Космоземные связи и НЛО
От года к году мы наращивали число сообщений, собственных наблюдений, обретали некоторую научную устойчивость, а в последние годы восьмидесятых даже полупризнание. Грандиозность проблемы превысила мое первоначальное представление о ней. В проблеме сплелись земное и небесное, естественное и искусственное. Она вывела нас к изучению нового класса геолого-геофизических явлений и привела к обнаружению вообще нового вида явлений, названного «техноприродным». Она ввела нас в знакомство со сложной социальной судьбой знания о необычном; она потребовала новых систем объяснений; она приблизила ко мне учение Агни Йоги на расстояние хотя бы частичного, конкретного понимания и применения.
Под воздействием усилий, связанных с решением задач этого направления, окружающий мир стал как бы более расширенным, и необычные явления в этом расширенном мире предстают как неизбежные и закономерные. Неожиданно вскрылось, что замагниченная плазма может часами (!) гулять в приземном слое воздуха, а человеческая психоэнергия, по желанию наблюдателя, может модифицировать форму рассеянных плазмоидов. И уже не вызвали у нас растерянности сообщения о "плоских людях' и каких-то частично видимых светокристаллических сооружениях. Было сформулировано понятие об электромагнитных устойчивых динамических системах, и впоследствии стало возможным высказать вслух известную еще древним истину о том, что сознание для своей активности не всегда нуждается в веществе наших тел. Это требует формулировок о внетелесных формах жизни, довещественных, да и «послевещественных».
Но чем больше мы расширяли масштабы видения действительно возможного в Природе, тем больше становилось ограничение второго рода, по которому пошло массовое «производство дезы». По «необычному» стали специалистами все, кто желал назвать себя уфологом. Две школы в Томске показали также и масштабы неуправляемости процесса исследования аномальных явлений. «Стихия биомассы», по образному выражению широкопрофильного геофизика В.П. Скавинского, смела на ряде заседаний все, что имело отношение к науке, ее методам и результатам. И в который раз я думал о полезном, хотя местами и агрессивном, заряде скепсиса у Юлия Платова, вспоминал крайне сдержанные и охлаждающие ум заключения в беседах с Владимиром Васильевичем Мигулиным. Действительно, спасительная исследовательская дисциплина особенно необходима для сбросивших с себя «путы»… разума. И вот эти массовые прорывы за здравый смысл мне показались намного серьезнее, чем отсутствие финансирования.
Дело в том, что самоназванные «специалисты по аномальным явлениям» не удосужились уточнить свое собственное состояние – как физическое, так и психологическое. Действительно, попадая и пребывая в собственных неравновесных состояниях, они кинулись диагностировать и лечить не только людей, но и планету. Появилась масса «контактеров» с другими звездными системами и даже галактиками. И разобраться в нарастающей лавине сведений от этой «совокупности сознаний» невозможно и поныне.
Осложнения по данному направлению растут и по объективным причинам. Идет климатическая ломка, наступили преобразования в растительном мире, происходит переполюсовка магнитного поля Земли (инверсия знака – когда северный полюс становится южным, а южный – северным); да плюс к тому технический прогресс ломится в мягкую ткань жизни со своими навязчивыми идеями «повышения уровня жизни», победы над Природой, – все это явно и скрытно влияет на психологическое состояние всех людей. И, конечно, особенно трудно сейчас восприимчивым, эмоционально неустойчивым людям с разогнанным воображением. Процессы адаптации (приспособления) к ежедневно меняющейся обстановке действительно напоминают обещанный Страшный Суд. И люди, лишенные трезвой аналитичности и знания, оказались «беспризорными» в интенсивно обновляющейся среде.
Вот и растут ряды провидцев, пророков, спасителей, контактеров, астральных врачей, «суперэкстрасенсов» и тому подобное. Вот и инструктируют нас некоторые из оных брать энергию у Солнца (как будто оно не дает) или у дружественной нам цивилизации из созвездия Водолея. Огромными симпатиями пользуется нацеленность на дармовщину в виде беспроцентных дотаций со стороны «дружественных нам цивилизаций». Можно подумать, что они задохнутся, если не помогут выжить всесторонним паразитам Земли. Не исключаю, что они давно нам помогают, жизни на Земле, да и самой планете, – но не на условии изготовления всем жаждущим бесплатного рая. Это только Бог Окуджавы всем дает «чего у него нет» (помните песню «…навластвоваться всласть»), и таким образом само пространство делает несчастным. По всему судя, и труд, и страдания – неизбежные стимулы эволюции Человека на Земле. Однако, надо еще исследовать вклад самого человека в создание колледжа страдания, ведь Махатмы, давшие новый виток знания «Живую Этику», говорят, что им не нужно наше страдание, а нужно наше продвижение в эволюции.
Проблема уфологии становится точкой сборки для получения новых знаний. Но для этого нужно непрерывно ускользающее государственное внимание сосредоточить на нестандартном отношении к Природе и ее возможностям, к человеку и его возможностям. Пора создавать высокопрофессиональные исследовательские группы быстрого реагирования на ширящийся фронт необычных явлений на планете Земля.
Куда смотрят ученые?
Утверждая во всем исследование, мы должны согласиться в способах познания. Будем знать направление движения… Соединим предвидение с реальным движением. Каждая обнаруженная часть неизвестного будет завоеванием без удивления, без трепета и даже без чрезмерного восторга. Ведь каждый час, даже самый недвижный, может приблизить нас к неизвестному. Великое Неизвестное можно представить как друга, но испытателю полезнее считать его врагом.
Агни Йога, 303
«Куда смотрят ученые?..» Именно этим вопросом начинаются или заканчиваются письма многих очевидцев разнообразных самосветящихся объектов. Никуда не деться от этого вопроса, надо отвечать. Вставим оговорку: ответ будет, но насколько он окажется глубоким, всеобъемлющим и достоверным?.. И здесь остро встает проблема привычек человеческого восприятия и мышления, которые формируют общие концепции, то есть проблема системы наших представлений. Ведь «глубокий, всеобъемлющий и достоверный» ответ должен опираться на привычную последовательность фактов и объясняющих их схем. И если именно такой ответ будет сформулирован, если привычная схема найдется, то, значит, эти объясненные явления… обычные. Истинно необычное не поддается доскональному объяснению, оно останется свободно парящим в своей сфере, в стране чудес, оно позволит высказать лишь предположения или правдоподобные суждения. У читателя, привыкшего жить в «объясненном мире», могут возникнуть трудности понимания и даже неприятие позиции автора. Но что поделаешь, таковы наши объясняющие модели. А окружающая нас Природа не скупится на трудно объясняемые чудеса.
Так и не знаю, кто же они, – загадочные нежданные гости или возвратившиеся хозяева?.. А может, они всегда здесь – иногда появляющиеся, но недоступные. Достигая этот «уровень незнания», нам, группе исследователей, пришлось долго и многотрудно изучать то, что многим читателям и нашим корреспондентам кажется самоочевидным… «Чего там, инопланетяне и все тут», – говорят одни. «Разве это не ясно – обычная галлюцинация», – скажут другие. «Все дело рук человеческих – испытание новой техники», – веско заявят третьи. «Бесовские затеи за грехи наши тяжкие», – объяснят священнослужители. И все эти объяснения, несмотря на их крайнее разнообразие, имеют смысл в обширном мире необычных и быстропротекающих процессов. Все правы, все есть в этом мире под Луной.
Наша Земля и Сибирь на ней вмещают гораздо больше чудес и загадок, чем можно их пронаблюдать этими нашими глазами, а потом охарактеризовать. Ведь для многих явлений «даже слов не находится», как пишут нам некоторые наблюдатели. И они правы, действительно – слов нет. Ведь слова обслуживают нашу обыденность, происходят из часто встречающихся событий и подчинены закону больших чисел. А как схватить словом то, что видишь впервые?.. Все было в употреблении, все неточно… Так научные требования «строгого описания» сразу же поникают, ибо «строго» – значит, воспроизводимо, точно, однозначно. И вот, будучи представителями науки, в основе которой лежит именно строгость, мы вынуждены были поступиться ее писанными и неписанными законами, а потом выйти на обжигающий ветер необычной информации, во многом зависящей от искусства владения словом и широты эмоционального восприятия. Занятие, скажу вам, не из легких, ибо в погоне «хоть за каким-то надежным результатом» пришлось долго, и часто безуспешно, искать границу между обычным и необычным. Прежде чем заглянуть в окно неизвестного, надо хоть немного протереть это окно от банальностей и обозначить подходы к нему.