Тренер. Молодежка. Книга 2
Кстати о птичках, пока я ковырял вилкой котлету, мне в голову пришла вот такая занимательная мысль – что если это дело рук хахаля Ленки. Ну в смысле та дурацкая идея натравить на Олегова дюже любопытного мента. Я, если честно, уже и как звать майора забыл. Формально, при ближайшем рассмотрении, все сходилось – мажорчик, а если точнее быть, его папа, имел обширные связи. Это раз. А вот два – хахаль Пупса ненавидел Пашку, о чем прямо заявлял. Не знаю с чего вдруг ему в голову пришло, что у Олегова и Пупса есть какие-то шуры-муры друг с дружкой. Я то ничего подобного между ними не замечал. Конечно, дыма без огня нет, но все же – последнее, что я бы мог подозревать, так это хоть какую-то связь между Еленой Анатольевной и одним из ее воспитанников. Шуточки всякие были в ее адрес и скорее даже в адрес ее вполне себе аппетитных форм, но куда же без них. Пацаны такие пацаны, в таком возрасте – тем более.
Предположу, что злится хахаль только потому, что сама Ленка к нему охладела и взаимностью не отвечает. А Пашку этот мерзавчик обвиняет из за того, что парень внешне красивый у мамы с папой получился. Так вот, если дальше мысль с майором развивать по накатанной, то Олегов самая что ни на есть подходящая цель для выбранной хахалем тактики. Я прекрасно помнил, что сам Пашка «не без грешка» по части нарушения закона, а что может быть проще, чем упечь за решетку пацана, который ходит под условным сроком? Вот то-то же, дело по такому моменту состряпать, как два пальца об асфальт – отсюда и появился целый майор и липовые украденные часы. Знать бы еще откуда заявитель взялся.
Ясно в общем все, хотя это предположение, безусловно. Никак не доказуемое.
Я закинул отломанный вилкой кусок котлеты в рот, начал тщательно пережевывать. Все это знание, конечно, полезное, кто ж спорит. Но еще раз – не докажешь это никак, что дело на Пашку сшили. Поэтому надо просто иметь в виду, что хахаль у Ленки способен на такие неприятные сюрпризы. Не удивлюсь нисколечко, если он попробует натравить майора на меня. Тем более, дело какое шикарное подворачивается – здесь вполне можно хулиганку уголовную состряпать и заявителя искать не нужно. За то, что я мажорчика малость при встрече помял. Не удивлюсь, что это падла противная поехал прямо сейчас снимать побои, чтобы у мента все доводы на руках были и он уже завтра приехал меня арестовывать и в участок доставлять.
М-да.
Я не стал заморачиваться и дальше развивать свои мысли. Будь как будет.
Еда сегодня показалась достаточно пресной, но как я уже говорил на вкус серьезно влияет настроение женщины, а Аннушки настроение не ахти. Вот и получился ужин не туда и не сюда – гречка недоваренная, котлета пережаренная.
– Иван Сергеевич! – отвлекла меня от мыслей появившаяся директриса.
Бух! Это она поднос на стол «поставила», чтобы мое внимание привлечь.
– Не поняла, вам что во всей столовой места мало, что вы выбрали мой стол?
– Приятного аппетита, уважаемая директриса, – я отвечать на глупые вопросы не стал.
Раз выбрал этот стол, значит надо так.
– С чего бы это вдруг вы мне решили компанию за ужином составить, Иван Сергеевич?
– А может у меня рядом с вами аппетит просыпается? – предположил я. – Присаживайтесь, а то гречка остывает.
Она поколебалась, не до конца видать понимала, чего я от нее хочу. Но по итогу присела за стол с явным любопытством на лице.
– Вам тоже приятного аппетита, – сказала Оксана Вадимовна, хотя я к моменту ее прихода успел половину тарелки умять.
С минуту сидели молча. Я ждал, когда директриса устроится, есть начнет, сам кашу жевал с умным видом. В общем, другими словами, ждал когда Оксана Вадимовна расслабиться, больно она напряженная в моем пристуствии. И только потом заговорил.
– Жду не дождусь, когда мы с вами в колхоз поедем. Спасибо, что команде помочь вызвались. Неожиданно приятно.
– Вы думаете, что я вам помогаю? Еще чего не хватало. Но помогать ребятам это моя обязанность, – напыщенно сказала директриса. – Я чего думаете на ужин задержалась, мне как раз подруга звонила и сказал, что у ее муженька машина сломалась, не заводится.
– Не приедет? – насторожился я, не хватало, чтобы наша поездка в колхоз сорвалась.
– Не приехал бы, если бы мне на ребят все равно было, – самодовольно заявила Оксана Вадимовна. – А я, Иван Сергеевич, уговорила его приехать. И он с удовольствием согласился, потому что не все такие как вы противные и только о себе думаете.
Ясно все, не преминула мне колкость отвесить. Видать, чтобы не расслаблялся. Схаваем на первый раз.
– И как же он приедет, если машина сломана?
– Да вот так – он по итогу грузовик взял из гаража колхоза!
– Ничего себе, проблем не будет.
– Вот представьте на что человек ради «Колоска» пошел, так что цените мою вам помощь!
Я улыбнулся учтиво. Но дальше тему не совсем приятную для Оксаны Вадимовны завел, собственно, ради нее я и присаживался к столу.
– Мне тут птичка пернатая на хвосте принесла, что вы выговор Аннушке нашей поварихи организовали. Неужто правда?
– А вам какое дело до этого? – вилка директрисы с нанизанным на нее куском котлеты, застыла у самого ее рта. Вопрос явно ее врасплох застал.
– Солидарность одного трудящегося к другому, – ответил я. – Я даже не поверил, когда краем уха услышал. Теперь переживаю, на Анне лица нет.
– Она вам все это рассказала, как понимаю?
– Не рассказала, это я вам толсто намекаю, что стены в лагере тонюсенькие и слухи очень быстро по «Колоску» распространяются.
– Понятно, Иван Сергеевич, снова вы вокруг да около ходите своими витиеватыми фразочками. Нет бы прямо сказать, как подобает настоящему мужчине, умничать – это не ваше, – Оксана Вадимовна вернулась к своей трапезе, делая вид, что ничуть не возмущена моими словами. – Вообще-то, чтобы вы знали, я порядочный руководитель и никого просто так не наказываю. Если основания нет.
– Заслужила стало быть повариха выговор? – уточнил я, делая изумленное выражение лица. – Что же за основание такое?
– Стало быть! Если вы не в курсе, и мне какие-то странные претензии выдвигаете, ничего не зная, то прежде хотя бы утрудитесь обстоятельства узнать! – она через чур агрессивно ткнула вилкой в котлету.
– Так я знаю. Тоже краем уха услышал, что вы из-за тарелки борща девчонку по полной программе вздрючили, – я пожал плечами.
– Фу, как вы выражаетесь некрасиво, – поежилась директриса, но скорее демонстративно это сделала.
– Вы от темы не уходите, ага.
– Я ухожу? Да будет вам. Я вам вот что скажу, это я еще мягко с Анной обошлась, ограничившись выговором.
– Почему?
– А вот я вам скажу, хоть это и не ваше дело! – Оксана Вадимовна подбородок вскинула. – Потому что, Иван Сергеевич, что у нас в «Колоске» каждая крупинка соли на хозяйственном счету числится. Борщ этот мы планировали на обед подавать, на два раза Анна его сварила.
– Так, и что? Теперь план под угрозой оказался? – я улыбнулся кончиками губ.
– Да то, что у меня теперь по бумагам разрыв произошел. И продуктов нам теперь не хватает! Как я, по вашему, буду это перед своим руководством обосновывать, с меня же три шкуры спустят!
Я понял, что хотела сказать директриса. Ну… по большому счету тут ничего против не скажешь, повод у директрисы действительно имелся. Если борщ остался и его планировали на следующий день к обеду подавать, то все понятно в принципе. Речь то действительно шла не о тарелке борща, как я ради красного словца сказал, а о половине кастрюли, которой надлежало нас на следующий обед кормить. Для Оксаны Вадимовны это дополнительные расходы, непредвиденные, а бюджет никогда резиновый не бывает. И ей действительно придется дополнительные траты согласовывать. Поэтому в чем-то она права, Анна еще хорошо отделалась, если только выговор устный получила, тут и премии можно лишить. Если, конечно, таковая поварихи есть.
Однако, я прекрасно понимал, что форс-мажоры случаются и с Анней это был именно такой форс-мажор. Зная, что у девчонки без того настроение слухами лагерными испорчено, ее можно было поберечь. Любой же разрыв, или что там у Оксаны Вадимовны по документам произошло, можно смело устранить. Пояски к примеру подтянуть… что я директрисе и предложил.