Идеальная Эльза

– Вы опасаетесь судебных разбирательств?
– Я опасаюсь за свою жизнь. Сыновья господина Гё капризны и избалованы, они вполне способны натравить на меня… особых сотрудников.
Кристиан откинулся в кресле, задумчиво разглядывая Лоттар.
Она была бледной, темные волосы заколоты в тугой узел, черты лица невыразительные, нос прямой, а челюсть излишне тяжеловата. Густые черные брови хмурились, но вот глаза ее можно было бы назвать красивыми, если бы в них была хоть какая-то живость. Никогда прежде Кристиану не доводилось видеть столь закрытого человека, а ведь он считал себя неплохим физиогномистом.
– Вы очень откровенны, госпожа Лоттар, – признал он.
– Я всегда откровенна со своим нанимателем, – безо всякого выражения уведомила она.
– Мы еще ни о чем не договорились.
– Вы бы не стали тратить на меня свое время, если бы не намерены были договориться.
– Неужели вас не смущает столь быстрый переход на сторону врага старикана Гё? – не удержался Кристиан от вопроса, который терзал его с начала этой встречи.
– У мертвых нет врагов. – Лоттар натянула перчатки, словно полагая этот разговор законченным. – Вам этого не понять, господин Эрре, поскольку ваше состояние сколотил еще ваш прадед и вы очень трепетно относитесь к наследованию. Господин Гё вышел из низов, и ему всегда было плевать, что произойдет с компанией после его смерти. Он был далек от детей и никогда не заблуждался насчет их возможностей. Ему хотелось всего при жизни, таков он был. – И все-таки в ее лице что-то на секунду дрогнуло, а глаза затуманились. – «После моей смерти, Эльза, или беги как можно дальше, или встань под защиту кого-то достаточно сильного, кого-то, кому мои дети не осмелятся переходить дорогу» – так говорил мне господин Гё.
– И что же? – жадно спросил Кристиан севшим голосом. От мысли о том, что старик Гё считал его достаточно сильным, раз Лоттар находилась в этом кабинете, у него забилось сердце.
– В моем кармане билет на поезд, который отправляется через два часа. – Она посмотрела на него в упор: – Должна ли я воспользоваться этим билетом?
Кристиан ответил ей не менее прямым взглядом.
– Вы должны понимать, госпожа Лоттар, что я не скоро подпущу вас к своим финансам. Расскажите мне, чем вы занимались у старика.
– Договорами с поставщиками в основном. Некоторыми консультациями в области торговой биржи и банковской сферы. Меня всегда интересовала эта часть коммерции больше, чем торговля.
– Почему же? – спросил Кристиан с любопытством.
– Потому что вложения – это деньги из воздуха, – прямолинейно ответила Лоттар.
Кристиан хмыкнул и задал еще один неприятный вопрос, который тоже его давно тревожил:
– Вы спали со стариком?
Ничего не изменилось в ее лице.
– Если я спала со своим предыдущим нанимателем, то должна буду это делать и с будущим? – уточнила Лоттар хладнокровно. – Вот уж не думала, что вас может заинтересовать эта сторона нашего сотрудничества. Учитывая перипетии вашей личной и семейной жизни.
Кристиан усмехнулся. Пока он следил за Гё, Гё следил за ним. Можно было не сомневаться в том, что Лоттар осведомлена обо всех тонкостях его «личной и семейной жизни».
Впрочем, о том, что жена выставила его из дома, не слышал в этом городе только глухой.
Кристиана действительно не волновала Лоттар с точки зрения ее сомнительных женских чар, но пробить брешь в ее броне очень хотелось бы. У всех есть слабые места, это Кристиан точно знал, и ему было любопытно, что скрывается за ледяным спокойствием этой девицы. Была ли она таковой от рождения или это результат работы на Гё? Что старик мог сделать с живым человеком, чтобы превратить его в бесчувственную куклу?
– Я думаю, что для начала мог бы выделить вам некий фонд, – задумчиво сказал Кристиан, – и посмотреть, как ловко вы черпаете деньги из воздуха. Разумеется, для человека ваших достоинств это довольно легкая задачка. Чтобы вы не скучали, я наделю вас некоторыми функциями своего персонального помощника.
Что тоже было провокацией. Персональный помощник – это было явным понижением после того, какой статус она занимала последние годы в Торговом предприятии Гё. Но Лоттар снова не дрогнула.
 
– В таком случае, – она поднялась с кресла, – мы встретимся с вами в понедельник. Сейчас же прошу прощения – это был непростой день. Кроме того, мне нужно уладить некоторые личные дела.
– Какие же? – вырвалось у Кристиана, прежде чем он успел подумать, что это не должно его волновать.
Лоттар отозвалась с откровенностью, к которой он даже постепенно начал привыкать:
– Полагаю, мне следует найти себе новое жилье, поскольку мое дальнейшее пребывание в доме господина Гё не представляется возможным. И, не мешкая, нанять себе телохранителя.
К вопросам собственной безопасности она относилась с максимальной серьезностью, отметил про себя Кристиан.
Разумеется, он знал, что она живет со стариком: за Лоттар последние годы плотно присматривали его люди. Но то, что она не смущена этим и не пытается скрыть, казалось непостижимым.
– Если вам нужен человек подобного сорта, – вслух сказал Кристиан, – то я мог бы подобрать вам кого-нибудь из службы охраны грузов.
– О, не волнуйтесь на этот счет.
– Послушайте, госпожа Лоттар, – довольно сердито буркнул он, – вам не следует доверять тем, кто работал на Гё. Я бы не стал рассчитывать на их верность после смены хозяина.
– Я и не рассчитываю, – улыбнулась она. – У меня есть к кому обратиться.
«Откуда?» – удивился Кристиан. Лоттар не была похожа на женщину, которая водила столь сомнительные знакомства.
Впрочем, что он вообще про нее знал?
– Госпожа Лоттар, – окликнул ее Кристиан, когда она уже взялась за ручку двери. – Почему вы просто не уехали? С вашими деньгами вы могли бы прожить беззаботную жизнь, ни о чем не беспокоясь.
– Все дело в том, господин Эрре, что я не люблю убегать. – Она обернулась, и ее глаза блеснули искоркой веселья. А может, это был отблеск газового рожка. – И уж тем более я не люблю прятаться.
И она выскользнула из кабинета, аккуратно прикрыв дверь за собой.
 
Глава 4
 
Если бы Кристиана кто-то спросил, почему, избавившись от одной надоевшей ему женщины, он немедленно переехал к другой, он бы не нашелся сразу с ответом. Возможно, дело было в том, что он был человеком привычки.
Свою будущую жену Берту он любил примерно с шести лет. Она была наперсницей его детских игр, а потом, что закономерно, стала и супругой. Обе семьи благословили этот союз, и первые три года после женитьбы Кристиан даже хранил Берте верность.
Однако прекрасная танцовщица варьете Адель с ее роскошными формами и томными глазами одалиски породила в Кристиане такой ураган чувств, которых он никогда не испытывал к милой и доброй Берте.
Потратив на Адель едва не четверть наследства, Кристиан опомнился лишь тогда, когда его пригласил к себе поверенный семьи Эрре, мэтр Шварц, и спросил, какого, собственно, дьявола.
К тому времени у Адели уже был роскошный особняк. И самый лучший в городе выезд, и целый сейф с драгоценностями, и даже партия в театре, куда без денег Кристиана бывшую артистку варьете даже полы мыть не пустили бы.
Глядя на столбики цифр, которые начертал на бумаге мэтр Шварц, Кристиан физически ощутил, что его страсть растворяется точно так же, как растворялось его состояние.
Тем не менее он не покинул Адель, хоть и существенно снизил траты на нее, да и навещал куда реже и с меньшим пылом.
Берта относилась к этому увлечению философски. К тому времени у них уже родились Хельга и Исаак, и ее жизнь курсировала между детской, модными лавками и салонами, где можно было предаться сплетням. У Берты был покладистый и легкий характер, и в муже она скорее видела доброго друга, чем возлюбленного, что избавляло Кристиана от сцен ревности и упреков.
В противоположность ей Адель обладала холерическим темпераментом. Дурная актриса в жизни и на сцене, она была собой на спектаклях и изображала кого-то другого в жизни. Кристиан никогда не мог предугадать, какой вечер его ожидает – полный истеричных обвинений, холодной отстраненности или разнузданной постельной пошлости. Адель ревновала Кристиана к жене, к другим актрисам, к горничным и даже к собственным модисткам. Искажаясь от злости, ее лицо дурнело, и вместо томной одалиски являлась истинная фурия.