Большой. Зеленый... Новый год (СИ)

— Теперь я понимаю, что случилось с моим старым другом, — внезапно подал голос Макаров, так пасмурно, словно только что похоронил его (хотя, наверное, это было недалеко от истины). — Мы с Серпом ведь дружили… и я даже не заинтересовался, почему он резко оборвал все связи и полез в криминал.
— Не кори себя, — покачал головой Платон. — Если уж никто в семье не догадался, даже баба Рая, что говорить о друзьях?
Агата закрыла лицо ладонями.
Она не собиралась это слушать. Не хотела этому верить. Какие-то бредни, которые её дети раскручивают просто потому, что всегда ненавидели собственного отца. Им проще представить, что его тело занял кто-то другой.
А потом она вспомнила деда Максимилиана, которого раньше боялась собственная семья. Вспомнила, как Серп любил съездить к нему с какими-нибудь хорошими новостями, например, рассказать про беременность Агаты. Как он частенько целовал её при нем или обнимал. Агате это казалось излишне интимным, но Серпу нравилось проявлять знаки внимания именно при дедушке. Говорить ему о своих успехах. Ни с одним из родственников он так не делал, а тут как специально смаковал подробности.
Дед же просто молча взирал на них, он и ответить-то не мог.
А если он…
Внезапно Агату словно ударило электрическим разрядом. Она ведь ездила однажды в больницу к своей свекрови, которая ухаживала за дедом Максимом. И тот схватил Агату за руку. Он порывался ей что-то сказать, но ему не хватило сил. Он хрипел, сипел, смотрел на неё так отчаянно, будто надеялся на что-то. Агата же просто сбежала в тот день из палаты.
Если настоящий Серп был в теле деда, то…
Она всю жизнь прожила с монстром, пока её муж погибал в теле немощного старика? Тот парень, в которого она однажды влюбилась, исчез не под влиянием дара? Он много лет был рядом с ней, почти под её носом, а она ничего не заметила? Пыталась «вернуть былую страсть» в отношения с Серпом, хотя это был даже не он?
Мог ли Альбеску намекнуть ещё и на это? Вот почему он предлагал прийти именно с Ильей и покрасоваться перед бывшим мужем.
Отомстить ему той же монетой. Поиздеваться так же, как он сам насмехался над поверженным Серпом.
Агата сжала кулаки под столом. Пока её семья оживленно переговаривались о том, кем мог являться Серп из родственников (сейчас они вспоминали всё древо Адронов и строили догадки), у Агаты закипала кровь. От злости и ненависти, такой лютой, что сжигала её изнутри.
Чертовых тридцать лет она посвятила тому, кто попросту украл жизнь её Серпа. Отобрал у него всё. Лишил не только семьи или дара, но даже полноценного существования.
Точно так же он собирался отобрать жизнь собственного сына? Жить в его шкуре, пока настоящий Платон либо погиб, либо находится в заточении?
И что бы сделал “Серп” дальше? Убил Дитриха, чтобы наверняка заполучить дар? Ну, заодно и Златона, тот как раз всегда был для него бельмом в глазу.
Он бы попросту вырезал всю семью, только бы сохранить своё могущество?
Что ж. Решено. Она обязательно придет к бывшему мужу. Заглянет ему в глаза. Задаст несколько вопросов. И если хоть на секунду почувствует сомнение — ох, тогда Альбеску придется защищать своего пленника. Потому что Агата не просто будет целоваться с Макаровым у него на глазах.
Она сделает всё, чтобы существование этого неизвестного ей мужчины стало пыткой.
***
Виолета героически не спала до полуночи, а едва пробило двенадцать, одевшись, выбежала вместе со всеми на улицу. Дитрих чуть задержался — брал с собой фейерверки.
А потом они все вместе смотрели на то, как со всех сторон распускаются огненные цветы, разноцветным дождем опадающие и растворяющиеся в темном небе.
Семья была немного растеряна, огорошена открывшейся правдой. Ради Виолетты, которая так ждала праздника, они продолжали заведенные ритуалы. Но, переглядываясь с друг другом, понимали — каждый из них прокручивает в голове то, что узнал сегодня.
Агата, когда первая злость улеглась, ощутила такую усталость и слабость, что и полночи дожидаться не хотела. Хотела залезть на кровать, укрыться одеялом и пореветь вдоволь, оплакивая первого мужчину, которого она полюбила в своей жизни. Полюбила, но подвела его, в тот самый момент, когда он нуждался больше всего. Не смогла его узнать.
 
— Не жалеешь? — тихо спросил ее Илья, когда они поднимались в квартиру, вдоволь насмотревшись на затейливые фейерверки. Виолетта мчалась впереди всех, хлопая в ладоши и выкрикивая поздравления с новым годом.
— Доченька, тише, ведь кто-то и спать уже может из соседей, — попыталась утихомирить ее Таисия.
— Как спать? Как может кто-то спать? Ведь это же Новый год! — ужаснулась девочка, но всё же пыл поумерила.
— О чем не жалею? — так же тихо переспросила Агата у Макарова.
— О том, что зелье родства не использовала еще тогда, когда я предлагал достать его? Не хочу, чтобы ты себя сожалениями изводила.
Агата покачала головой:
— У Серпа… — она запнулась. Как теперь даже в мыслях называть того, кто был с ней все эти годы рядом? — У Чужака всегда язык был хорошо подвешен. Он бы нашел ответ, посмей я это сделать. Сказал бы, что проклятый дар виноват. Или выпитое им зелье, или проведенный ритуал. А потом бы нашел способ провести тест заново, да так, что и не подкопаешься. А я… я бы поверила. Потому что всегда ему верила. Всему находила оправдание.
— Да уж, если бы не история Платона, то я, признаюсь, и сам бы скорее в проклятье главы вашего рода поверил бы, — кивнул мужчина, обхватив ее за плечи. — Вы уверены, что не хотите заявить обо всем этом?
— Чтобы Платону и Мари создать новые проблемы? Какой там срок давности?...
— Я бы их прикрыл, но тут дело не только в них. А что, если кто-то еще так делает? Если ваш Чужак не один такой.
Агата поежилась. Илья как всегда был прав, но это не ей было решать. Да и решай она, что бы это изменило?
***
Все продолжали праздновать, а маленькую Виолетту отправили спать. Но она тайком пробралась из комнаты, в которой ее уложили, в бабушкину спальню. Открыла шкаф в котором спрятали подаренную ей куклу. Осторожно достала ее из коробки и пригладила растрепавшиеся белые волосы.
— И ничего ты не клоун. Ты акробат, ведь так? — шепотом спросила она. — Я слышала, как мамочка, папочка и бабушка из-за тебя ссорились. Я не люблю, когда они ссорятся. Они сказали, что нужно, чтобы ты мне не понравился. Но ты мне очень понравился. Ты не обижайся. Хотя вот эти твои красные штуки на лице мне не нравятся. Если бы ты был мой — я бы их стерла.
Она улыбнулась и указательными пальчиками на обеих руках прикрыла кровавые слезинки.
— Так-то лучше, — кивнула девочка кукле. — Я буду тебя навещать иногда, хорошо?
Она запечатлела на щеке куклы мягкий поцелуй и поскорее спрятала ее на место, а затем вернулась к себе.
Всю ночь, ей снился веселый цирк, где выступали акробаты.
***
Результаты анализов пришли на электронную почту аккурат первого января, ближе к вечеру, когда Адроны только-только разъехались по домам.
Агата сдавала целый комплекс еще до Нового года: всевозможные гормоны, основные показатели, биохимию и так далее, и тому подобное. В последнее время она чувствовала постоянную слабость, сонливость и перепады настроения, которые у самой неё вызывали непонимание.
Кто-то скажет: слабость и слабость, что такого?
Раньше если у Агаты что-то и болело, то точечно и по понятным причинам. Но вот чтоб посыпаться целиком, учитывая, что она полная сил орчанка, — такого не было.
Ещё и цикл сбился. С ним уже бывали проколы, поэтому только на цикл Агата не стала бы обращать внимание. Но когда у тебя задерживаются “женские дни” на несколько недель, и при этом постоянно клонит в сон, ломит конечности, а любое неверное слово вызывает желание раскричаться — невольно начинаешь задумываться.
Неужели климакс? Так рано?
Агата начиталась, что такое бывает, если есть сопутствующие факторы. Предрасположенность или, например, частые стрессы. Насчет первого Агата не знала, а вот во втором не сомневалась. Много лет, не считая последнюю пятилетку, она жила в постоянном напряжении. Поэтому анализы сдавала с какой-то обреченностью и втайне от всех. Не хотелось показывать своё несовершенство близким, даже Илье.