку. – Не вздумай больше так убегать!
Она почесала пса за ушами, а потом пристегнула поводок и встала.
– Простите за беспокойство, – извинилась она. Я решила, что с этими словами она уйдет, но удивилась, кода она добавила: – У вас потрясающий дом. Никогда не видела ничего подобного. Экзотическая орхидея на поле с маргаритками.
Теперь уже я навострила уши.
– Спасибо, – сказал Нейтан, – но я здесь не живу. Это дом моей тети Луизы.
При упоминании моего имени я вышла туда, где она могла меня увидеть.
– Добрый вечер, – вежливо произнесла она. – Простите за вторжение. И вуайеризм. Но я зачарована вашим домом.
Экзотическая орхидея? Вуайеризм? Зачарована? Что за утонченное существо в лайкре стоит в моей прихожей?
– Благодарю, – сказала я. Нейтан покосился на меня, и я нехотя выполнила обещание. – Я осознаю, что этим вечером немного переусердствовала. Я живу одна, надеюсь, вы понимаете.
Не вполне извинения, но Нейтан вроде бы остался доволен.
– Я прокралась во двор как безумный убийца! – ответила она. – Ваша реакция вполне объяснима.
Утонченная и грациозная. Она нравилась мне все больше и больше.
– Удивительное поместье, – добавила она. – Могу понять ваше стремление его уберечь.
И тогда я сказала то, что удивило даже меня саму:
– Хотите посмотреть дом?
Нейтан украдкой бросил на меня удивленный взгляд, но я не обратила на него внимания. Я гордилась своим домом, и мне нравилось, когда его высоко оценивали. Почему бы его не показать?
Гостья ответила без колебаний:
– С превеликим удовольствием!
– Полагаю, тогда стоит представиться. Я Луиза Лейк Джордж, а это мой племянник Нейтан Лейк.
– Приятно познакомиться с вами обоими, Эшли Брукс.
Она склонила голову как особа королевских кровей, и меня это ничуть не смутило.
– Приятно познакомиться, Эшли. – Нейтан протянул руку.
Я с удивлением заметила, как от прикосновения зардели их щеки.
Боже, неужели она ему нравится? Какая заманчивая мысль. Я отметила ее ухоженные брови и искусно подкрученные ресницы и задумалась, считает ли она себя красивой. Я положила начало карьере нескольких самых востребованных актрис в мире, настолько роскошных, что на их фоне любая будет выглядеть настолько же привлекательной, как старая тряпичная кукла. И ни одна из них не считала себя красивой, даже получая миллион долларов только за то, что стояла рядом с флаконом духов и улыбалась. Я пришла к мысли, что красота – скорее проклятие, чем благословение. Гадкий утенок учится любить себя, глядя внутрь. Но красивая девушка рождена для обожания. Никто не считает нужным учить красивых девушек любить себя, поэтому большинство из них так этому и не научились.