Отверженный 追放者 Часть III (СИ)

Хорошо, что я не мягкосердный.
По завершению лекций нас погнали в лазарет на общий осмотр, а потом на плац, где Шибу заставил нас нарезать круги бегом до самого вечера. Я люблю побегать, но не четыре же часа подряд!
Нахрена будущему якудзе подготовка марафонца⁈ От полиции убегать по кварталу в течение всего дня? Или из нас курьеров доставки готовят, так на всякий случай…
После такого обучения на любой бандитской разборке развернулся и дал стрекача, как горностай. Меня так в школе якудза учили! Ярэ-ярэ, мать вашу!
После ужина и душа мы без сил развалились на койках, кто-то сразу уснул, кто-то лежал и жаловался на жизнь. Ягами последовал моему совету и пошел налаживать связь с парнями, а я повалялся немного и заскучал. Спать не хотелось, в бараке было душно и я решил выйти на улицу покурить. Статус зама позволял покидать барак даже в вечернее время, поэтому мне и скрываться не пришлось.
Я вышел на улицу, где на меня подозрительно уставились два охранника у входа, которые однако ничего не сказали. Тогда я забрел за постройку и обнаружил самодельную лавку, которую смастерили там давным-давно. Курилку укрыли среди деревьев, чтобы не мозолила глаза надсмотрщикам, а густая зелень создавала полумрак, скрывая от вездесущих фонарей, что были развешаны по всей территории базы. Там я и укрылся.
Достал из кармана кофты новую пачку сигарет, тяжело вздохнул. Чертовы два санто за пачку! С такими ценами особо не разгуляешься, придется экономить.
В толк не могу взять, когда это я стал курильщиком…
Я глубоко затянулся и с наслаждением выпустил дым. Даже в полной заднице можно почувствовать себя нормально. Я никогда не был особо требовательным и потакать Рио был не намерен. Я тебя ещё воспитаю, слизняк. Вот увидишь.
Как же я ненавидел Икари, боги! Человек позор. Сгусток липкой слабости на мозолистой ладони.
Единственное его преимущество, это смазливая мордочка, на которую легко клюют девчонки. Вот как сегодня, та блондинка… Интересно, о чем она думала, пока глазела на меня? Симпатичная…
— Что, уже нашел себе новую Мису-чан? — послышался насмешливый голос Музы справа от меня. — С этой я тебе помогать не собираюсь, слышишь? Нет, ну правда, второй раз я этого не выдержу! Все эти розовые сопли, слюни, пальцы по фалангу в мокрых местечках… Кошмар!
— Ты где пропадала? — поинтересовался я будто невзначай.
— А что, соскучился? — фыркнула она и достала фантомную сигарету. — Ты же знаешь, я не очень люблю тюрьмы. Мне здесь… мало места. Убивать никого нельзя, сам знаешь, поэтому я болтаюсь без дела, прямо как твой маленький дружок.
— Новая шутка с сексуальным подтекстом. Так мне это нужно или тебе?
— Я — твое отражение, дубина! Это твои мысли, не мои…
Мы посидели немного молча, курили, смотрели на черное небо, что проглядывало через кроны деревьев.
— Мне здесь и правда делать нечего, милый, — сказала она серьезно. — Пожалуй, я на время исчезну.
— Это как?
— Так. Усну. Или отправлюсь туда, откуда пришла. Не волнуйся это временно, я так уже делала, когда ты прошлый раз попался. Муза в тюрьме бывает только у рэперов, твое творчество подразумевает свободу. Думаешь что, мне податься некуда? Может, у меня тоже личная жизнь есть! Закручу с каким-нибудь ангелом, там…
— Постой, так не пойдет! — запаниковал я. — Давай найдем кого-то подходящего, пропажу никто не заметит! Здесь таких полно! Мы сможем обстряпать все по-тихому, ты нас знаешь…
— И что потом? Ты на закрытой территории, с ограниченным количеством человек внутри. Вычислить убийцу будет гораздо проще, подозреваемых-то не много! Ну, убьем мы одного, второго, а дальше? Только подставимся! Сам знаешь, затея тупая до неимоверности. Да не парься ты так, когда я буду нужна, разбудишь меня, или я сама проснусь. Я не ухожу от тебя, я просто исчезну на время.
— Но…
— Муза не живет без творца, не существует без работы! Твое искусство — охота, а без неё я умираю от голода. Спячка не самый плохой выбор.
— Вот так, да? — раздраженно хмыкнул я. — Сама же настояла на том, чтобы я сюда попал, а теперь рвешь когти? А мне что делать одному⁈ Что я здесь забыл⁈ Лучше прямо сейчас сбегу, меня они поймать не смогут.
 
— Ты так и не понял? — Муза положила холодную ладонь мне на щеку и развернула к себе, заглядывая красными зрачками в глаза. — Тебе это нужно. Здесь ты приведешь тело в форму, научишься мириться со своими желаниями и потребностями. Тут ты сможешь воспитать себя, и самое главное — вернуть Фокус.
— Фокус… — прошептал я.
— Да, малыш, его… Там за стеной — большой мир, полный соблазна, вещей которые тебя отвлекают, людей, что только и ждут, чтобы помешать. Там ты никогда бы не нашел время, чтобы вернуть себя, перевоспитать и закалить сопляка Икари. Тебе нужна дисциплина, контроль собственных желаний, тренировки, адаптация. Поверь, здесь ты сможешь вернуть утраченное. Он нам нужен, малыш, ты же знаешь. У любого творца есть Муза…
— Но у гения должен быть и талант, — закончил я.
— И он у тебя есть, но только глубоко внутри этой милой, слабой, бесящей оболочки. Там под всей этой шелухой, за похотливыми мыслишками, тщеславными планами, эмоциональными срывами… там ты. Настоящий ты. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя… в буквальном смысле…
— Хм, дашь наставления напоследок?
— Конечно! — В руках у Музы появился блокнот и она принялась яростно его листать, вытащив от усердия язык. — Вот! Во-первых, — мастурбируй!
— Супер… — уныло покачал я головой.
— Эй, это серьезно! Ты же не просто подросток, ты — хренов маньяк! Если не будешь следовать желаниям организма, они отразятся на твоей мании, поэтому, будь добр, избавься от этих навязчивых мыслей. Хотя бы раз в два дня. Учитывая физические нагрузки, этого должно хватить. Делай в душевой или в туалете, без разницы, — делай! И постарайся при этом не думать обо мне, окей?
— Что, неприятно что я могу о тебе думать в этот момент?
— Нет, — могу почувствовать и проснусь ненароком.
— А кроме этого, есть советы? — сделал я скучающий вид.
— Во-вторых, — не убивай без меня. Это тоже не шутка. Даже если тебе покажется, что ты прав, и жертва — пустышка каких мало, не рискуй нарушить Правило! Сам знаешь, что будет, если ты ошибешься, — Серые Дни, месиво, внутренности направо-налево, ну ты понял…
— Не могу обещать. Не у одной тебя есть желания, — произнес я, наблюдая за луной, что выглядывала из облаков.
— Я тебе сейчас щеку откушу. — Муза опасно ощерила клыки. — Совсем разболтался, как в это тело попал. Попирать Правило вздумал?
— Вовсе нет! Просто… Твой голод — это мой голод, так?
— Ты уж как-нибудь сдержись. Не забывай, я — судья, а ты — палач. Ты с шестнадцати лет только меня и слушал, так слушай и сейчас.
— Что ещё? — расстроенно спросил я.
— Медитируй. Когда последний раз ты отдыхал духовно? Бродил по пустым полям, что усеяны костями павших от твоей руки? Пил из красного ручья в пустынных долях?
— Верно.
— Ну, и последнее, — подавляй эмоции. Они помогают тебе притворяться, но ты заигрываешься. Один такой всплеск и все закончится как прошлые разы, — пожаром и горой трупов. Пора взрослеть, милый.
— Да, тут ты права, — усмехнулся я. — Не волнуйся, мамочка, я худо-бедно продержусь.
— Я буду рядом, — сказала Муза без тени улыбки и поцеловала меня ледяными губами. — Не грусти.
  
Глава 5
 
И да начнется обучение!
Никогда не знаешь, как жизнь обернется…
Вот бывает стоишь ты, разрезаешь на части блондинку в заброшенном и грязном бассейне, пахнет железом, тухлым сыром и чем-то ещё… Пила все никак не пройдет берцовую кость, упирается и извивается как змея. А потом — бах! Тюрьма, казнь, школа, убийства, пожар, опять убийства, опять пожар, ну как оно обычно бывает… И вот я здесь, обучаюсь кредо проклятых самураев.
Шел двадцатый день моего заключения. И учили здесь жестко.
В будние дни подъем 6:15, прием пищи, разминка. Полноценный завтрак, конечно же только тем, кто готов потратить санто. Тем, кто решил сэкономить — зеленый чай и шарик риса.