Чужая

Поэтому я стояла на месте, рассматривала свою грудь, тяжело дышала и… И, пожалуй, сквозь плотную толщу стыда и страха пробивался хиленький лучик тепла. Я не привыкла, чтобы ко мне приходили на выручку и чтобы вступались за меня, не привыкла… А теперь Раш рядом. А ведь я не дура, чтобы не понимать – его стоит опасаться, но вместе с тем не хочу, чтобы сталкер уходил, чтобы не оставлял меня наедине с этой… как её? Дрисюсель? Никогда не слышала этого слова. Что бы это могло быть? Вежливая форма обращения к продавцам в магазинах вроде этого трусяного рая? Мне тоже стоит так обращаться к консультантам?
– Шаси, могу я войти?
От неожиданности я шарахнулась в сторону, больно ударилась боком о выступающий из стены крючок и зашипела, потирая ушибленное место.
– Чего вам?
Та внутренняя «я», которая вежливая тихоня, внутренне содрогнулась и тихо упала в обморок от грубости произнесённой фразы. Я новая, злая и подозрительная, мысленно одобрительно похлопала себя по плечу.
– Ваш муж попросил подобрать вам что-то из одежды, – пробормотала дрисюсель.  – Чтобы вы могли дойти до бутика верхней одежды.
Я загрустила.
Во-первых, выяснилось, что слово «бутик» некоторые люди произносят с ударением на второй слог, а во-вторых, употребляют его явно в другом значении. И не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: бутИк – это очередной рай, в котором одёжку холят, лелеют, трепетно протирают пыль с ценников… Кстати о последних, я в ценах плохо пока разбираюсь, но болтая с девчонками в Отстойнике, успела понять, что если у цифры на корешке три нуля – это много.
– Шаси?
Щёлкнув по пуговке замка, впустила дрисюсель внутрь и опасливо посмотрела на ворох одежды в её руках.
– Это всё для того, чтобы я могла дойти до соседнего магазина? Он в Аполлоне что ли?
Девушка обиженно поджала губы.
– Я не знала, что вы предпочитаете, – пояснила она. – Поэтому попросила девочек из «Модани» принести всего понемножку.
Что такое «Модань» я не знала, а спрашивать постеснялась, предположив, что за очередным новым словом скрывается, скорее всего, название магазина или торговой марки.
– Спасибо, – прохрипела я, разворачивая что-то сиреневое и мягкое.
– Что-нибудь ещё?
– Я дам знать.
Это был сарафан. На тонких бретельках, с широким поясом и пышной юбкой. Ничего подобного у меня, конечно, никогда не было. Я, если быть откровенной, думала, что такие наряды только у принцесс из сказок бывают. Мне было даже страшновато его примерять, а уж о том, чтобы выйти в этом из кабинки и показаться Рашу и другим людям в магазине и речи быть не могло!
Поэтому я, печально вздохнув, отложила его в сторону и взялась за то, что мне было знакомо с детских лет. Бриджи, футболка, джут со вставками из чёрной кожи.
Когда я вышла из примерочной, Раш стоял возле кассы. На локте одной его руки висело три бумажных пакета, в другой он держал мобильный телефон и с задумчивым видом водил пальцем по экрану.
Я кашлянула, чтобы привлечь внимание, и сталкер тут же полоснул по мне зелёным взглядом. Правильно его мама хотела Шерханом назвать, тигр и есть, большой, полосатый, глаза хищные, и такой страшный, что у меня коленки дрожат.
– Что ты так быстро? – спросил он, пощупал глазами мою одежду, мрачно покосился на дрисюсель и тоскливо пробормотал:
– Едрический сандаль!
Я поджала пальцы в больничных шлёпанцах и виновато улыбнулась.
– Зато мы можем больше не ходить в бУтик верхней одежды. Ой… Я хотела сказать, в бутИк. Но обувь мне, оказывается, тоже нужна…
И добавила:
– Недорогая.
Страдальчески вздохнув, Раш тряхнул своей полосатой гривой.
– А что-нибудь кроме этого… – Облизнулся. – Ну, того, что ты надела… Тебе больше ничего не понравилось?
Мои внутренности свело уже от знакомого сладкого страха, и я не хотела отвечать, но в последний момент почему-то призналась.
– Сарафан ещё, сиреневый…
Ой, вру! Не «почему-то»! Просто мне весгда-всегда хотелось превратиться в принцессу. Хоть на час, хоть на новогоднюю ночь, хоть на пять минут в примерочной кабинке…
 
– Девушка, и это нам посчитайте тоже, – велел сталкер. – И упакуйте. И где здесь ближайший магазин обуви? – Кривовато улыбнулся. – Недорогой.
– Второй от эскалатора, – проблеяла та.
– Спасибо.
Раш расплатился с кассиром карточкой. Карточкой!!! Честное слово, я до этого момента не верила, что деньги и вправду бывают электронными!
А пока я отходила от культурного шока, девушка-консультант принесла нам ещё один бумажный пакет и на этот раз обратилась ко мне:
– Спасибо за то, что посетили наш магазин, шаси, – пролепетала она. – Будем рады вас видеть у нас снова.
А вот это вот вряд ли! Когда мне в следующий раз понадобятся новые трусы, куплю их в таком магазине, где они будут не на вешалке с обеспыленным ценником, а в обычной коробке, в окружении шести своих братьев.
Но об этом я, конечно же, не стала говорить, а просто вежливо попрощалась:
– Буду рада, дрисюсель. До свидания.
И, кажется, напрасно назвала свою помощницу «дрисюселью», потому что как-то уж очень подозрительно раскашлялся Раш.
Глава третья
Последний этаж гостиницы скрёб антеннами небо. То самое, на которое я смотрела, запрокинув голову и распахнув от удивления рот. Ррхато не любят высоту, предпочитая селиться поближе к земле. Нет, я не утверждаю, что это правило касается всех представителей моего народа, и среди нас есть любители острых ощущений, но себя я к ним не относила.
Раш вышел из машины и, встав рядом, тоже посмотрел вверх.
– Мой капитан, я тебя с ним потом познакомлю, жуть до чего боится высоты… Помню, нам по одному делу нужно было на вертолёте лететь, так он, кроме шуток, просил его сначала вырубить, потом связать, а уж после этого грузить…
В Отстойнике было пять этажей, но нам выше третьего нельзя было подниматься, а в зале Героев мне было не до окон. Сейчас же я смотрела на тяжёлые ставни, сквозь которые тут и там зловеще подмигивали зеркальные стёкла и, честно говоря, нервничала. Потому как одно дело – летать птицей в лимбе, и совсем другое – пытаться сделать то же самое в реальности.
– На каком этаже ты остановился?
– Я на третьем. Куда поселят нас, пока неизвестно.
– А что, могут переселить? – всполошилась я.
Раш немного повернул голову и теперь смотрел не на небо, а на меня.
– Номер одноместный. Я, видишь ли, даже не предполагал, какую именно Эзэ приготовил для меня награду.
– Не предполагал?
– И близко нет. Честно говоря, я надеялся, что меня в звании повысят. Ну или ещё одну премию дадут. Не подумай, что я жалуюсь! Я рад, но всё это несколько неожиданно.
Я попыталась переварить услышанное, но получалось не очень. Если он так не хотел жену, если она для него стала такой неожиданностью и сюрпризом, зачем тогда согласился? Почему не отказался от меня ещё в зале Героев? Об этом я у Раша и спросила.
– От дара Эзэ? – скептически вскинув бровь, переспросил он. – Не думаю. От таких знаков внимания не отказываются даже в том случае, если очень сильно хочется отказаться. А мне не хотелось.
– Не понимаю, – окончательно запутавшись, я нахмурилась и отвернулась от Раша.
Он вздохнул, отошёл от меня, чтобы открыть багажник, а через минуту вернулся уже со всеми моими покупками в руках.
– А что тут понимать? – хмуро пробормотал он, не глядя мне в глаза. Поставил пакеты на тротуар и засунул руки в карманы. – Мой дядька был шаманом, но и его, и всю его семью убили во время Самой Последней Войны. Тхарии1 нашего рода сожгли. И если киу2 у нас теперь появилась, я потом расскажу тебе эту удивительную историю, то шамана как не было, так и нет. И как прикажете искать себе жену? Просить позволения провести Х'Айиту3? После того, как я сам вскрыл этот нарыв?
Он замолчал, ожидая от меня ответа, и я с несчастным видом покачала головой.
– Я не знаю.