Огонёк для трех монстров (СИ)

— Спи! — приказ, и вот на полу уже лежит красивая женщина, тоненькая, фигуристая, с длинными черными волосами, заплетёнными в витиеватую толстую косу. Укутываю ее магией и паутиной беру на руки и уношу, нужно вырыть темницу, у нас не было нужды для тюрьмы или карцера, но вот появилось.
Ментально даю подзатыльники братьям, чтоб проснулись, проверяю как там Настя — так и думал дуется на меня, но молча сидит в кровати вся такая обиженная и грызет красное яблоко, ты же моя сладенькая.
— Это что бля такое?! — Лехш раздвигает паутину и смотрит на бледное лицо матери. Я уже отправил им ментально все что произошло тут за последний час. — Дааа дела… я не почувствовал ее, вот хитрые арахнв, а всем врут, что у самки нет связи с детьми! Лгуньи эгоистичные.
— Хватит раздумывать! Рой давай тюрьму, Мол присмотри за нашей колючкой, а то ведь примчится сейчас сюда.
— Я ей ананас нарезанный на блюде дал она пока его не съест ее ни что не отвлечёт — Мол говорит все шуткой, а у самого когти вылезли и сам он полу трансформированный, он бы мать не пожалел, сразу убил, а сейчас наш младший планирует как будет отрывать кусочки ее мяса на живую.
— готово пещерка, давай вешай ее, я стены усилил по максимум, кто знает что за секреты есть у нашей королевы — матери! — Мол и Лехш помогают устроить темницу и блок паутину вместо двери.
14
Обидно. Не принимают меня в серьез! А я ведь могла помочь тому пауку! Гады бессердечные, и что, что у каждого по два сердца, совсем нет жалости и сострадания! Вот все им выскажу! Ананас закончился, чтоб еще слопать? Я уже не удивляюсь, не задаюсь вопросом куда в меня столько еды влезает! Сижу и бухтю себе под нос, как самовар, вон идут красавчики, крадутся со всех сторон, а что там они несут? Груши?
— Груши! — начинаю хлопать в ладошки, я так ждала, когда они поспеют, все ходила как кот на сметану смотрела на плоды на ветках, благодаря магии все тут росло и зрело очень быстро, но все-таки нужно было ждать, иногда час, а иногда и пару дней. И вот мои груши плыли ко мне в ручки, слюней полон рот, сейчас мои сладеньки я вас съем! Так стоп я хотела высказать что думаю об этих деспотах!
— Думаете грушами меня задобрить, деспоты?! Что сделали с пауком? Даже не дали попробовать мне ему помочь! Я что маленькая что ли! — сворачиваю руки на груди о демонстративно отворачиваюсь от такого привлекательного подноса с грушами. А глаза сами к грушам возвращаются, как они пахнут… как груш хочется, так надо держаться… только не плакать… только не плакать… Вот, все опять слезы бегут.
Меня укутывают в одеяло подхватывают на руки, волосы собирают в пучок на голове, сажают на колени, Мол прижимает меня к груди и начинает укачивать меня.
— тише сладенькая, тише… давай открой ротик, смотри какие вкусные грушки, понюхай… вот так, хорошая девочка, — Шерх кормит меня нарезанными кусочками, Мол целует в висок, Лехш тем временем гладит мои ступни. Груши сладкие и сочные не сдерживаюсь и стону от удовольствия, не замечаю как мужья в миг подбираются, прижимаются ближе ко мне, Шерх мне в рот кладет еще кусочек груши, не удерживаюсь и обсасываю палец Шерха, слизывая сок с пальца, начинаю урчать довольно. Вокруг уже раздаются громкие вздохи.
— И как так получается у тебя Маленькая, ничего не делаешь, а трахать тебя хочется постоянно?
— По жопки ты получишь однозначно, прям сейчас, Мол давай ее привязывай, будем воспитывать.
— Эй, за что?! это я вас воспитывать собралась! Ох… дааа… Мол, Да…. Ааа… — мысли теряются, только язык Мола у меня между ног оказывается сейчас важен, а член Шерха у меня во рту. Потом буду их воспитывать, наверно…
Прошло два месяца, я округлилась еще больше, грудь налилась и увеличилась на пару размеров, талия поплыла, ходила я уже не так быстро, четвертый месяц моей беременности уже шел, и я мерзла постоянно, приходилось носить теплую одежду. На улице была зима, мужья старались раз в неделю выводить меня на воздух, я так визжала от снега! А они смеялись со мной вместе. По очереди обнимали, ложили руки на живот и начинали вибрировать.
 
Про паука, что к нам проник мне не говорили ни чего, я знала, что его держат под мороком во сне, в одной из пещер в нашем гнезде. В один из солнечных дней, когда я отдыхала на улице в кресле, укутанная мехами, а мужья боролись полуголыми на поляне и на них с веток елей сыпался снег, я увидела ИХ. Сгустки теней, исковерканных не правильных форм, их было так много, они ползли по сугробам — горизонтально, иногда поднимали свои щупальца в вертикаль, и медленно тянулись в мою сторону. Мысленно позвала мужей. С интересом наблюдала, интересно что это? Страха нет. Первым подлетел Мол, подхватил на руки и отскочил со мной на руках подальше от теней.
Шерх трансформировал руку в клешню и попытался схватить тень, но не вышло, тени облепили его, сползли с него и продолжали дальше ползти ко мне. Лехш уже в виде монстра своими клешнями начал рвать тени, они завизжали как свиньи на убои, Шерх не терял время выпустил своего монстра и тот просто начал пожирать сгустки теней, тени визжали, плакали, до последнего тянули щупальца в мою сторону.
— Стойте! — они просят помощи, я точно это слышу — стойте! Мол пожалуйста помоги мне встать! Да все хорошо будет, они пришли за помощью, пожалуйста послушайте … начинаю плакать, я чувствую смерть, смерть тех, кто пришел за помощью! — Шерх — кричу уже задыхаясь — Лехш пожалуйста — уже шёпотом прошу.
— Мы не можем рисковать малыш, это тени умерших, умерших плохо и в муках, они могут выпить тебя. Ты для них источник питания. — Лехш сжирает последнею тень. — Они пришли на твой свет, не нужно тебе выходить из логова, тени и тьма будет к тебе тянуться, чтоб поглотить тебя.
Я не слышу ни Лехша ни Шерха который уже плотнея укутывая меня несет в гнездо, мне все равно, я только что видела смерть душ, смерть! они не переродятся, им было так больно я чувствовала их боль их последний отчаянный миг существования. Моим мужьям не важно моё мнение, им важно их потомство, секс со мной и все, я для них кукла, захотели вывели на улицу, захотели спрятали под землей.
— Нужно защиту еще сверху поставить, если маленькие тени пришли, то скоро придут и большие, нужно гнездо переносить на другой континент, энергии у нас много хватит на перенос даже на другую планету, не то, что на другой континент.
— Настя хочешь к морю гнездо перенесем?
— Море, песок, Настена соглашайся!
Никто из троих не видит моего настроение, мне становится внутри так холодно, дети начинают пинать меня по органам, детям стало очень холодно, локон, который у меня упал на глаза в миг седеет.
— Настя! — кричит Мол. Шерх смотрел на сугробы и огибал их, не обратил внимание на мои изменения, но после крика Мола опустил на меня свой взор и замер.
— Быстро портал! Лехш!
— что с ней?
— Настя!
Смотрю и не реагирую. Зачем? Я только, что пережила смерти. Дети больше не пинаются. Они тоже замерзают. Я кусок льда. Нет десятков возможных жизней. Замерзну и умру. Мужья найдут себе новую куклу. Мой дар уйдет в более умную голову, с характером. Я позволила убить тех, кто пришел ко мне за помощью. Мир погружается в морок.
В себя я пришла в бани. Вокруг меня жар и пар? Я полулежу на ком то из мужей.
— Не помогает, она замерзает, дети умирают! Настя очнись! — Меня обнимают, целуют, тьма беснуется вокруг, горячие потоки вливаются в грудную клетку, сердца малышей начинают биться сильней. Меня обнимают со всех сторон. Гладят, зовут меня, говорят и говорят, я не понимаю их. Перед глазами воспоминания смерти сотни душ!
Ментально вижу приближение потока яркого света, он начинает проходить через меня, и я замираю — не дыша. Моим телом кто-то управляет, я встаю из рук Шерха, ровно — вытянувшись как свечка, скидывая с себя все руки что меня обнимали, кто-то сильный ведет меня к центру бани, кто-то говорит моими устами.
— Свет должен поглощаться тьмой, а тьма сохраняет свет, свет не должен накапливаться — это не батарейка для личного только вашего пользования, в следующий раз носитель света Настя умрет. Вы не Боги, свет не принадлежит вам, он дарован мирозданию через Анастасию. Мы забираем детей — это плата, за вашу жадность и гордыню, вы не услышали нас — Богов, хотя мы направляли вашу жену.