Чужая

И мне от этих его слов стало внезапно тепло и до стыдного приятно. Ну как же так? Мне же ненавидеть его надо и бояться, а он то спасает от позора, то от дрисюселя, то завуалированную экскурсию по городу устраивает, то одежду с обувью покупает. То вот. Опять.
Если ещё получится уговорить мужа забыть о двуспальной кровати и звукоизоляции, то, может, не всё уж так и плохо?..
Мы вышли из лифта на последнем этаже и очутились в просторном холле с мягкими креслами, журнальным столиком и пальмами в огромных деревянных кадушках. Раш подошёл к двери, на которой вместо номера были нарисованы розовые сердечки, и приложил к чёрной коробочке на косяке ключ-карту. Коробочка мигнула зелёным и двери, словно по волшебству, отворились.
– Проходи и чувствуй себя, как дома! – сияя зелёными глазами, одарил меня гостеприимной улыбкой Раш. – Не обидишься, если не стану переносить через порог?
– Ещё чего!
Я качнула головой и прошла мимо мужа, заметив мимолётно:
– Это вообще-то человеческая традиция. И если ты не знаешь, она предполагает, что жених переносит невесту через порог своего дома. А мы с тобой, во-первых, не люди. А во-вторых, разве этот дом твой?
– Мой! – нахально заявил Раш, закрывая за собою двери и вставляя ключ в коробочку с внутренней стороны. – Я его купил на целых три дня… Раз уж ты так поставила вопрос.
– Ну, допустим, ты, Раш, можешь хоть сотней домов владеть, но это ничего не будет значить. Сказать почему? – Я успела оглядеться и, убедившись, что светлая, уютная комната совсем не вызывает страха (разве что немного нервирует гигантская кровать, на которую при должном умении можно было посадить небольшой вертолёт), расслабленно улыбнулась.
– Ну, скажи.
Раш бросил пакеты с покупками на пол и принялся доставать из карманов всякую мелочь, сгружая её на столик возле балконной двери.
– В древности люди верили в домовых духов, своеобразных стражей-помощников с весьма вздорным характером, – выдала я. – Эти духи заботились и оберегали всех членов семьи, а вот новичков на дух не переносили, если эти новички не были младенцами, продолжателями рода и будущими хозяевами рода. А какова отличительная черта младенца?
– Я знаю ответ! – Подражая школяру, Раш поднял вверх руку. – Они много орут, жрут круглые сутки, а ещё невероятно громко пукают, что отчего-то радует всех окружающих… Поверь, если бы я хоть раз позволил себе то, что делает дочь моего троюродного брата, мама бы прокляла меня и отлучила от семьи навечно.
– А ещё они не умеют ходить, – заметила я. – Не могут самостоятельно войти в дом, поэтому их вносят на руках. Вот и жених, беря невесту на руки, пытался как бы обмануть домового, выдавая нового члена семьи за младенца. А то ведь вздорный дух и навредить может.
– Надо же… – Раш, закончив опорожнять карманы, скрестил руки на груди и рассматривал меня с внимательным интересом. – Большую часть своей жизни живу бок о бок с людьми и полукровками, а никогда об этом не слышал. А тебе кто рассказал?
Вот же я идиотка! Расслабилась, называется!
– В книжке одной читала, – отвела глаза я. – Про схожесть и различия наших и их традиций…
Понятия не имею, существуют ли в природе такие книги. Если и да, то дед бы ничего подобного ближе чем на милю к нашей ферме не подпустил, но не признаваться же, что все свои знания о людях я из лимба почерпнула!
– Забавно. – Раш сбросил китель и выдернул из-за пояса рубаху. – И много ты таких легенд знаешь?
Почувствовав, что щёки загорелись от смущения, я отвернулась, но взгляд уткнулся в мини-аэродром для небольшого вертолёта, и стало ещё хуже: щёки полыхнули так, будто на них зажигательной смеси плеснули.
– Достаточно.
Я вдруг отчётливо осознала, что в этой комнате были лишь мы трое: я, Раш и кровать, которая ни разу не двуспальная, а пятиспальная или, быть может, даже шестиспальная. И если мой муж, который ещё не до конца муж, захочет использовать её по назначению, что я смогу ему возразить?
– Хочешь первая в душ? – тем временем небрежно обронил Раш, а я испуганно сглотнула, внезапно вспомнив, что не купила в трусяном рае ни пижамку, ни сорочку. Ничего, в чём можно было бы выйти из ванной комнаты, не опасаясь острого мужского взора. – Тара?
 
– Я… не знаю.
Чувствуя себя до отвращения глупой и несчастной, я сжала двумя пальцами переносицу и выдохнула:
– Наверное, да.
Огляделась, пытаясь сообразить, где здесь ванная, и едва не рухнула в обморок, когда Раш спросил:
– Ты была уже с мужчиной? В интимном плане?
Ох.
О спонтанных самовозгораниях я впервые услышала в лимбе, но даже представить не могла, будто нечто подобное может приключиться со мной.
– Мне медицинскую карту не показывали, – мысленно ругая себя за дрожь в голосе, ответила я. – Поэтому не знаю.
– Тара, – Раш посмотрел на меня с укоризной. – Я спрашиваю у тебя, не у неё. Я же объяснил уже, мне нет дела до Шерриханны. Меня интересуешь ты. Понимаешь?
Наверное, если бы я была нормальной девчонкой без страшного прошлого, меня бы растрогали эти слова, заставив разреветься от умиления. Но нормальной меня можно было назвать весьма и весьма условно.
Владычица Энлиль, Вселенная, за что вы так со мной?
– Это имеет какое-то значение? – с трудом выдавила из себя я.
– Имеет, раз я спрашиваю.
Выдохнула и, зажмурившись, призналась:
– Нет.
Раш молчал. Я же не торопилась открывать глаза, чтобы проверить, какую реакцию на него оказали мои слова.
– Нет, – негромко повторил он и то ли замысловато выругался, то ли возмутился вслух:
– Полный козепопец и абсолютный дрыщебол…
– Извини.
Извиняться было глупо, потому что я же ничего плохого не сделала! Ну не было в моей жизни мужчины, если не считать Нереаса, в чей светлый образ я была влюблена много-много долгих дней. Не было, и ничего уж тут не поделаешь… То есть, конечно, поделаешь, но, если можно, не прямо сегодня!
Раш скривился в ответ на моё смущённое бормотание, а затем все же содрал с себя рубаху и бросил её в ближайшее кресло.
– Боишься?
Кажется, он злился. И я не была уверена, что не на меня.
– А ты бы на моём месте не боялся?
– Не знаю, – признался он. – Может быть… Или нет. Потому что это неправильно.
Задумался, хмуря тёмные брови.
– Да, неправильно. Я не хочу тебя пугать. И при других обстоятельствах я бы не стал торопить, но Тара… Ты же понимаешь, что я не могу тебя выпустить из номера без своей метки?
Я кивнула. Его слова о том, что он не собирается меня отпускать не оставляли места для полёта фантазии.
– И то, что потребую ответной услуги? – не отставал Раш.
– Конечно. Я же не дура.
– Это я с первого взгляда понял, – улыбнулся муж. – Но вопрос сейчас не об этом, а о том, как нам быть, Тара? Есть у тебя по этому поводу какие-то идеи?
Да, миллион! Только ни одна из них сталкеру, скорее всего, не понравится… Я набрала в грудь побольше воздуха, собираясь с духом перед тем, как выдвинуть одно из своих оригинальных предложений, как тут в нашу дверь постучали, и Раш пошёл открывать, а я, избавленная от необходимости немедленного ответа, трусливо удрала в ванную, не забыв защёлкнуть за собой шпингалет.
Что, в принципе, было совершенно бессмысленно, ибо смешная защёлка не смогла бы сдержать половозрелого ррхато ни в одной из двух его ипостасей. Я прекрасно это понимала, но отчего-то была уверена, что Раш не станет врываться и… и брать меня силой.
Наверное, была уверена.
Самое смешное, что вокруг меня мужчин всегда было больше, чем женщин, и за свой короткий век я успела понять, что мнение слабых в расчёт не принимается. Ракшас всегда сделает то, что задумал, не принимая никаких возражений и не обращая внимания на мольбы и просьбы. Роль женщины не в том, чтобы обременять мужчину лишними словами и телодвижениями, а в беспрекословном подчинении.
Именно этому меня учили с самого раннего детства, а когда стало понятно, что наука не пошла впрок, избавились. Так что, да. Не было у меня никаких причин верить Рашу, но я, вопреки всякой логике, верила. Поэтому, наверное, когда в дверь ванной постучали, я не испугалась, а удивилась.