Смотри на меня (ЛП)

Это выскальзывает наружу. Немного слишком громко и звучит слишком похоже на меня. Но она так отвлечена, что даже не замечает этого.
— Попробуй себя на вкус, — говорю я ей, не совсем уверенный, перехожу ли я черту и согласится ли она вообще, но я приятно удивлен, когда она подносит средний палец к губам.
Приоткрыв свой сладкий ротик, она прижимает палец к своему языку, наслаждаясь вкусом собственного возбуждения. Внезапно я начинаю сомневаться, удастся ли мне уберечь свой собственный член от этого. В данный момент он напрягся, так сильно, что причиняет боль, и, черт возьми, требует внимания.
Позже.
На данный момент я сосредоточен на ней. Только она.
— Это вкусно, котенок? — Спрашиваю я, сексуальное ласкательное имя просто слетает с моего языка.
Она хнычет, посасывая палец, и кивает.
— Ты мокрая для меня?
— Да, — стонет она.
Как только я хочу заговорить и дать ей дополнительные указания, на моем экране появляется предупреждение, информирующее меня о том, что наш час почти истек, и мне придется согласиться еще на 450 долларов, чтобы продолжить. Блять.
Что ж, может быть, это и к лучшему. Заставь ее ждать, желать. Вытяни ее наружу.
— Мне нужно идти, — шепчу я. — Но я хочу, чтобы ты заставила себя кончить после этого звонка. Представь, что это мои пальцы в твоей сладкой киске, хорошо?
— Да, — послушно отвечает она.
— Ты пришлешь мне фотографию своей мокрой киски после того, как кончишь?
Без колебаний она отвечает: — Да.
— Вот мой хороший котенок.
При этом она улыбается, ее щеки пылают от возбуждения.
— Тебе нравится, когда я тебя так называю? — Спрашиваю я.
Приоткрыв губы и не сводя глаз с экрана, она кивает. — Да
— Увидимся завтра?
— Хорошо, — шепчет она, снова прикусывая губу.
Затем экран становится черным, и я не могу достаточно быстро обхватить рукой свой член. Все время, пока я поглаживаю себя, я делаю это, зная, что двумя этажами выше она тоже трахает себя. И когда я кончаю всей грудью, я представляю, что мы кончаем одновременно.
  
ПРАВИЛО № 7: ЕСЛИ ВЫ ЧЕГО-ТО ХОТИТЕ, ВЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ГОТОВЫ ДАТЬ ЧТО-ТО ВЗАМЕН
 
Мия
Я просыпаюсь где-то посреди ночи, все еще в одежде, которую носила весь день. Должно быть, я задремала после того неожиданно горячего разговора с Дрейком. А потом я сделала то, что он велел мне сделать после нашего разговора. Как я могла этого не сделать? Он завел меня, и я была чертовски возбуждена.
Поэтому, как только наш разговор закончился, я заставила себя кончить, прокручивая в голове звучание его грязных слов, и это совсем не заняло много времени. Затем я сфотографировала себя, как он просил, и отправила ему.
Спустившись с высоты, я начала задаваться вопросом, не слишком ли я привязалась к этому загадочному парню. Обычно я никогда не мастурбирую после звонка, потому что мне так сказал парень. После того, как я заканчиваю работу, я ухожу с нее. Это значит, что я убираю все это и не думаю об этом, пока снова не включу камеру. Но после всего лишь двух бесед с Дрейком я не могу отделаться от ощущения, что он другой.
Вероятно, это просто анонимность. И тот факт, что я видела его пресс и член, и то, и другое было впечатляющим.
Но даже без секса я чувствую себя достаточно комфортно, чтобы по-настоящему открыться ему. Чтобы показать ему себе настоящей. Не та фальшивая девушка по вебке, которая всегда на связи, дает своим посетителям ровно столько, чтобы заинтересовать их, не впуская слишком глубоко.
Что просто смешно.
Вероятно, он просто еще один извращенец в приложении, который хочет увидеть сиськи и задницу и готов за это заплатить. Ему ни за что не будет дела до меня настоящей, как бы сильно он ни притворялся. Никто из них этого не делает.
Я беру свой телефон и проверяю время. Два тридцать пять.
Некоторое время я ворочаюсь с боку на бок, прокручивая в голове приватный чат с Дрейком. Моменты из моего дня с Гарретом тоже продолжают ускользать. Кажется, с ним что-то не так. Этот вчерашний звонок ни с того ни с сего, а потом он появляется и идет со мной гулять. Это действительно из-за моего отца? Или он просто начал быть милым со мной, потому что сам этого хочет? Он не был таким жестоким или насмешливым, как обычно.
 
И весь этот разговор о сексе во время нашей прогулки был совершенно не в моем характере. Для Гаррета я есть и всегда была его надоедливой младшей сестрой. Никакое количество макияжа или декольте никогда этого не изменит. Я мечтаю, если позволю себе поверить, что все могло бы быть по-другому.
Даже если бы я ему понравилась, Гаррет не воспринял бы отношения достаточно серьезно, чтобы на самом деле быть в них долгосрочным. Ему суждено быть самоуверенным холостяком до конца своих дней, и я не думаю, что он когда-нибудь будет оплакивать это.
Когда сон ускользает от меня еще на тридцать минут, я сдаюсь и вылезаю из постели. В доме тихо, но иногда мне нравится тишина. Жизнь часто кажется такой шумной, что мне нравится какое-то время посидеть в тишине. Наедине со своими мыслями, все из которых в данный момент поглощены звуком голоса какого-то сексуального незнакомца, повторяющегося эхом в моей голове.
Я бесшумно спускаюсь по лестнице, но там темно и тихо. Когда я слышу из старой комедии, играющего в подвале, я продолжаю спускаться по ступенькам. В гостиной играет телевизор, и я вижу Гаррета на диване, его лицо освещено светом телевизора.
— Привет. — Его голос слабо разносится по полутемной комнате.
Он выглядит едва проснувшимся, со взъерошенными волосами и темными кругами под глазами. Странно видеть его таким мрачным. Гаррет обычно яркий и жизнерадостный.
— Не можешь уснуть? — Спрашиваю я, зависая у лестницы. Я не хочу подходить ближе без приглашения.
Затем, к моему удивлению, он приподнимает свое одеяло, приглашая меня сесть рядом с ним. Я колеблюсь, не совсем уверенная, как реагировать, поскольку Гаррет, которого я знаю, сказал бы мне идти спать или проигнорировал бы меня.
— Не совсем, — отвечает он.
Я принимаю его приглашение и сажусь на подушку рядом с ним, так что между нами остается добрый фут пространства. Он накрывает меня одеялом, и я согреваюсь.
— Что ты смотришь?
— Золотые девочки, — отвечает он со смехом. — Это единственное, что работает в три часа ночи.
— Я люблю это шоу.
Он поднимает руку и кладет ее на спинку дивана.
— Я тоже.
Некоторое время мы смотрим вместе, в унисон смеясь над сексуальными шутками Бланш и остротами Дороти. Когда начинается следующая рекламная пауза, я поднимаю взгляд на Гаррета и замечаю пустоту на его лице, которого я никогда раньше не замечала.
— Все в порядке? — Спрашиваю я.
Я не могу до конца объяснить, что в нем не так, но такое ощущение, что в нем крутится так много мыслей, что он на самом деле не существует для внешнего мира.
И последнее, чего я когда-либо ожидала, — это чтобы он открылся мне.
Чего он не делает.
— Да, я в порядке. Ты в порядке?
Он убирает от меня руку, как будто беспокоится, что почти касание меня — это проблема.
— Я в порядке, — отвечаю я.
— Итак, что у тебя новенького? — Спрашивает он, поддерживая светскую беседу. — Какие-нибудь новые… предприятия?
Я поворачиваюсь к нему. Гаррет всегда дразнил меня из-за моих неудачных попыток в жизни, и я помню, как подбадривал Дрейк, как он говорил, что лучше попытаться, чем потом сожалеть об упущенной возможности.
— С чего бы мне тебе говорить? Чтобы ты мог посмеяться надо мной за то, что я снова в чем-то потерпела неудачу?
Он выглядит взволнованным, на его лице шокированное выражение, когда он поворачивается ко мне.
— С чего бы мне смеяться над тобой?
— Потому что это то, что ты делаешь. Знаешь, лучше хотя бы попробовать что-то, чем потом жалеть, что не попробовал, — говорю я, но от меня не ускользает, как он закатывает глаза и отводит взгляд.