Дракон, эрл и тролль

Тролль громоподобно зарычал и шагнул к волку. Челюсти Аратха со звоном сомкнулись. Его пасть растянулась еще больше, он пригнулся для прыжка. Но в этот момент Джим ткнул пальцем в тролля, и среди камней и бревен прозвучал его голос:
— Замри!
Мнрогар замер на месте, не закончив начатое движение. Aparx медленно пришел в себя и выпрямился. Его челюсти вновь раскрылись в молчаливом волчьем смехе:
— Так как насчет того, чтобы сожрать нас и выбросить кости, а, Мнрогар? Подмастерье заставил тебя замереть, а что стало бы с тобой, встреться ты с самим мастером?
Мнрогар не ответил, и для этого была важная причина. Чтобы ответить, ему требовалось напрячь голосовые связки, а любое движение сковывала магическая власть Джима. Маг в отличие от колдуна не может использовать свою власть для нападения. Но лишить кого-то возможности двигаться полностью во власти мага. Мнрогар превратился в статую тролля. Он сохранил свою плоть и кости, но был совершенно неподвижен.
Джим обошел тролля и остановился напротив него:
— Ни я, ни кто другой здесь не желает ссоры с тобой, Мнрогар. Но ты должен знать, что, как бы силен ни был, ты беспомощен против мага…
— Говори только за себя, Джим, — послышался хриплый голос Арагха, и волк скользнул мимо ног Джима и поднял морду почти к самому лицу неподвижного Мнрогара. — Видишь эту выпуклость под его верхней лапой? Это моих лап дело, в свое время я убил много троллей. Это не мускул, а вена, по которой течет его кровь. Большая вена и много-много крови. Тут она проходит близко к коже, и я легко разорву ее. На его теле есть и другие подобные места, о которых мне известно. Не думай, Мнрогар, что Арагху не убить тебя. Вы, тролли, боретесь все одинаково, вы привыкли хватать, кусать и рвать когтями. Вы все действуете одинаково, и английский волк знает, как ранить вас, как избежать ответных ударов задолго до того, как вы истечете кровью. А это случится быстро, если порвать ваши вены. Я, конечно, тоже умру, когда придет мое время, потому что я из породы волков. Ты же можешь прожить еще много тысяч лет, если тебя не убьют, но я тебе скажу: даже если доживешь до таких времен, когда дуб, ясень и репейник исчезнут из этих мест, тебе не убить Арагха.
Он отступил назад и исчез из поля зрения Джима.
— Мнрогар, — сказал Джим, — сейчас я освобожу тебя от заклятия, ты вновь сможешь двигаться. Но помни, никто здесь не злоумышляет против тебя, а, будь так, ты все равно не сможешь повредить ему. Твоя сила ничто по сравнению с моей магией, помни об этом. И помни о том, что тебе приказывает Каролинус. Не тряси замок в течение двух недель, даже если захочешь! — Он подождал немного, давая троллю время осмыслить приказ. — А теперь можешь двигаться.
Мнрогар шевельнулся, но не стал приближаться. С диким ревом он вытянул вперед руки, каждая из которых, казалось, покрыла огромное расстояние. Он обхватил одну из каменных опор замка. Бросил свой вес против камня, за который ухватился, и все вокруг задрожало, пока тролль качался вперед и назад.
— Замри! — рявкнул Джим.
Мнрогар тотчас застыл, и тряска прекратилась. Джим слышал свое дыхание, резко звучавшее в наступившей тишине. Но это было единственным, что он слышал, — со стороны Арагха и Брайена не доносилось ни звука. Чтобы унять внезапный бессмысленный гнев, который возбудил в нем поступок тролля, Джиму потребовалось лишь несколько секунд.
— Мнрогар, — сказал он наконец, и голос его звучал почти спокойно, — я могу оставить тебя здесь в положении, в котором ты находишься сейчас, и ты будешь жить, пока ноги держат тебя. Возможно, ты будешь жить вечно, я не имею ни малейшего представления, умрешь ты или нет. Но я не оставлю тебя в таком положении. Я этого не сделаю, потому что я не похож на тебя, твои поступки бессмысленны, они приносят только беспокойство другим. Я дам тебе еще один шанс. Но не пытайся вновь заставить меня тебя останавливать. Потому чтo это будет последний раз, и ты никогда больше не сможешь двигаться. — Он подождал немного, чтобы его слова дошли до сознания тролля. — Теперь можешь двигаться.
Мнрогар вновь шевельнулся. Он откинул голову назад и завыл. Его вой порождал эхо в каждом камне вокруг. Лицо его исказила судорога, каждая черта выражала горе и отчаяние. Он открыл свою клыкастую пасть и рычал, как раненый зверь.
— Бессмысленны? — вскричал тролль. — Но ведь это все мое! Мой замок, моя земля! Ни один другой тролль никогда их не получит!
Он бросился навзничь и начал биться головой о земляной пол с такой силой, что, казалось, голова вот-вот оторвется от тела.
— Господи Боже мой! — сдавленно прошептал Брайен слева от Джима. — Это существо плачет!
 
Глава 7
Так оно и было. Крупные слезы катились по безобразному лицу тролля, его широкую мощную грудь распирали хриплые рыдания.
— Тысячу восемьсот лет! — прохрипел он, глядя на Джима взглядом посаженного в клетку зверя. — Тысячу восемьсот лет я владел этим холмом, этой землей, и ни один другой тролль не осмеливался появляться здесь. Тысячу восемьсот лет…— Он схватил свой килт и протянул край Джиму: — Читай! Считай! Каждая отметка — десять лет, которые подтверждают, что все это — мое!
— Понимаю, — сказал Джим. Несмотря на все произошедшее, взрыв горя тролля был столь внезапным и всепоглощающим, что вызвал в нем непонятное ему самому сочувствие. — Я верю тебе, Мнрогар. Я вижу отметки. Да, я верю что тебе тысяча восемьсот лет.
— Все это время! — всхлипывал Мнрогар. — А теперь вы, ваши мужчины и женщины, привезли на мою землю, на мое место другого тролля, — и ты еще запрещаешь мне протестовать!
Страдания тролля были так очевидны и сильны, что Джим понял: он не может им противостоять. Не отдавая себе в этом отчета, он начал вспоминать какое-нибудь заклятие, которое уменьшило бы страдания этого существа. Однако запас заклятий у него оказался невелик, он подумал даже, что ничего не найдет. Но обнаружил, что одно заклятие у него имеется.
— Спи! — произнес он, указав пальцем на Мнрогара.
Вой тролля перешел в сдавленные всхлипывания. Глаза его закрылись, и он тихо опустился на землю. Его лицо разгладилось, слезы больше не капали из глаз. Лицо его во сне утратило выражение отчаяния.
— О чем это он говорил? — осведомился Брайен, приближаясь к Джиму. — Какой еще тролль? В замке? Его что, привез кто-то из гостей? Это невозможно!
— Я тоже не понимаю, как это может быть. — Джим покачал головой. Он посмотрел на Арагха, который подошел и теперь обнюхивал спящего Мнрогара. — Арагх, чуешь ли ты тролля в замке?
Способность волка различать запахи была отлично известна в мире двадцатого столетия, из которого прибыл Джим. За три года знакомства с Аратхом он убедился, что эта способность ничуть не преувеличена. Но сейчас Арагх даже не поднял носа в воздух, чтобы принюхаться.
— А что, по-твоему, мне еще чуять, — огрызнулся Арагх, — когда у меня прямо под носом самый настоящий тролль.
Ответ был несомненен, и Джим почувствовал себя дураком. К счастью, волка, похоже, интересовало совсем другое.
— А эти отметины на его юбке, они действительно говорят, что он прожил здесь тысячу восемьсот лет? — спросил волк.
— Насколько я понимаю.
— Но, если так, он совершил великий подвиг. Я не знаю ни одного тролля, который задержался бы на одном месте более чем на сорок лет. Следует подумать, прежде чем менять его на другого тролля, Джеймс.
— Какого другого тролля? — испугался Джим.
— Ну этого, наверху… если там есть хоть один. С другой стороны, если этот тролль навсегда заснет здесь, рано или поздно сюда через тоннель явится другой и убьет его, пока он лежит здесь ради своей земли. Я это понимаю, Джим, хотя, возможно, человеческому существу, вроде тебя, это странно. У них есть собственная земля, которую они хранят и берегут от пришельцев так же, как мой народ. И в остальном они немного похожи на нас. Каждого, едва он родится, покидают родители. Он вырастает, если удается, живет и борется за свою землю. Потом оберегает ее, пока не придет другой, не убьет его и не отнимет у него землю. Так водится и у нас, волков. Так заведено и у троллей.