Кодекс Крови. Книга VI (СИ)

— Твоё право, — безразлично на это отреагировал Комаро, — но если ребёнок пострадает или ты посмеешь вякнуть что-то про душу… — комар впритык подошел к лисице, и хоть был одного с ней размера, но выглядел сейчас страшнее кицунэ, — … я приду за тобой! И ты знаешь, я приду не один!
Комаро щёлкнул жвалами прямо перед мордой Инари, заставляя ту отступить на шаг назад:
— Девка мне не нужна, но ребёнок — мой!
— Это мы ещё посмотрим! — обиженно фыркнула кицунэ и исчезла с лужайки, прикрываясь своими поникшими хвостами. Следом за богиней исчезла и Тэймэй, которая за всё время переговоров так и не проронила ни слова. Я в общем-то тоже уже хотел откланяться, но меня остановил вопрос покровителя:
— И кто ты такой на самом деле?
  
Глава 6
 
— Кто ты такой на самом деле? — Комаро с осторожностью кружил вокруг меня, не приближаясь.
— Не поверю, что ты не знаешь, кто тебя позвал.
— Знаю, конечно. Своего последователя я отличу всегда. Но вопрос не в этом. Кто ты на самом деле?
Я хмыкнул. Кажется, до Комаро наконец дошло, что не все души, протянутые сквозь изнанку миров, одинаковые.
— Маг крови, достигший пика своего развития, но не ушедший дальше, — я свил кольцами змеиное тело и с удивлением воззрился на вполне звериные лапы с когтями. У змей лап не было. Откуда тогда у меня подарочек? — А как я выгляжу?
У Комаро расширились вся его сотня глаз от такого вопроса. Он махнул крылом, и передо мной появилось зеркало размером с трёхэтажный дом.
«Однако, красавец!» — была моя самая культурная мысль.
Поджарое змеиное тело, завершающееся хвостом с наростами, лапы с узкими острыми когтями, чёрная даже на вид прочная чешуя, раздувшийся капюшон, как у кобры, пасть с клыками, с которых стекал каплями яд, и даже подобие короны на голове из игл.
— Как видишь, душа у тебя нечеловеческая, — прервал моё самолюбование Комаро. — Да и попасть на этот план даже самая сильная человеческая душа не может. Вон, азиатку твою Инари сама протянула, хоть та и имеет в потенциале девятку.
— Меня… — я чуть не сказал «сын позвал», но вовремя прикусил язык. — Меня с натяжкой можно отнести к людям с учётом магического потенциала и состояния души.
— У тебя сейчас одиннадцатый уровень, два компенсирую тебе я, ещё два — артефакт, — задумчиво размышлял Комаро, постукивая лапкой по траве. — Действительно, уже и не человек вовсе. А что с душой?
— Ну печать проклятия ты видел, а остальное… связан клятвой о неразглашении.
— Ой ли? — покачал головой покровитель.
— Я мог бы соврать, и ты бы этого не понял, — пожал я плечами, — но честен. Я всё ещё чту наш уговор.
Комаро задумался о чём-то своём, чуть кивая в такт своим мыслям.
— Допустим, поверю! А почему не ушёл на следующий уровень? Это же всеобщая мечта пробить потолок развития и идти дальше, — божество переминалось с лапки на лапку, крылья его вздрагивали в нетерпении.
— Убили дорогое мне существо, — решил я ответить честно и на этот вопрос. — Между возвышением и местью я выбрал второе.
— Тьху! Человеком больше, человеком меньше! Есть ли разница, если впереди вечность? Ещё успел бы отомстить потом как-нибудь!
— Вот и Инари так рассуждает… — толсто намекнул я Комаро, что не приемлю подобный подход. — Для меня разница есть! «Как-нибудь потом» меня не устраивает.
— И часто у вас там «потолки пробивают»? — осторожно уточнил Комаро, переводя разговор с опасной темы.
— Раз в несколько сот тысяч лет, — пожал я плечами, вспоминая стену с двенадцатью выбитыми именами на вершине Башни крови. Моё имя там только начали обозначать для выбивки, но я не взошёл на остров, навсегда покинув Башню.
Разум почему-то зацепился за число двенадцать. Я должен был стать тринадцатым, но не стал. Что бы это могло значить, я не понимал. Но это казалось важным. Пока я пытался отыскать хоть какое-то логическое объяснение своим смутным ощущениям, Комаро явно воодушевился.
— И это без алтарей и поклонения? — теперь взгляд Комаро и вовсе напоминал взгляд восторженного ребёнка, получившего самый желанный подарок.
 
— Без. Кодекс Великой Матери Крови этого не приемлет.
— Но ведь почитаешь эту твою… Кровь… — произнёс будто выплюнул Комаро, — а она тебя не спасла! Спас тебя я! И теперь ты поклоняешься мне!
— Я тебе не поклоняюсь! — членораздельно и медленно доносил я до божества собственную мысль. — Я выполняю уговор! Ты меня спас, я не даю угаснуть твоему роду! Ты мне сказал: «Плодись, размножайся и увеличивай паству!» Всё это я делаю, но про поклонение речи не было!
— Но ведь своей Крови ты поклоняешься! — чуть ли не взвизгнул от негодования Комаро.
— Её я почитаю! А это совершенно разные понятия!
— Глава моего рода в меня не верит и мне не поклоняется! — в голосе божественного покровителя фоном слышалась многовековая трагедия его существования.
— Верю я! Ещё как верю! — я едва сдержался, чтобы не засмеяться, так наигранно и фальшиво выглядели стенания в исполнении Комаро. — Всякий раз, когда ты мне приходишь на помощь словом и делом, я не просто верю, но и возвращаю сторицей затраченные на меня усилия. А это, заметь, гораздо выгодней слепой веры и поклонения, не подкреплённых обратными дарами.
Здесь у Комаро случился слом шаблона. Божество, привыкшее к слепому обожанию и поклонению, не могло взять в толк мою логику. Формально он понимал верность моих слов, но вот внутренняя приверженность устоявшемуся порядку взаимоотношений «верующий плюс поклонение равно сила бога» не хотели воспринимать другую модель взаимовыгодного сотрудничества.
— Мне надо подумать! — была реакция божества, на сей раз настоящая. Он действительно пытался осмыслить услышанное. — Нужна будет помощь, зови!
На этом аудиенция завершилась, и меня выкинуло в человеческий план бытия.
* * *
Комаро с Виноградом сейчас находились в совершенно необычной для себя ситуации, но старались сделать вид, что все так и должно быть. Вот только получалось очень и очень плохо.
— Это какое-то извращение, — тихо ругался под нос Виноград, наблюдая как его тело постепенно меняло форму с кустовидной на совершенно обыденную человеческую. — У меня даже пальцы не удлиняются по первому требованию! А кожа бледная, как у поганки, а не благородного зелёного оттенка.
— Молчи! — Комаро раз за разом взбирался на валун и подпрыгивал, пытаясь задержаться в воздухе, но тут же падал вниз. — Это мне что ходить придётся?
Идея, возникшая у божества после разговора с Михаилом, захватила всё его существо. Комаро поделился соображениями с Виноградом, и они решили провести эксперимент, суть которого — стать настоящими людьми из плоти и крови. Не принять видимость человеческой оболочки, а именно стать людьми.
— Ты уверен, что это убожество того стоит? — продолжал канючить Виноград, оттягивая кожу с выражением крайнего омерзения.
— Сам посуди. У нас мы застряли в своём развитии. Вдруг, если решимся стать людьми, то сможем пройти путь заново, но уже по другому направлению? Ну потеряем мы лет триста, ну может пятьсот, но ведь какая перспектива? — с наигранным воодушевлением вещал Комаро, хотя сам уже и не особо верил в свои слова. В новом теле было крайне неуютно.
— Да сказки всё это, — Виноград скинул обувь и с видимым удовольствием зарылся босыми ступнями в землю. — Я ещё ни одного бога не встретил, кто произошёл бы от человека. Наоборот иногда случалось, и то не боги получались, а маги сильные.
— Но у Михаила же вышло! — продолжал стоять на своём Комаро из чистого упрямства.
— Михаил твой — не от мира сего в прямом и в переносном смысле! Я и раньше нечто подобное подозревал. Это же надо быть сумасшедшим, чтобы от перехода на новый уровень отказаться! И если уж быть честным, то не верю я, что он — личинка бога! Не верю и всё тут! Где его последователи? Кто ему даёт силу? Ни животинки, ни травинки захудалой у него нет! Вера вся тебе уходит вместе с молитвами. А та зверушка, которую ты описал, больше на химеру похожа, чем на божественную ипостась! Я скорее поверю, что он — результат эксперимента кого-то из старших. Мы не оправдали их надежд, вот они и пробуют другие варианты развития.