Шесть лет спустя (СИ)

Я же об этом знала.
Знала, но почему-то никогда не воспринимала всерьёз.
– И что ты хочешь, Стужев?
Негодяй не раздумывал ни секунды. Двинулся чуть вперед, склонившись над столом и заглядывая в мои глаза, тихо ответил:
– Ты знаешь, чего я хочу.
***
Моё первое в жизни свидание я представляла вовсе не так. Не в дешевом кафе со стаканом колы и куском вкусной пиццы. И вовсе не в дни, когда нужно готовится к экзаменам. Но Стужев был бы не Стужев, если бы не затащил меня поесть в его компании. Каждый раз, когда мы занимались с ним, он заставлял меня пробовать все, что приносит или заказывает.
– Вкусно?
Школьный хулиган тепло мне улыбался и провожал взглядом каждый кусок, который я имела совесть запихнуть в свой рот.
– Вкусно, – кивнула в ответ и сюрпнула ядреную газировку из трубочки.
Как оказалось, я люблю еду. Различные блюда, напитки, закуски и просто снэки. Люблю смаковать, комбинировать, пробовать что-то новое, что подсовывает Яр. Особенно, с тех пор, когда бинты на моих руках стали неотъемлемым атрибутом, потому что Стужев наглым образом игнорировал мои попытки отмахнуться от его заботы.
– Попробуй ещё вот так, – он макает кусочек пиццы в какой-то непонятный соус и протягивает его мне. Я не артачусь, захватываю угощение губами и случайно касаюсь его пальцев.
Мы замираем на мгновение, пересекаясь взглядами. Мне немного неловко, а Стужев улыбается.
Острый соус обжигает язык, но тут же раскрывается новым удивительным вкусом, после чего исчезает в привычной гармонии ингредиентов пиццы.
– Интересно, – улыбаюсь я, сглотнув. – Необычно. А что за соус?
– Спайси, – усмехается хулиган. – Мне нравится сочетание.
Поймала себя на мысли, что мне вообще нравится все, что ему нравится. Кроме сигарет и алкоголя, конечно. Но здесь даже не личные вкусовые предпочтения, а категорическое отвращение на основе жизненного опыта.
– Какие у тебя планы на выпускной?
Вопрос он задаёт словно невзначай, будто не понимая, что я туда и не собиралась вовсе. Откидываюсь на спинку дивана и отвожу взгляд к окну, отмечая несколько прогуливающихся парочек.
– Я не иду.
Наверное, он понял причину. Вопросов не задавал, только взял осторожно мою руку и сказал то, что для меня было очевидным.
– Без друзей там всё равно делать нечего.
Не могла не согласится. Друзей в школе у меня не было, это все знали. Даже учителя, которые ставили мне условия, чтобы выдать мне красный аттестат.
– Ты уже думал, куда будешь поступать? – перевожу я тему.
– Нет, – ответил просто. – А ты?
Когда я спрашивала Пашку, он ответил мне точно так же. Парни без цели в жизни решают проблемы по мере их поступления. А выбор профессии для них – проблема. Обычно школьники не знают кем хотят стать. По статистике каждый второй делает выбор на последнем году обучения.
Повернулась к хулигану, заглянула в его льдистые глаза и честно ответила:
– Я хочу попасть в высшую школу экономики.
Стужев посмотрел на меня с улыбкой и нескрываемым восхищением.
– Ого! Ну, туда тебе и дорога. Ты умная девчонка.
Взяв стакан в руки, я снова отпила вредный сахарный напиток, подумав, что Пашка бы совсем иначе ответил. Пошутил бы, а потом заставил задуматься, нужно ли мне оно. Заставил бы усомниться в собственном выборе и ещё раз переосмыслить свои планы на будущее.
– А ты идёшь на выпускной? – решила я спросить.
– Иду, – улыбнулся он. – Школьный выпускной только один раз в жизни. Стоит ли пропускать такое замечательное событие?
Сморгнула, не поняв ответа. Он же только что сказал, что без друзей там делать нечего или мне послышалось?
Привкус обиды обжег горло, но тему развивать я была не готова. Выяснять отношения на первом свиданеии так себе идея. Не хочу портить о себе впечатление.
– Пойдем, – командует Стужев, отодвигая недоеденную пиццу. – Пора немного пройтись.
Он схватил меня за руку и потянул на свежий воздух. В джинсовке мне было все ещё прохладно, но этот вопрос хулиган решил, обняв меня за плечи и чмокнув в макушку.
– Надеюсь, твоя мама не будет против, если я украду тебя на чуть дольше, чем разрешено правильным девочкам?
 
– Мама только рада, что её дочь не допекает её сейчас своим правильным поведением, – улыбаюсь ему, чувствуя странную непривычную нежность.
Мы шли минут двадцать, разговаривая на самые разные темы. Особенно остро обсуждали автомобили, на которых Стужев был повернут. Рассказывал о спортивных иномарках, гонках, чемпионах Формулы один.
– А на гран-при Европы незадолго до финиша столкнулись претендовавшие на подиум Пастор Мальдонадо и Льюис Хэмилтон.
– Никто не пострадал?
– Нет, но эта авария подарила Шумахеру единственный подиум в составе «Мерседеса».
Незаметно для меня, мы пришли в какой-то двор и остановились возле машины. Я сразу узнала авто Стужева, но совсем не понимала, зачем мы здесь.
– Садись. Немного прокатимся.
***
После обеда мы вернулись в офис Иерполь. Причем, мне на мгновение показалось, что приехали мы в совершенно другой офис, потому что я не сразу поняла, что происходит. Сотрудники фирмы сновали туда-сюда с кипами бумаг. Все это сопровождалось выкриками, окриками и даже стонами безысходности.
Стужев на это никакого внимания не обратил. И если я вертела головой пытаясь понять, что происходит, то он размеренным шагом шел вперед ни на кого особо не глядя. Притормаживал только чуток, если кто-то пересекал ему дорогу.
– Дурдом, – оценила я обстановку.
– Лучший в городе! – весело ответила Аня, услышав меня.
Девушка явно забавлялась происходящим и на мой вопросительный взгляд весело ответила:
– Я каждый день из-за шефа в мыле была. Они ржали. Настало моё время.
Стужев, внимательно слушавший разговор вдруг подмигнул девушке и скрылся за дверью директорского кабинета, который кишел людьми непонятного мне происхождения. Мужики в черных куртках облепили Вазухина и что-то ему говорили, пока тот притесненный к окну отнекивался.
– Что-то мне подсказывает, что это его последний рабочий день.
– Твои б слова, да богу в уши, – вздохнула секретарь.
– О, не волнуйся. Стужев знает наперед, что я скажу, – усмехнулась я.
Остаток рабочего дня, я перебирала с места на место папочки, создавая бурную деятельность. Ну а что? Все кипит, а мне неуютно прокрастинировать, когда другие страдают.
В Иерполь приехало просто огромное количество людей, которых я бы отнесла к типу разбойников или что-то около того. Аня только и делала, что обзванивала людей по списку предоставленному Стужевым и просила их явится.
Являлись они, надо заметить, быстро и претенциозно. Сходу начинали скандал и осаживали своё агрессивное поведение, когда дверь директорского кабинета открывалась, выпуская предыдущего посетителя с крайне озадаченным лицом.
Мне же оставалось только наблюдать и удивляться, как у Стужева получается, охладить пыл всех, кто к нему заходит. Не иначе как фамилию оправдывает.
Когда поток возмущенных иссяк, а все сотрудники на последнем издыхании стали собираться домой, Яр вышел из кабинета. Вслед за ним в прямом смысле выволокли Вазухина. Крайне пьяного и практически бездыханного. Кто его так накачал и зачем мне было ясно, но вопросов я не стала задавать, глядя на двух амбалов, что пристроились у стеночки.
Стужев присел на край секретарского стола, заглянул в монитор, на котором светилось его расписание и весело хмыкнул:
– У нас ужин через полчаса.
Это я знала. Как и то, что этот ужин должен быть с некими юристами, которых сегодня не наблюдалось в офисе.
Молча собравшись, я кивнула Ане, взяла сумку и направилась к выходу вслед за Стужевым. За мной потащили Вазухина, но к моему удовольствию, не в машину шефа.
За всей этой суматохой, я как-то подзабыла позвонить маме. Подумала, что смогу сделать это после ужина, когда останусь в номере наедине с собой.
Достала смартфон из сумки и застыла вспомнив, что сегодня утром давала его негодяю, но совершенно не помню, как убрала его обратно. Сам убрал?