Граф Суворов. Том 15 Финал (СИ)
С этими словами я вышел из зала, ведя супругу и чувствуя, как спину буравит полный ненависти взгляд. Вот только я был прав, он ничего не мог мне сделать. Уже нет.
— Позволите, ваше величество? — спросил Багратион-старший, когда цесаревич удалился и прошло больше минуты в тишине.
— Род Демидовых отказался от Давида? — вместо ответа, спросил Борис.
— Не отказался, его официально похоронили ещё летом. — ответил Леонид. — С согласия не только рода, но и священного синода. Можно попробовать объявить его живым, но нужны свидетели, сторонники… а мы таковыми быть не можем.
— Почему? — удивленно посмотрел на него император.
— Потому, что не возразили тогда, и согласились с этим решением. — ответил вместо главы тайной канцелярии Мирослав. — И даже если мы вдруг все втроем признаем его наличие, это не сделает его наследником рода Романовых. Единственный кто мог бы подобное сделать — вы сами, но для этого придется вернуться на трон. Александр же именно этого и добивается.
— Что за глупость? — нахмурился Борис. — Хочешь сказать, что ему будет выгодно моё возвращение? Это лишит его всякого шанса на будущее.
— Боюсь не всё так просто, ваше величество. — качая головой прогвоорил Багратион-старший. — Он же прямо сказал — он не признает вас правителем, объявит очередной тварью диссонанса, которая приняла облик пропавшего пятнадцать лет назад императора. И в свете последних событий и количества его сторонников, такой ход вполне осуществим.
— Армия будет за истинным правителем. — безапелляционно заявил Борис, но заметив сомнения повернулся к Мирославу. — Верно я говорю, адмирал?
— Я буду сражаться за вас, ваше величество. — ответил с поклоном Суворов.
— Но не армия. — продолжил Морозов. — И не парламент. И не боярская дума. И уж тем более не священный синод или орден Александра.
— Это бунт. — жестко сказал Борис. — Хотите сказать, что после возвращения на трон, меня ждет мятеж?
— Боюсь не будет никакого мятежа, ваше величество. — вздохнул Леонид. — Прошу прощения, возможно я упустил этот момент, но, если вы вернетесь, цесаревич заявит, что мы попали под влияние неизвестной силы диссонанса. И ему поверят. Наши дети будут сражаться на его стороне. Как и их товарищи, сторонники и воины. А с каждым поколением одаренные становятся лишь сильнее, мы с ними не справимся. Просим прощения, ваше императорское величество, но боюсь мы проиграли.
— Это шутка? — Борис с удивлением смотрел на склонившихся перед ним министров, на которых он оставил страну, которым доверял как самому себе, а в результате. — Это предательство…
— Нет, ваше величество, ни в коем разе. Мы полностью и до конца будем исполнять данные клятвы. Если придется, я лично сражусь с сыном за вас… но это ничего не решит. — не распрямляясь произнес Мирослав.
— Мы десятилетиями двигались к своей цели, сражались за неё как на видимом, так и на невидимом фронте, а в результате что? — проговорил император, переводя взгляд с одного помощника на другого. — Что мы проиграли и всё это было зря?
— Простите, ваше величество, но я позволю себе с вами не согласиться. — ответил Леонид. — Ситуация изменилась, в корне, но это не значит, что она стала хуже, возможно стоит просто… пересмотреть ваш подход к проблеме.
— Раз начал говорить, значит всё уже продумал. — едва сдерживаясь произнес Борис. — Продолжай.
— Если помните, нашей целью было объединение Евразии под новой конституционной монархией, с вами во главе. С такой, при которой страны противники не станут ущемлены и будут чувствовать себя частью великого целого, а не вассалами. — выпрямившись ответил Багратион-старший. — Евразийская империя, от океана до океана, с представительством в обществе Тесла, технологиями и правом голоса.
— Именно таков был план. — кивнул Борис. — Пока не появился этот мальчишка.
— Верно, ваше величество. — не стал спорить Леонид. — Но с тех пор произошло множество непредусмотренных событий. И главным среди них, безусловно, стало закрытие Тунгусской зоны. Всё что было до и после него — можно переиграть, показать в ином свете, выставить как нам выгодно… но не это. С исчезновением Тунгусской и появлением польской зон — нет никакого смысла включать в состав империи опасные территории, когда можно развивать чрезвычайно богатые и относительно безопасные. Тем более что это миллионы километров новых жилых площадей.
— Да, этого мы не предусмотрели. — кивнул Борис. — Никто и никогда не делал ничего подобного. Открыть — да. Закрыть… Но это не делает чужака достойным занять престол империи, который мы готовили.
— Боюсь, ваше величество, что этот вопрос можно уже не обсуждать. — сказал Мирослав. — Как бы не развернулись события, если Александр будет жив, в течении полугода боярская дума без нашего участия, и даже при полом противодействии, всё равно возведет его на престол.
— Даже если я вернусь? — с немалым удивлением спросил Борис.
— Тем более если вернетесь, ваше величество. — поправил его Леонид. — Возможные варианты мы уже описали. К тому же, мы сходимся во мнении что совет Тесла уже не имеет такой силы, а технологии…
— Я видел твой доклад. — не дослушав сказал император. — Они каким-то чудом заполучили чемпиона Первого, да ещё и в работоспособном состоянии.
— Это было не так просто, и результат совершенно не тот который мы все ожидали, но теперь империя не зависит от доброй воли общества. — прокомментировал Петр. — Инициирующие машины удалось скопировать полностью, и уже опробовать. Инициацию кристаллов ваш сын освоил в массовых объемах. А теперь ещё и закрытие зоны, я бы сказал, что теперь он опережает общество.
— Мы опережаем. — нахмурившись поправил его Борис.
— Нет, ваше величество, именно он. И его помощники. — покачав головой ответил Морозов. — К тому же, не знаю читали ли вы доклады о росте силы его личных учеников, но сильнейший из них, граф Рубежный, уже официально приблизился к пятому рангу и пока находится на границе его получения, из-за проблемы с освоением стихии. Но в училище ему прочили не выше девятого.
— А ты что скажешь, Мирослав? — нахмурившись посмотрел на адмирала Борис.
— Я никогда не отступлю от данной клятвы, ваше величество… чего бы мне это не стоило. Но, боюсь, флот за нами не пойдет. — ответил, склонив голову Мирослав. — Возможно, вернись вы до пробуждения Александра, всё ещё можно было бы отыграть, вернуть как было, но сейчас… наша родина изменилась до неузнаваемости.
— Вы предлагаете мне признать поражение и сдаться? Я вас правильно понял? — спросил Борис с угрозой в голосе.
— Если позволите, я бы не сказал, что это поражение. — проговорил Багратион-старший. — Ведь вам наконец удалось занять место в совете, и даже повлиять на его решения, хоть и не так, как мы все рассчитывали. Возможно пора двигаться дальше, и в самом деле оставить престол вашему сыну и его детям?
— Ты предлагаешь отречься от престола мне? — подлокотник под пальцами Бориса растрескался, а затем осыпался, превратившись в труху. Волны диссонанса ударили по стоящим перед ним мужчинам. Опомнился император только когда услышал звук падающего тела — ребенок, которого так и не вывели из зала, рухнул без сознания. Впрочем, он уже стал бесполезен.
— Простите, ваше императорское величество. — вновь не разгибаясь проговорил Багратион-старший. — Мы выполним любой ваш приказ… но ситуация куда сложнее чем вам кажется, и вернуться на престол не оставив место в совете вы не сможете. Как и передать его третьему лицу.
— То, о чем ты говоришь — полное поражение. И ответственны за него вы трое. — в гневе проговорил Борис. — Я доверил вам подготовку империи к новому светлому будущему, а вместо этого получил нож в спину!
— Светлое будущее у империи будет, ваше величество. — ответил Петр, встретившись взглядом с Борисом, и впервые за долгое время не отведя глаз. — Просто оно будет без нас с вами. Его принесет новое поколение, которое вполне справится без нас.