Островитяне (СИ)

Сердце заколотилось. И что теперь? Хани мне не рассказывала, что делать, если электромобиль сломается. Может, дотолкать его до дома? Я покачал головой. Сил не хватит. А поблизости — никого, да и никакого жилья не видно. Я вздохнул. Придется идти пешком.
Теперь остров казался мне даже больше и опаснее прежнего. Над головой возвышались деревья, и я сам казался себе таким маленьким… и таким одиноким. Теперь уже не нужно было себе воображать, что я участвую в экспедиции в джунгли. Я участвовал в ней на самом деле! Чувства обострились. Глазами я постоянно обшаривал лес, ловил ушами каждый скрип, всплеск, треск.
Лес так и кишел звуками. На земле, усыпанной сосновыми ветками, квакали свои гортанные песни невидимые лягушки. На верхних ветках перекликались птицы. Я узнал резкий посвист красного кардинала и протяжную песню пересмешника.
За поворотом я увидел деревянные качели, стоявшие у какого-то прудика. Мне стало интересно, и я пошел по длинной траве посмотреть. В ушах жужжали мошки, постоянно кусались комары. Я их отгонял, но они не отставали.
На заметку: не забыть спрей от комаров.
Деревья расступились, и я увидел тот самый прудик. Вода в нем была цвета чая. На ее поверхности плясали солнечные блики, между ними отражались пушистые белые облака. Над прудом нависал толстый сук старого кривого дерева. Тонкие веточки, похожие на длинные пальцы, скрывались в темной воде. А на дереве расселось штук десять белых птиц — я в жизни не видел таких огромных.
Некоторые ростом были с трехлетнего ребенка! И выглядели очень странно. Головы без перьев, только толстая морщинистая кожа, прямо как у каких-то доисторических животных. Руки так и чесались их нарисовать — как вот папа рисовал в своем журнале. И тут, прямо у меня на глазах, подлетело еще несколько. Длинные белые крылья были широко расправлены, как крылья самолета. Я сразу подумал про маму, как она водит огромные транспортные самолеты — легко, спокойно, они у нее как эти птицы.
Глаза щипало от пота, гудели комары. Я вернулся на дорогу, крутя руками, как пропеллером, — отмахиваясь от насекомых. Заметил на земле длинное белое перо, удивился, подобрал. На самом кончике была черная кайма. Я унес перо с собой, чтобы потом нарисовать.
Далеко я не ушел — в лесу, прямо у меня за спиной, раздался треск ломающихся сучьев; я замер. Затаил дыхание, вслушался, приготовился пуститься наутек. Звуки очень громкие — там наверняка какое-то крупное животное. Я выждал, но больше ничего не услышал, так что пошел дальше. Побыстрее. Насторожившись.
Опять те же звуки! По коже побежали мурашки. За мной что-то гонится!
Я стал вспоминать. Что там Хани говорила про животных на острове? Среди них есть и опасные: аллигаторы, лисы, медведи. Я представил себе, как за спиной у меня лязгают зубы. А если на меня нападут? Как защищаться? Я один и совершенно беспомощен — прямо мышка, за которой гонится кошка.
Сердце забилось быстрее, я стал искать крепкую палку, чтобы ею защищаться. Не нашел. Поднял большую сосновую шишку. Если придется спасаться бегством, брошу ее для отвлечения.
Пошел дальше, ускорив шаг. Снова треск сучьев и шорох листьев. «А если это Большой Ал?» — подумал я. Хани мне сказала, что аллигаторы быстро бегают. Что, если он на меня нападет, сожрет заживо… и никто даже ничего не узнает!
Я вспомнил, как однажды перепугался в лесу, когда мы ходили в поход с папой. Мы спали в палатке, и меня разбудили громкие вопли и крики. Папа сказал: «Если тебе страшно, помни, что храбрость — это не отсутствие страха. Храбрость — умение действовать перед лицом страха».
И мы вместе выглянули из палатки. Вокруг костра ходил, принюхиваясь, толстый енот. «Вот ведь свирепая зверюга», — сказал папа. Мы тогда долго над этим смеялись.
Я знал, что нужно делать. Адреналин так и струился по телу. Я остановился, развернулся, широко раскинул руки.
— Р‑р-р-р-у-у-у-у! — зарычал я во весь голос, изображая дикое животное. — Иди отсюда!
И я бросил шишку туда, откуда исходил звук.
Из леса выкрикнули:
 
— Ай! Прекрати!
Я опешил окончательно.
Всего лишь мальчишка. На ногах — уже знакомые модные синие «Найки». Тот, с парома. Он шагнул из-за деревьев на дорожку, потирая плечо.
— Эй, не надо шишками кидаться. Больно, — пожаловался он. А потом добавил со смехом: — Здорово ты целишься.
— Ты меня преследовал? — спросил я в упор.
Он опустил глаза, передернул плечами.
— И очень зря. Я решил, что ты Большой Ал или кто-то в таком духе.
Он вскинул на меня глаза.
— А кто такой Большой Ал?
— Аллигатор. Самый крупный на острове.
Брови у него поползли вверх.
— А ты знаешь, что в мире существует всего два вида аллигаторов и американский аллигатор — один из них?
— Нет. Как-то не до того было, пока я соображал, съедят меня или нет.
— Угу, — ответил мальчишка со смехом, подошел поближе. Враждебность куда-то пропала. — Молодые аллигаторы в основном питаются насекомыми и мелкой рыбой. Взрослые — рыбой, змеями, черепахами, птицами и мелкими млекопитающими.
— Так мы и есть мелкие млекопитающие…
Он пожал плечами, ухмыльнулся.
— Да, наверное, он мог бы тебя съесть.
Я не выдержал и тоже рассмеялся.
— А ты много знаешь про аллигаторов. Они что, твои любимые животные?
— Нет, я просто люблю прикольные факты.
— Вот тебе факт: идти за мною тайком было совсем не прикольно.
Он пнул носком ноги камушек, потом посмотрел на меня.
— Знаю. Прости, пожалуйста.
— А зачем ты это делал?
— Сам не пойму. Сперва шел по звериному следу. Кажется, лисы. А может, койота. Ну а потом смотрю — ты идешь, мне стало любопытно, я решил, что вместо животного послежу за тобой. Ты чего бросил электромобиль?
Настал мой черед пожимать плечами.
— Он сломался. Почему — не знаю.
— Ты его зарядил, прежде чем ехать?
— В смысле — зарядил?
— Ну, электромобиль нужно заряжать перед каждой поездкой.
Этого Хани мне не сказала.
— То есть, видимо, аккумулятор разрядился, — догадался я. — Придется идти пешком и звать на помощь.
— Пошли вместе?
Похоже, ему на этом острове было так же одиноко, как и мне.
— Конечно. Я Джейк Поттер. — Я протянул ему руку. — Джейк.
Он в ответ протянул свою.
— А я Мейсон Аллен Симмонс. Можешь звать меня Мейсоном.
Мы вместе зашагали по проселку, перепрыгивая через лужи, бросая ветки и шишки в лес. Вдвоем было совсем не так страшно.
— А ты здесь живешь? — спросил я.
— На Дьюисе? Еще не хватало. Я из Атланты.
— А я из Нью-Джерси. Приехал на лето к бабушке.
— На все лето? Прикольно. Я тут тоже на все лето.
Мы оба улыбнулись. Похоже, каникулы будут не такие уж ужасные.
— А как ты тут оказался? — спросил я.
— У мамы скоро ребенок родится, и доктор сказал, что ей нужно отдохнуть. Вот мы сюда и приехали. Мама выросла неподалеку. Этот дом родители купили как дачу. Папа то приезжает, то уезжает обратно в Атланту — у него работа. Он юрист. Сказал мне, что я должен побольше помогать по хозяйству.
Я фыркнул.
— Да, мне то же самое сказали.
— А твой папа тоже не здесь?
Улыбка моя погасла, я кивнул.
— Не здесь. Он военный, капитан. Служил в Афганистане, их конвой подорвался на самодельном взрывном устройстве.
— Это что-то вроде мины, да? — уточнил Мейсон.
Я кивнул.
— Ничего себе. Ужас какой.
— Да. Папа ранен. Только я пока не знаю, насколько сильно.
Некоторое время мы шли молча, потому что оба не знали что сказать.
Наконец Мейсон спросил:
— А ты в видеоигры играть любишь?
— Понятное дело!
— Тогда приходи в гости. Посидим, поиграем.
Я остановился и уставился на Мейсона.
— Чего? — не понял он.
— У вас есть вайфай?
Он передернул плечами.
— А что, у кого-то его нет?
— Да вот, — сказал я.
— Шутишь! — Он явно мне не верил. — Я б свихнулся.
— Во-во. Хани… моя бабушка… типа считает, что он ни к чему. Отказывается его к себе проводить. У нее даже спутникового телевидения нет.