Последний министр. Том 2
– Сказал же, что не прав, Паша, не нагнетай жути, самому тошно, – Протопопов снова взял чай, от него действительно становилось легче. Сделал внушительный глоток, чувствуя как по телу растекается тепло.
– Ты хоть знаешь, кто это такая? – спросил Курлов, остыв.
Протопопов помассировал глаза свободной рукой.
– Анна… – попытался припомнить он, но фамилию не вспомнил.
– Анна Пигит, – сказал Курлов, видя что министру не вспоминается. – Тебе она представилась под другой фамилией, наверняка. Имён, как и фамилий у неё много.
– Под другой, – согласился Протопопов. – И кто она такая?
– Родственница крупного табачного магната и владельца фабрики «Дукат», ныне покойного Ильи Давидовича.
– Понятно, – Протопопов припомнил пачку «Дуката», вздохнул. Символично то как, поддерживает дамочка семейный бизнес стало быть.
– Ей хорошенечко промыли голову левые эсеры и она решила тебя устранить. Тебе повезло, что ты не был ее главной целью в Петрограде. Ознакомься, это ее личное дело. Законченная рецедевистка.
Курлов протянул Протопопову лист, на котором Анна Пигит была сфотографирована в профиль и анфас. Ниже – краткая ориентировка по этой госпоже, со всем списком ее злодеяний:
Зовут Анна Садуковна Пигит, 1884 года рождения, то есть Протопопов не ошибся предположив, что ей около тридцати. Но учитывая то, что написано ниже – выглядела Аннушка крайне хорошо для своего возраста.
Девчонка действительно ранее судима, причём не единожды. Впервые осуждена в 1902 году за подготовку первомайских демонстраций, с отбыванием наказания в Вятке до 1904 года. Далее выехала из России, а когда вернулась, то сразу в 1907 году оказалась осуждена за подготовку цареубийства. Следующие 7 лет провела на Нерчинской каторге в Мальцевской и Акатуйской тюрьмах. Последние годы жила в Чите, откуда и вернулась.
Филерские клички Аннушки – «Армянка» и «Носатая». Сама Пигит скрывалась под разными именами, включая «Дина», «Нина Георгиевна» и ещё несколько. Все под поддельными документами.
– Теперь вот ещё одно имя прибавить к этому списочку было бы неплохо, – резюмировал Протопопов, ознакомившись с ориентировкой и возвращая ее Курлову. Как то в ближайшее время не хотелось больше видеть взгляд этих грустных глаз девчонки.
Кстати сам Александр Дмитриевич смутно припоминал, что Аннушка была оказывается той самой девицей, которая в 1918 году помогала организовать покушение на Ленина небезызвестной Фанни Каплан… Именно у госпожи Пигит остановится террористка в Москве. А учитывая, что в последнее время сломано много копий на тему, что Каплан в принципе не могла стрелять в «дедушку Ильича» ввиду своей слепоты, то вполне могло оказаться, что сегодняшней ночью Протопопов занимался сексом с девкой, которая организовала покушение на главного большевика страны.
Интересно, стала бы она травить Александра Дмитриевича ядом, знай о его отношение к господам из РКП (б)?
Но понимая, что ищет зацепку, чтобы оправдать Аннушку, Протопопов выбросил из головы эти мысли. Это уже слабость, а слабым он сегодня побыл достаточно, пора и честь знать.
– Истинная цель визита «Армянки» в Петроград заключалась в том, чтобы заполучить себе векселя, – продолжил Курлов и улыбнувшись, добавил. – Этот старик нотариус был таким же законченным извращюгой, как и ты, только постарше. Поэтому сблизиться с ним ей не составило труда. Ну а потом, как и тебя отравить. Скажи Спасибо, что у «Армянки» была только одна доза яда, которую она поделила на вас двоих. Старику и того хватило, а ты выжил.
– Так он все таки мёртв, она не сорвала? – осведомился министр, вспоминая легенду о смерти старика, которая со всеми имеющимися вводными, могла оказаться неправдой.
– Тело обнаружили в соседней комнате под кроватью. Так что если вы с ней спали на той кровати, то стало быть кувыркались над «могилой» несчастного дедушки.
Протопопов поежился, а ведь у него была мысль во второй раз заняться любовью с Аннушкой в спальной комнате.
– А! Вижу по лицу, Саша, что у тебя с ней было? Колись!
Протопопов не ответил, однако припомнил, что у него с Аннушкой не только «было», но они ко всему прочему не предохранились. Значит весь свой заряд, скоплённый за дни пребывания в новом теле без близости с женщиной, он спустил прямо в Анну Пигит. Интересно, что она теперь собиралась с этим делать…
– Я правильно понимаю, что вы прорабатывали ее и были в курсе всех ее намерений в Петрограде? – Александр Дмитриевич приподнял бровь, избавляясь от мыслей о близости с Аннушкой и ее последствий.
– Правильно. Агенты вели ее с самого вокзала, как она приехала из Читы несколько дней назад. Там с этими векселями – черт ногу сломишь, если честно. Отмывание денег, прости что скажешь, для Великого князя Михаила Александровича. По крайней мере, его имя фигурирует в этом деле.
Протопопов, конечно, был немало удивлён тем, что со всей этой мутноватой историей связано имя Великого князя, но сейчас интересовало министра другое.
– Если вы знали, то почему не предупредили меня?
– Кто же знал, что ты попрешься к ней посередине ночи, мы ведь договорились, что ты будешь в кабинете… да тем более ты после физической нагрузки был, только в зале отпахал за троих… да и не юноша вроде, чтобы вот так бежать за юбкой? – Курлов развёл руками.
Ну, легко сказать, посмотрел бы Александр Дмитриевич на самого генерала Курлова, вернись к нему спустя годы мужская сила. Наверняка ещё бы не туда побежал. Но поступок безрассудный, что правда, то правда. И чертовка тоже хороша, сама невинность, а последние полтора десятилетия считай безвылазно на каторге провела.
– Ещё раз, это выходит нотариус никакой ей не дедушка был? – голова варила так себе и Александру Дмитриевичу было необходимо все устаканить и по полочкам разложить.
– Дедушка, такое скажешь… это съёмная квартира, Саша, а этот старый паршивец семейный человек и у него была своя бабушка в Питере, а твоя «Аннушка» его сюда заволокла без зазрения совести!
– Ясно. И что она намеревалась сделать с этими векселями? Это известно?
– Знал бы, если бы ты дал довести начатое до конца, – всплеснул руками Курлов. – Вон видишь тех ребят, – он кивнул на двоих сотрудников в гражданском. – На завтра они планировали задержание «Армянки» с поличным и вместе с векселями, кстати. А теперь ты из оставил их без «Армянки» и без премии.
Протопопов закрыл глаза.
От сумы и до тюрьмы не зарекайся, но сколько раз убеждался, что все от баб, вернее от похоти.
Но раз сам кашу заварил, то теперь самому и разгребать.
– Слушай, ну ладно я повелся, а твои ребята где были, почему слежку круглосуточную не поставили?
– Ну так легко сказать, я всех людей под сегодняшние ночные события стянул, – объяснился Курлов.
– Так, Паша, на вокзалах поставить караул, она никак по другому из города не выедет, кроме как на железной дороге, там ее и задержим, – распорядился министр.
– Я то поставлю, если ты скажешь куда именно. Боюсь, что в Петрограде ее уже нет, а с вокзала поезда ходят в разных направлениях. Тем более как ты успел убедиться, что у неё в каждом месте новые документы и имена.
– А где векселя? – спросил Александр Дмитриевич, хотя ответ на вопрос уже знал. Но вдруг повезёт?
– Она их с собой унесла, – пожал плечами Курлов.
Понятно.
Протопопов промолчал, обдумывая сложившуюся ситуацию. А ведь сразу заподозрил, что с Аннушкой «что-то» не так. Покушение, как и сказал Курлов, было спланировано хаотично, а сам план вырос у Анны совершенно сумбурно. Потому как в первоначальном смысле, Протопопова в планах у Анны не было. Только завидев Протопопова, и по всей видимости узнав министра сразу, «внучка» решила отработать новый сценарий, закинув крючок.
Это что ж выходит, вас посчитали господин министр?
Аннушка знала, что Александр Дмитриевич позвонит? Если так, то стало быть это нотариус снимал квартиру… и стало быть, раз телефон сий дыры был распечатан на его визитке, то старичок прекрасно понимал, что происходит и к чему ведёт? Ну и вероятно, что сам принадлежал к левым эсерам, а потом, как это часто бывает, старика решили устранить…