Дьявол соленых песков (СИ)

— Оставь, не бери.
— Я хотела выключить, уж больно противную мелодию ты на него поставила, невозможно слушать. — Выключив, наконец, телефон, Татка даже присвистнула. — Тринадцать пропущенных. Он от тебя отстанет когда-нибудь? Слушай, а чего ты его в черный список не переместишь? Нервы сэкономишь и себе, и окружающим.
— А черт его знает. — Лана, икнув, нечаянно пролила на себя остатки виски и неуклюже прижала ладонь к губам. — О-о-о, смотри, до чего эти мужики доводят. Один не может никак понять, что между нами все кончено и я видеть его не желаю, другой даже на катере покатать не может, лишь только напугал. Одни проблемы от них. Надеюсь, у тебя хоть прогулка вышла радостнее.
Татка загадочно улыбнулась, но глаза так и кричали: «Ну же, давай, расспроси меня!»
— Судя по всему, неудачливая только одна я, — печально вздохнула Лана, падая спиной на постель. — Рассказывай!
— Солнц, он шикарный, — подруга тоже плюхнулась рядом с ней, — милый, вежливый и ненавязчивый. Все, как и полагается мужчине во время курортного романа.
Лана вопросительно посмотрела на ту — уж не послышалось ли это ей. Романа?
— Ну, это я громко сказанула. Хотя… я ж девушка одинокая.
Снова затрезвонил телефон, оповещая о новой попытке Германа поговорить.
— Знаешь, я все больше начинаю понимать, почему ты от него сбежала, — раздраженно произнесла Татка сквозь стиснутые от злости зубы. — Таких хочется прибить, как назойливых мух.
— Ну его, — Лана выхватила телефон, выключила его и откинула подальше от себя, словно ядовитую гадину. — Что там твой Ромео?
— Сегодня вечером пригласил на пляжную вечеринку. Раз в две недели их бар на пляже организовывает дискотеку под открытым небом. Говорят, это что-то бомбическое! Так что этот рассвет мы с тобой встретим на берегу, подруга!
— Думаю, мне на сегодня хватит пляжно-морских приключений.
Ну не говорить же, что больше всего она боялась встретиться там с Дамианом. Вроде бы ей должно было быть абсолютно все равно до него… Но на деле получалось как-то иначе. Их ничего не связывало, кроме одной неудачной прогулки, укромного пляжа, грота и поцелуя… Черт, их как-то слишком много стало связывать для одного дня знакомства. И то, как неприятно кольнул самолюбие его холодный демонстративный уход после возвращения, ведь еще ничего не доказывало? Так ведь? Но внутренний голос в этот раз молчал, чтоб его.
— И не думай даже ловить меня на это свое «ты сюда зачем приехала, отрываться?», — назидательно заявила Лана, сверкнув красноречиво глазами. — Сегодня я уже повелась на это. Мне хватило.
— Ну, правильно, — вспылила Татка, — давай мы теперь свернемся клубочком на этой постели, укроемся с головой одеялом и не будем высовываться до самого вылета домой. А потом снова спрячемся за образом холодной офисной мыши, чтобы никто не потревожил твоих израненный чувств. Да забудь ты о своих неприятностях! Живи сегодняшним днем. Не прошлым, не будущим, а сегодняшним. Жизнь так прекрасна, чтобы разменивать ее на какие-то домыслы.
— Не пойду, даже не проси, — категорично покачала головой Лана, вновь представляя себе смуглого дьявола с темными глазами, и тело покрылось мурашками от одного только его образа, возникшего в мыслях. — Дай отойти немного от сегодняшнего стресса.
— Ай, ну тебя, — махнула рукой подруга. — Трусиха.
И ушла к себе.
А Лана перевернулась на бок, укрыла голову подушкой, чтобы хоть как-то постараться унять мысли о Дамиане. Словно какое-то наваждение: воспоминания об их плесканиях в море, о разговоре на пляже. Вкус поцелуев все еще ощущался на губах, а запах его кожи въелся в память, прочно ассоциируясь теперь с морем и солнцем.
Тишину номера разреза знакомая противная трель. Подумать только, этот темноглазый дьявол даже на расстоянии заставил ее позабыть обо всем на свете, даже о надоедливом Герман, слишком порочно влиял на ее впечатлительное сознание, заставлял пробуждаться в душе новому, совершенно не свойственному ей горячему огню трепета и желания, дерзости и чувственности. Куда уж там Герману, который даже и малой толики подобных ощущений в ней за столь длительное время со дня их знакомства не вызвал.
 
— К черту тебя, — прошипела Лана, выключая телефон совсем.
Прохладные простыни приятно холодили разгоряченное тело, и очень скоро сон сморил уставшую, запутавшуюся в своих ощущениях девушку в своих объятиях.
Когда Лана проснулась, за окном было уже безнадежно темно. Долго же она проспала, даже странно — совсем на нее не похоже. Наверняка опоздала на ужин в привычное для нее время, но переживать не стоило, так как рестораны работали едва ли не до полуночи. Поднявшись с постели, Лана прислушалась к своим ощущениям. Голова не болела — и то хорошо! Но пить хотелось ужасно. А еще нужно было найти Татку — сомнений в том, что та пойдет одна к своему новому знакомому на пляжную вечеринку, не было. Выбрав скромный сарафан на тонких лямках, едва доходивший до колен и изящно подчеркивающий линии ее фигуры, она направилась сперва прямиком к подруге в номер, но там, как и ожидалось, никого не оказалось.
На территории отеля было совсем мало людей, привычной музыки с амфитеатра не было слышно. Зато доносившиеся с пляжа басы и взметавшиеся в воздух столпы света говорили о том, что там уже вовсю гремела вечеринка. Лана очень любила побродить в вечернем тусклом свете по берегу, загребая босыми ногами подкатывавшие волны, глядя на отражение огней отелей в воде и очертания месяца где-то далеко от кромки береговой линии. Похоже, сегодня у нее не будет такой возможности. Хотя, если отойти подальше, то ее уединению никто не помешает, точнее, она не помешает уединению какой-нибудь разгоряченной парочки. Так как выход с территории отеля на пляж был чуть поодаль от гремевшей вечеринки, Лана просто свернула в противоположную сторону и, с изящной ловкостью сняв с себя шлепанцы, медленно побрела по песку. Время было позднее, большая часть отдыхающих веселилась у пляжного бара и на импровизированном песчаном танцполе под открытым небом, а другая часть уже направлялась обратно в отель. Еще немного, и побережье опустеет до утра.
Когда громкие звуки остались позади, Лана достала из кармана телефон и включила его. Больше десяти пропущенных, и все от Германа. Он когда-нибудь оставит ее в покое? Успокоится? Другой бы на его месте уже давно понял все, но этому и слов было мало.
Стерев все информационные сообщения, она набрала родителям. В это время они еще не спали, она знала точно. Мама ответила сразу же:
— Привет, дорогая! Ну как вы там?
— Отлично. Отдыхаем.
— Как погода?
— Замечательная. Тепло, даже жарко. Загораем, купаемся. Сегодня даже покатались на катере. В общем, наслаждаемся отдыхом.
Лана опустилась на пустой шезлонг, расправила складки сарафана и блаженно закрыла глаза. Красота. Действительно, это был отдых. От всех и вся. Никакой работы, никаких претензий и притязаний. Другой мир, другая она. Здесь она чувствовала себя настоящей, не зажатой ни в какие рамки. В последнее время свобода быть собой — это небывалая роскошь для нее. Таковой она могла быть только с родителями и с подругами — Таткой и Виолой. На работе строгие бизнес рамки, выходить за пределы которых она не имела права. Да и Герман упорно пытался переделать ее под себя. Все вокруг все чаще стало казаться фальшивым и наигранным, даже ее собственная жизнь, такая суматошная и какая-то не настоящая что ли. А сейчас у нее был двухнедельный перерыв, в котором она даже растерялась, не зная, что делать, так как за последние несколько лет Лана поняла, что потеряла себя настоящую.
— Ну и молодцы, — резюмировала мама, выслушав отчет о проведенных днях. — Не хотела тебе портить настроение, но тут такое дело. Герман…
— Что? — встрепенулась Лана, едва услышала ненавистное имя.
— Он нас атаковал звонками. Все пытается выпытать, куда ты запропастилась.
— Вы ему ничего не сказали, надеюсь?
— Нет, что ты, дорогая, — поспешила успокоить ее мама. — Он сегодня даже выследил отца, но ты ж знаешь своего папу?