Совок 9 (СИ)
— Никого я не подряжал! — неожиданным для меня тонким голосом заголосил бэх, — Я же всё время с тобой был! Сам подумай, когда бы я успел! — вполне логично, хоть и очень суетливо, возразил на мои обвинения товарищ из УВД.
Первый посыл утробной злости схлынул и я вынужден был признать правоту оборотня. Организация заказного убийства, что ни говори, но требует времени. И времени немалого. Особенно, в эти, относительно травоядные времена. Исключать из потенциальных заказчиков Никитина я не торопился, но по всему выходило, что это не он.
— Кто тогда? — еще сильнее ткнул его в бок стволом нагана, — Тебе, мудаку, меня пока что беречь надо! Колись, сучья морда, кто из заводских ко мне мокрушника подослать мог?
— Откуда мне знать⁈ — отчаянно взвизгнул Никитин, — Я там кроме Водовозова ни с кем напрямую не общался. Только с Шалаевым иногда, да и то в присутствии Соломоныча! — испуганно, но достаточно достоверно зачастил бэхээсник.
— Документы на машину давай! — приказал я паникёру, — Мне она сейчас нужнее! А сам на частниках покатаешься, всё равно тебе тачку бросать придётся! Быстро давай! — надавил я стволом посильнее.
Осмелев от чинимого в отношении него откровенного разбоя, Борис Евгеньевич не удержался от пошлейшей нецензурщины. В мой адрес ругаться он не решился, но текущую действительность крыл по матушке, не стесняясь. Даже после того, как я забрал из его рук техпаспорт на «шестёрку».
— Зря лаешься! — добродушно укорил я Никитина, — Я тебе этим самым услугу оказываю. Кто-нибудь, да заметит, что на твоей машине посторонний мужик катается!
— И, что? — по-бабьи всплеснул руками тупорылый полу-опер, — Мне-то с того какая выгода?
— Самая прямая твоя выгода! — не удержался я от насмешливой ухмылки, — Одной версией на предмет твоей пропажи будет больше! Глядишь, еще и потерпевшим сочтут! На первое время.
Никитин причитать прекратил и теперь смотрел на меня почти без классовой злости ограбленного буржуя.
— Фамилия Лобачев тебе что-нибудь говорит? — пристально глядя в глаза раскулаченному бэху, спросил я.
— Говорит, — непринуждённо сознался он, — Какая-то шишка среднего уровня в обкоме. А что?
— Ничего. Забудь! — не стал я развивать дальше тему, — Давай, выметайся, у меня дел полно!
Обиженно сопя, «колбасник» забрал из бардачка какую-то ценную для него мелочь и хлопнув дверцей, покинул свой автомобиль.
В РОВД, начиная с дежурного, половина попавшихся навстречу сотрудников, смотрели на меня, как на восставшего из гроба покойника. Зуева, когда я вошел к ней в кабинет, и вовсе бросилась мне на грудь со слезами радости.
— Скажи мне, Лида, что тебе известно про эту аварию? — оторвав от себя начальницу, начал я выяснять волнующие меня обстоятельства, — Второй участник ДТП кто? Он установлен?
— Не знаю, ты позвони промышлянам, — беспечно посоветовала мне она, — Там двое потерпевших, значит, следователь с группрой выезжал. Он и сейчас, наверное, еще работает на месте ДТП. Стаса жалко, говорят, у него рука и два ребра сломаны!
А вот это хорошо! Тьфу ты! Плохо, конечно, что рука и рёбра травмированы. Но очень хорошо, что жив и, что голова не пострадала! Если она не пострадала…
— Душа моя, ты меня прикрой, а я на час-полтора отлучусь, — состроил я просящее выражение лица, — Сама понимаешь, друга проведать надо!
Не видя ярко-выраженного протеста со стороны начальницы, я быстро покинул её кабинет. Не заходя к себе, я сыпанул по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
Заскочив в дежурку, я выбрал из распечатки под стеклом стола нужный номер. До Промышленного РОВД я дозвонился с третьей попытки.
— Спроси, где их следак по «дорожке» работает! — сунул я трубку дежурному. — По той «дорожке», где Гриненко долбанули.
Понимая, что по городскому телефону из ОДЧ Промышленного никто мне ничего не скажет, я решил задействовать их коллегу из нашей дежурки. Через полминуты я уже знал, куда мне надо.
Аллюром пролетел до угла, за которым припарковал реквизированный транспорт. «Шестёрка» Никитина рванула с места так, будто бы под её капотом стоял движок вдвое мощнее, чем на моей. До нужного перекрёстка я долетел за каких-то двадцать с лишним минут.
Издали увидев то, что когда-то было моим автомобилем, я на всякий случай припарковался, не доезжая до места. Поскольку оппонировавшего Стасу грузовика на перекрёстке не наблюдалось, я решил проявить осторожность.
— А где второй участник? — спросил я дежурного следака с погонами старшего лейтенанта, — Что-то рано его утащили.
— Никто его не утаскивал! — покачал головой хмурый старлей, заглянув в моё удостоверение, — Скрылся грузовик с места ДТП. Пьяный, наверное. Ни номера, ни свидетелей. Сам видишь, место пустынное. Еще один висяк, твою мать! У меня три баранки уже за сегодня, а совсем не вечер!
— Понятно, — посочувствовал я коллеге, — Чтоб ты понимал, это моя машина, — указал я пальцем на свою искалеченную шестёрку, — Ты её куда после осмотра?
— Как обычно, во двор райотдела, — покосился на меня следак, после того, как заглянул в техпаспорт с вложенной в него доверенностью и убедился, что она содержит мои данные, — Забрать хочешь?
— Не хочу, — помотал я головой, — Да ты мне её сейчас всё равно не отдашь. Потом заберу у следака, которому материал отпишут. Ты скажи своим, пожалуйста, чтобы приглядывали! — ткнул я большим пальцем себе за спину в сторону белых останков.
— Я-то скажу, но сам понимаешь… — договаривать, что я должен понимать, старлей не стал. — Чем раньше ты свой хлам заберёшь, тем больше на ней железа останется. Я бы на твоём месте завтра встретился со следователем и забрал машину!
Поблагодарив коллегу, я поспешил к отжатой у бэха тачке. Надо было, как можно быстрее поговорить со Стасом. Он опер, значит, что-нибудь, да увидел!
А потом жестко брать «ликёрку» в шенкеля. Иначе они меня прибьют. Третий раз мне уже не подфартит.
Глава 5
Пришлось снова гнать, нарушая скоростной режим. Показав в приёмном покое удостоверение, узнал, что Гриненко находится во второй травматологии. И, слава богу, что не в реанимации!
Не дожидаясь лифта, я через две ступеньки ломанулся на четвёртый этаж. Перехватили меня сразу, как только я вошел в отделение. Крепкого телосложения тётка в белом халате, стоявшая у приоткрытой двери в сестринскую, подавшись назад, перекрыла собой мне дорогу. Бейджика, в соответствии с текущим соцреализмом, на её необъятной груди не было.
— А ну стой! — голосом и интонацией корпусной надзирательницы СИЗО-42/1, сбила она мою рысь, — Куда разогнался? Кто такой?
— Следователь Корнеев! — раскрыл я перед её носом ксиву, — Станислав Гриненко в какой палате? Он после аварии. Его недавно к вам привезли.
— Его после рентгена прокапали, спит он! — не поленилась изучить моё удостоверение, напоминающая лёгкий танк, медичка. — Часа через два приходите! Раньше он не проснётся.
— Мне бы только посмотреть, как он? Друг он мне! — придвинулся я к тумбе в белом ближе и ласково взял её за руку, — Вы же не только красивая, но, наверняка еще и добрая девушка! Самая красивая и самая добрая в этой больнице!
Девушка, следует отметить, как булгаковская осетрина, была далеко не первой свежести. Но, как и все девушки, падкая на примитивную лесть. Она окинула меня испытующим взглядом с высоты своих околосорока лет и, как мне показалось, дрогнула своим гранитным сердцем. На всякий случай, я подшагнул к ней еще ближе и попытался приобнять её за талию. Но, увы, не смог её нащупать. Наплевав на поиски условного стана, я просто притиснул к себе медработника. Тумбочка в белом растерянно захлопала глазами, но вырываться из моей загребущей руки не поспешила.
— Пошли, любимая, время дорого! — подтолкнул я дебелую тётку в сторону сестринского поста, полагая, что палата Стаса должна быть где-то в той стороне.
— Куда? — начала тупить чрезмерно упитанная медработница, начавшая уже приходить в себя от первой растерянности, — Вам нельзя находиться в отделении без халата!