Черное и белое (СИ)

Когда приезжаем домой, звонит Галя.
— О, Егор, ты дома сегодня? С нами поедешь?
— Нет, делегирую свою лучшую половину. Галя, я на тебя, как на себя надеюсь, даже ещё больше. Берите всё, что понравится.
— С кем это ты? — спрашивает Наташка, когда я вешаю трубку.
— Собирайся, Галина через полчаса подъедет. В ГУМ тебя повезёт.
— Ты что, я не поеду, — качает она головой. — Нет, даже не думай. Я тебя одного не оставлю.
— Ты шутишь? — улыбаюсь я. — Я же в полном порядке.
— Правда? А почему у тебя лицо синее, вот здесь на скуле?
— Я вообще-то ещё и на работу собираюсь, — вру я. — Значит так. Поезжай с Галей и оторвись. Ты перенервничала и тебе нужны положительные эмоции. Попробуй. Тебе понравится, уверяю. В любом случае, надо ей за чеки деньги отдать, а то неудобно получится.
В общем я её убеждаю. Она уходит со своим бодигардом Димой Понамаревым. Жалко, его вчера со мной не было, мы бы тем кентаврам наваляли. Наверное. Она уходит, а я иду звонить. Но не успеваю снять трубку, как раздаётся звонок.
— Егор, ты дома? — торопливо говорит Чурбанов. — По всем номерам ищу. Короче. Рекунков сказал, что разберётся. Злой был из-за этой возни. Так что думаю, кому надо прилетит по жопе. А тестя твоего отпустят. Если всё подтвердится, разумеется.
— Юрий Михайлович, спасибо.
— Пожалуйста.
Поговорив с ним, звоню Радько.
— Гена твой в порядке, — рапортует он.
— Благодарю, Михал Михалыч. Тебе Злобин не звонил?
— Нет, а должен был?
— Ты, — начинаю я и осекаюсь…
Надо бы провериться на предмет паразитов. Жучков поискать. Хотел предупредить, что его разыскивает Поварёнок, но не стал. Если меня слушают, это будет прямой наводкой.
— Да, просто спросил. Ладно. Спасибо короче. Я надеюсь, сегодня его выпустят. С меня причитается.
— Ну, а то, ясно дело, — гогочет он.
Иду прилечь. Не выспался, если честно, хочу прикемарить немного, но только опускаюсь на диван раздаётся звонок в дверь. Мои парни на посту, значит никого чужих по идее быть не должно. Значит… Значит, наверное, Марина.
Точно.
— О, Гор, привет! — улыбается она, пытаясь войти внутрь, но я, как стражник, не пускаю.
Серьёзно? Гор?!!! Обалдеть!
В руках она держит картонную коробку, кажется, довольно тяжёлую. Смотри-ка, накрасилась, прихорошилась. Не такая уж и ужасная. Почему не на работе, интересно?
— А ты чего не на работе? — опережает меня она.
— А ты?
— Я отгул взяла.
Действительно, улыбка, довольно милая.
— А ты что, на больничном что ли? — хмыкает она.
— Почему это?
— Судя по лицу.
Она играет бровями, глазами показывая на жёлто-голубую припухлость на моей скуле.
— Тоже отгул, — улыбаюсь я.
— Понятно. Слушай, отойди, а то тяжело.
Она шагает ко мне, и я пытаюсь перехватить коробку, но она не даёт.
— Нет! Уроним, ты что! Дай я поставлю на стол. Это же фарфор.
Приходится её пропустить.
— Что за фарфор?
— А где Ната?
— Ушла с подругой на шопинг.
— Куда? — не понимает она.
— За покупками.
Пусть знает, что не единственная у Наташки.
— И что в коробке? — спрашиваю я.
— Сервиз чехословацкий, я обещала. Тяжёлый, падла. На работе распределяли.
Хм…
— Ладно, — киваю я. — Сколько нужно денег?
— Это не горит, пусть Ната глянет, вдруг ещё не понравится, я тогда обратно упру, желающие есть.
При, при, пожалуйста подальше отсюда.
— А ты симпатичный, — усмехается Марина. — Первый раз, когда тебя увидела, убить хотела, настолько ты мне не понравился.
Да что ты! Оказывается, наши чувства взаимны.
— А сейчас смотрю, вроде ничего, даже милый. С жилплощадью опять же. Ната скоро придёт?
— Она только ушла, думаю, часа два её точно не будет, а то и больше.
— Ого. А куда она отправилась? Могла бы и меня позвать.
— Не знаю, — пожимаю я плечами и выжидательно смотрю, посылая ей чёткий сигнал «домой, крошка!»
— Налей мне водички, пожалуйста, а то пока эту коробку допёрла, угорела. Я же прямо с работы.
Это мы проверим, ребята должны вести график твоих приходов и уходов.
— Может пиво есть?
Пиво? Обалдеть…
 
— Нет, пива нет, есть «Буратино», если хочешь.
— Ну, давай, папа Карло, посмотрим, что там у тебя за Буратино.
— Пойдём со мной на кухню, — говорю я, не желая оставлять её в комнате одну.
— Ну, пошли, папочка, — ухмыляется она.
Я подхожу к холодильнику, достаю бутылку. Беру открывашку и стакан. Сдёргиваю пробку и, налив пенящуюся сладко пахнущую жидкость, поворачиваюсь к ней.
— Пожалуйста… Ты где?
— Я в гостиной! — кричит она. — Решила проверить, всё ли здесь цело, если есть бой, надо сразу возвращать.
Твою мать! Достала ты меня уже, Мариша. Прямо так, со стаканом в руке я спешу в гостиную. Она действительно колдует над коробкой, но только… твою дивизию! А блузка где⁈
Марина выпрямляется и ослепляет меня своими обнажёнными прелестями. Надо отметить, фигура у неё отменная и волшебные дары выглядят вполне себе неплохо. Но только… Нет, не думает же она, что я на это поведусь?
— Ну, — улыбается обольстительница. — Ты чего растерялся?
— Это что? — спрашиваю я.
— Я тут подумала, а почему бы и нет? У меня парня давно не было… Никто же не узнает. А тебе понравится, я обещаю…
В этот момент в прихожей раздаётся звонок в дверь.
Твою дивизию…
И тут же я слышу как в замок входит ключ…
  
8. Радионяня
 
Гостиная у нас располагается прямо напротив прихожей, и прекрасно просматривается буквально с порога, особенно когда большие высокие двери распахнуты настежь. А сейчас именно такой случай. Ну что же. «Не виноватая я» тут не прокатит.
Всё так же со стаканом лимонада в руке я иду в прихожую. Входная дверь открывается и впархивает Наташка.
— Я такая балда! — качает она головой. — Деньги не взяла. Галя хотела занять, но я подумала, что это будет неудо…
Она не договаривает, заметив Марину. Я оборачиваюсь и… ну надо же… та стоит одетая и ослепительно улыбается. Будто мне привиделось, что несколько секунд назад она ослепляла не улыбкой, а своими взволнованными выпуклостями.
— Ой… Мариша…
Наташка бросает на меня быстрый недоумённый взгляд и тут же снова обращается к своей подруге, расплываясь в улыбке.
— Приве-е-т!
Я выгляжу недовольным и даже сердитым. По крайней мере, стараюсь так выглядеть. И мне, честно говоря, даже стараться не надо.
— Ната! — с лёгкой укоризной восклицает Марина. — Ну вот, а твой сказал, что тебя часа два не будет. Я уже уходить собиралась.
— Так и есть, — кивает Наташка. — Меня там знакомая ждёт внизу. Я на минутку поднялась. За деньгами.
— А я сервиз принесла!
— Какой сервиз? — хмурится моя невеста и бросает на меня второй недоумённый взгляд, будто это моя идея.
— Ты же сказала, что на новоселье тарелок нет, вот я и припёрла тебе. У нас на фабрике продавали. Чехословакия, смотри.
Она демонстрирует тарелку с синим цветочным орнаментом.
— Богемия! Цибулак. Лучше английского фарфора.
— Красиво… — кивает Наташка и снова смотрит на меня.
— Бери деньги и беги, — говорю я. — Неудобно Галю ждать заставлять. И ты, Марина, иди. Мне прилечь надо. Спасибо за тарелки. Они бесподобны. Сколько стоят?
— Да погоди ты с деньгами! Пусть Ната посмотрит внимательно и решит, надо ей или нет.
— Но не сейчас, хорошо? Давайте-давайте, девочки.
— А ты куда собираешься? — спрашивает у Наташки Марина. — За покупками? Твой сказал. Можно мне с тобой?
Наташка подвисает, не зная, как отказать. Хотя, может, конечно, она думает о том, как взять её с собой.
— Нет! — качаю я головой. — К огромному сожалению, это исключено. Никак нельзя.
— А… ну я тогда останусь сервиз распакую, — подмигивает мне она. — Поможешь?
— Пожалуйста, иди домой, — начинаю я терять терпение. — Наташа сама распакует. Давайте уже!