Мой милый победитель

Все это время он всматривался в ее лицо, и теперь сам ответил на свой вопрос:
— Значит, вы чувствуете, когда мужчина говорит правду. Наконец Шарлотта позволила себе вожделенный вздох, надеясь, что ее визави воспримет его как обычную необходимость перевести дыхание после длинной тирады.
— Да, чувствую.
— Тогда вы знаете, что я не лгу, когда говорю, что вы изумительны.
Не только воздух застыл у нее в легких — весь мир вокруг Шарлотты замер. И эта теплая настойчивая рука, карие настойчивые глаза и ослепительная, гипнотическая, настойчивая улыбка… Он просто был так близко и так… близко.
— Ну же, мисс леди Шарлотта?
— Да. То есть, да, милорд, если вы решили, — она откашлялась, — если вы полагаете, что я… э-э…
— Изумительна, — с готовностью подсказал он.
— Да, изумительна, — Шарлотта подалась вперед, стараясь избежать ненавистного прикосновения. Тщетно. Его рука следовала за ней — некая теплая, обладающая собственной волей сущность на ее одеревеневшей спине. Девушка пошарила по столу. Пальцы наткнулись на сложенную салфетку — вот и способ сбросить напряжение. Она сосредоточенно вытащила салфетку из-под серебряного прибора и опустила себе на колени.
— Да, если вы действительно так думаете, я не посмею назвать вас… сказать, что вы недостаточно правдивы.
— Так, — рука медленно скользнула к плечу и нежно сжала его. Это осторожное пожатие, скорее, выражало дружеское расположение, а не являлось жестом желания. И снова у Шарлотты перехватило дыхание. — Вы очень любезны.
С лужайки донесся звонкий голосок Лейлы:
— Пап, еще не пора кушать?
Грациозный, кровожадный хищник выпрямился и подошел к балюстраде.
— Пора! — крикнул он в ответ. — Идите скорее сюда, пока мой желудок не решил, что мне перерезали горло.
Шарлотта растерянно обвела взглядом стол — четыре прибора, бокалы, серебряная солянка. До этой минуты она их не замечала. Каким-то непостижимым образом Винтер ослепил ее. Он был, как солнце, на которое она слишком долго смотрела, не заботясь о безопасности глаз.
Дети взбежали по ступенькам, веселые и запыхавшиеся. Девушка перевела взгляд на них, но и в мальчишеском лице Робби, и в озорном — Лейлы, она неизменно видела черты отца. Они плюхнулись на свои стулья по обе стороны от Шарлотты и виновато поглядывали на нее.
На террасу тотчас же выбежал Гаррис с тазом воды и полотенцем через плечо и опустился на корточки подле Лейлы:
— Давайте-ка умоем вас немного перед едой, мои маленькие господа.
Виноваты — ну конечно! Они же испачкались с головы до ног.
Шарлотта опустила глаза на колени и увидела скомканную салфетку. Журить детей, когда их гувернантка берет салфетку, не дождавшись начала трапезы? Беспрецедентное попрание основ этикета! И — девушка бросила гневный взгляд на Винтера, который с самодовольным видом помогал Гаррису — в этом была его вина!
Впервые с того момента, как она шагнула на террасу, Шарлотта по-настоящему глубоко вздохнула. Вздох получился прерывистым от вскипавшего возмущения.
Это не ускользнуло от Винтера — он как раз смотрел на нее.
— Мисс леди Шарлотта, — озабоченно сказал он, перестав оттирать костяшки Робби, — вы задыхаетесь. Вам нужно ослабить шнуровку корсета.
Бедняга Гаррис покрылся красными пятнами. В ответ девушка вперила в незадачливого лакея ледяной взгляд. Подхватив таз, он поклонился раз, другой, и поспешно удалился.
Но худшее было впереди. Винтер сел за стол напротив Шарлотты.
— Мисс леди Шарлотта, а зачем вы носите корсет? — невинно поинтересовался Робби.
Шарлотта старалась отвечать на любые вопросы своих воспитанников, но что сказать ему сейчас, не выходя за рамки приличий?
— Дамы носят корсет, так принято. А вот обсуждать подобные вещи за столом — верх неприличия.
— Почему? — спросила Лейла.
— В самом деле, почему? А, мисс леди Шарлотта? — подхватил Винтер.
Он водрузил на стол локти и, подперев голову руками, смотрел на девушку.
В дверях переминались слуги, готовые подавать еду. Но Шарлотта их все не приглашала. Слово было за ней:
— О нижнем белье, как женском, так и мужском, нельзя говорить с представителями противоположного пола ни при каких обстоятельствах. Женщина может обсудить эту тему с другой женщиной, и то лишь в особо доверительной беседе, — предварила она неизбежный вопрос Лейлы.
Девочка скорчила рожицу брату:
— Ха-ха, мне про корсеты расскажут, а тебе — нет!
— Так не честно! — попытался протестовать мальчик.
— Довольно!
Шарлотта воспользовалась воцарившейся на мгновение тишиной, чтобы дать знак слугам.
— Не горюй, сын, — не смолчал Винтер. — У тебя есть отец. Я расскажу тебе об этом женском инструменте для самоистязаний.
Уж ему бы досталось от Шарлотты, но при виде приближавшегося лакея, несшего перед собой тяжелую супницу, та придержала язык. Следом семенили служанки. Сохранить боевой настрой при виде блюда с горячими дымящимися булочками было сложно. А эти вазочки с кусочками искусно сформованного масла! Девушки поставили еду на стол, поспешно раскланялись и убежали обратно на кухню, где — Шарлотта была в этом уверена — Гаррис попотчует всех историей с корсетом.
Она открыла супницу и над столом поплыл ароматный пар.
— Суп из бычьих хвостов, — Винтер шумно втянул воздух. — Обожаю суп из бычьих хвостов.
Дети, подражая отцу, тоже принялись шумно вздыхать и ахать.
Шарлотта промолчала. Не пристало упрекать хозяина в том, что он подает детям дурной пример, тем более, что она уже, фактически, сделала ему замечание за упоминание ее… нижнего белья. Она разлила по тарелкам суп — прозрачный бульон с лапшой, едва уловимо пахнувший хересом.
— Милорд, не могли бы вы передать по кругу блюдо с булочками? — обратилась девушка к Винтеру.
— Целое блюдо? Зачем? — и он положил каждому ребенку на тарелку для хлеба по булочке.
Это было не все. В своей развязности Винтер пошел до конца и потянулся через весь стол, чтобы передать булочку Шарлотте. Та остановила его жестом.
— Благодарю вас, милорд. Я была бы признательна, если бы вы передали мне блюдо. Булочку я возьму сама.
— Ой, папа, ты разозлил мисс леди Шарлотту, — заметила Лейла.
— Ерунда, ваша гувернантка — настоящая леди. Разве она умеет злиться?
Девочка принялась стучать ногой по ножке стола. Шарлотта положила руку ей на колено и молча покачала головой. Ребенок успокоился, и девушка взяла ложку для супа. Она приучила детей за столом повторять все движения за ней, и те тоже потянулись за своими ложками. Шарлотта аккуратно опустила ложку в суп и ее подопечные постарались сделать то же самое.
Но тут их папочка заявил:
— А я люблю крошить хлеб в тарелку. Кусочки напитываются бульоном — вкуснота!
Глаза детей округлились, когда они увидели, как он подкрепил слова делом.
— А нам можно? — неуверенно спросил Робби.
— Отчего же нет? Мы ведь одна семья. К чему церемониться?
Должно быть, он нарочно испытывает ее терпение. Или действительно не способен рассуждать здраво? В сущности, это не важно. Он флиртовал с ней, вывел ее из равновесия, а теперь еще больше усложняет ее и без того сложную задачу, состоящую в воспитании его собственных детей. Девушка не знала, какое из прегрешений виконта Раскина возмущало ее больше, но понимала, что этому следует положить конец. Призвав на помощь все свое ораторское мастерство и безупречную дикцию, она сказала:
— В сущности, милорд, я вынуждена с вами не согласиться. В кругу близких людей допустимы более свободные манеры, но лишь в том случае, если эти люди в совершенстве владеют манерами великосветскими. О Робби и Лейле этого не скажешь. Поэтому, пока они не научатся правильно выбирать за столом приборы, мы будем практиковать исключительно великосветские манеры.
Винтер развалился на стуле, закинув руку за спинку.
— Мисс леди Шарлотта, вы придаете манерам слишком большое значение.
Его развязная поза еще больше взбесила девушку.