Бонапарты. История Французской империи
Первый раз Наполеон не послушал мудрого совета Камбасереса в 1804 году, когда на тайном заседании, собранном первым консулом, второй консул был единственным, кто высказался против предлагавшейся авантюры с похищением из Эттенхейма герцога Энгиенского. Талейран и Фуше высказались за похищение. Наполеон согласился с ними, и несчастный представитель королевского рода был расстрелян без суда и следствия в ночь с 20 на 21 марта 1804 года, что вызвало бурю негодования по всей Европе и оставило несмываемое кровавое пятно на репутации Наполеона.
Во второй раз Наполеон не внял совету предусмотрительного Камбасереса в январе 1810 года, когда на совещании высших сановников империи обсуждался вопрос о разводе и новом браке императора. Камбасерес был против развода с Жозефиной, а когда этот вопрос был решен положительно и начали обсуждать кандидатуру новой императрицы, он высказался за русскую великую княжну Анну Павловну. Но Наполеон и здесь не послушал Камбасереса, а в очередной раз склонился к предложению Талейрана, бывшего сторонником брака с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой.
Архиканцлер Камбасерес, устами которого говорила сама мудрость, всегда выступал за союз с Россией. Он предвидел, что если Россия не будет избрана, то она неизбежно сделается врагом Франции. Исходя из этого, он постарался осторожно указать на то, что в будущем наибольшая опасность будет исходить отнюдь не от неоднократно битой Наполеоном Австрии, а от России, сила и возможности которой, похоже, безграничны. Но в 1810 году это важное предостережение Камбасереса не произвело впечатления на Наполеона, и он оформил брак с Марией-Луизой, не принесший ему ни личного счастья, ни политических дивидендов.
В третий раз Наполеон не послушал Камбасереса в 1812 году, когда принимал решение о губительном для себя походе в Россию, который Камбасерес тщетно пытался предотвратить. Последствия этой ошибки Наполеона известны любому человеку, хоть немного знакомому с историей.
Только избежания этих трех ошибок было бы достаточно для того, чтобы карьера Наполеона не завершилась так бесславно в 1815 году. Стоило только послушать советы мудрого Камбасереса.
Как видим, масонство возвысило Наполеона как орудие пропаганды своих масонских принципов и средство поддержания своих масонских интересов. С его помощью масоны положили конец революционным злоупотреблениям и восстановили порядок в стране. Но очень скоро они своими же руками создали культ личности Великого Императора, который, окруженный льстецами и интриганами, уже не мог адекватно оценивать ситуацию. Революционный диктатор превратился в самодержавного деспота, уверенного в своей непобедимости и непогрешимости, и когда его власть стала практически безграничной, масоны, возлагавшие на него достаточно определенные надежды, изменили к нему свое отношение. По сути, «тайные общества резко повернулись против него, когда он обнаружил желание восстановить в своих интересах стойкое, консервативное самодержавие»27.
Интересы Наполеона, использовавшего масонов для своего возвышения, и масонов, возлагавших на него «определенную миссию», разошлись. «Оторвавшийся от коллектива», в конечном итоге, потерял все. Последовала начавшаяся в России череда поражений, а когда в 1814 году союзные войска вступили в Париж, Камбасерес с подвластным ему Сенатом спокойно проголосовал за низложение Наполеона.
Роковое для Наполеона сражение при Ватерлоо в 1815 году стало своеобразной «разборкой» братьев-масонов, ибо членами различных масонских лож были и командующий английскими войсками Веллингтон, и командующий прусскими войсками Блюхер, и многие другие генералы союзников. А когда Людовик XVIII окончательно взошел на престол, масонство благополучно забыло про недавнего «Избранника Вечности» и склонилось к ногам Людовика Желанного, вознося молитвы о нем и воспевая гимны в его честь.
* * *Впрочем, это всего лишь одна из версий. Но существуют и другие. Например, исследователь масонства Джаспер Ридли уверен, что «Наполеон масоном не был»28. Но зато он «разрешал становиться масонами своим родственникам, полководцам и политическим советникам»29. И это не масоны выдвинули Наполеона для решения своих задач, а Наполеон «позволил существовать масонскому братству»30.
Джаспер Ридли пишет:
«Масонов нужно было держать в узде, чтобы они не стали сильнее церкви. Наполеон говорил, что, относясь к масонам терпимо, он мог использовать их, однако слишком потворствовать им было нельзя, иначе в конце концов они стали бы использовать его»31.
Историк Тьерри Лентц отмечает, что «нет никаких доказательств того, что Наполеон был инициирован, но все происходило так, как будто это имело место, что делало из него “масона без фартука”, и он был окружен масонами»32.
Развод с Жозефиной
Напомним, что Наполеон познакомился со своей будущей женой Жозефиной де Богарне в ноябре 1795 года. Вскоре они поженились. Однако годы шли, а детей у них не было, и рано или поздно должен был встать вопрос о разводе этих действительно любивших друг друга людей. Почему? Да потому что слишком уж много аргументов «против» оказалось у этого брака. Во-первых, категорически против креолки был весь клан Бонапартов, открыто объявивший войну той, кого в корсиканском семействе посчитали самозванкой. Во-вторых, как выяснилось, Жозефина не могла больше иметь детей, а ставшему императором Наполеону непременно нужен был наследник. В-третьих, на развод с Жозефиной Наполеона толкали его министры и политики, искавшие возможности укрепления через новый брак необходимого Франции союза с Россией или с Австрией.
В результате человеческое чувство уступило место государственным соображениям и целесообразности. Решение о разводе созрело уже в 1807 году, а прошедшие после этого два года были полны горьких переживаний: доводами «за» были политика и интересы Франции, доводами «против» – любовь и жалость. Без сомнения, это решение было одним из самых трудных в жизни Наполеона, и оно потребовало от него нечеловеческого напряжения сил.
* * *Наполеон почти до конца 1809 года медлил с решительным объяснением. Наконец, в последний день ноября он объявил той, которую всегда так любил, что намерен ее покинуть.
Это случилось 30 ноября 1809 года. В этот день император и императрица обедали вместе. Он был мрачен и задумчив, она грустна и молчалива. После обеда присутствовавшие оставили их наедине.
– Жозефина, милая Жозефина, – сказал, наконец, Наполеон, – ты знаешь, я любил тебя!.. Тебе, одной тебе обязан я всеми минутами счастья, которые имел в жизни. Жозефина, моя судьба побеждает мою волю. Перед выгодами Франции я должен заглушить самый голос сердца.
По словам Рональда Делдерфилда, Жозефина «приняла эти прозрачные намеки с неловким молчанием»33.
Прозрачные намеки? Интересная трактовка…
Когда муж говорит, что намерен жениться на «брюхе», что династия без наследника – это династия без фундамента, что высшие государственные интересы требуют, чтобы у него был ребенок, разве это намеки? Для неспособной больше иметь детей жены, к сожалению, это не намеки, это приговор, окончательный и не подлежащий обжалованию.
Собственно, Жозефина в глубине души уже давно была готова к этому. И все же заявление Наполеона стало для нее страшным ударом.
Барон Луи де Боссе, первый камергер двора императрицы, описывает события вечера 30 ноября следующим образом:
«Их Величества сели за стол. На Жозефине была большая белая шляпа с лентами, завязанными под подбородком, частично скрывавшая ее лицо. Тем не менее, я увидел, что она заплакана и сейчас с трудом удерживает слезы. Она показалась мне воплощением боли и отчаяния. За столом в этот день царило безмолвие <…> Единственными словами, которые произнес Наполеон, обращаясь ко мне, были:
– Какая сегодня погода?