Тайная тетрадь
Поругался с ней и не знаю, что делать. Утром учитель потребует табель, а там нет подписи. Решил сам сделать подпись сестры, написал ужасным, корявым почерком «Зухра» и пошёл в школу. Учитель сразу узнал почерк на троечку по чистописанию, поругал, что это государственный документ, и пару раз дал указкой по голове. Дети одни злорадствовали, другие жалели юного преступника. Теперь я боялся, что зурнач расскажет это отцу. К счастью, он оказался благородным человеком, не рассказал.
Медвежьи «узлы», ночной выстрел и пир в Джурмуте
Я был под сильным впечатлением от рассказов и разного рода страшилок про кавтаров. Ещё брат напугал описанием, как кавтар убивает человека…
Была зима 1977 года. В том году весь Джурмут был в заложниках другого гостя, который, в отличие от джиннов и шайтанов, наносил серьёзные убытки джамаатам.
Однажды утром брат пришёл и говорит, что ночью медведь залез в наш сарай, одну овцу ранил, другую утащил с собой. Был такой медведь-шатун, который не залёг в зимнюю спячку, а ходил по аулам ночью и забирал овец. Все попытки выследить и настигнуть его были безуспешны — он исчезал. Медведь был очень хитёр и коварен — забирал овец именно из того аула, где не охраняли сараи в ту ночь.
Что только ни придумывали джурмутовцы, чтобы избавиться от него. Один додумался повесить коровью ляжку с капсюлем внутри, с капсюлем, которым взрывают скалы и твёрдый грунт. По замыслу охотника, капсюль должен был попасть под клык и разорвать медведя на куски. Медведь аккуратно съел мясо вместе с капсюлем; видимо, он не попал под клык, и взрыва не произошло. Охотники в очередной раз остались с носом.
Однажды в лунную зимнюю ночь к отцу пришли сельские ребята и сказали, что только что видели, как медведь перед аулом перешёл речку и куда-то направляется. Отец прямо со двора выстрелил наугад и так и не понял: попал или нет. А медведь потерялся в кустарнике возле речки. На следующее утро весь аул собрался вокруг убитого медведя. Там были стар и млад из нашего аула и пострадавшие от медведя из соседних. Выстрел оказался роковым для неуловимого шатуна. Прямо в голову. Один шутник по этому поводу сказал, что не мог Исмаил попасть в медведя с такого расстояния, скорее, медведь сам напал на пулю. В то утро у меня походка изменилась — я был безгранично горд за отца, который убил медведя одним выстрелом. Я не уставал рассказывать детям, какой меткий стрелок и храбрец мой отец. По обычаю Джурмута, шкуру забирает стрелок, мясо раздают всем причастным, а потом и всем желающим, если что-то останется. Ни одного куска мяса медведя джурмутовцы не оставили, всё разобрали люди, чтобы съесть его.
Для людей, скучающих долгими зимними вечерами, это было событием из ряда вон выходящим, праздник и пир на весь мир! Самое яркое — это «Си бугьи». Своего рода презентация добычи или трофея — как хотите. Медвежью голову насаживают на кол. Здоровый, крепкий молодой человек держит на плече кол с медвежьей головой мордой вперёд и идёт по аулу в окружении большой свиты, с ритуальным танцем и песней. Слева от него идёт другой джигит — с медвежьей шкурой и лапами на колу. Справа — сам охотник и его окружение. Мужчины хором перед каждой саклей поют:
Можер гIака чIвараб гьаб,
Можер хIама чIвараб гьаб,
Можер чахъу чIвараб гьаб,
Можер цIини чIвараб гьаб,
Жекъа гьаб жибгу чIвайла
Муж чIвази щолу боъли.
Аб чIварав бахIарчиги
Нежеа кьоров вугу…
О чём же песенка? Даю подстрочный перевод:
Вашу корову убил,
Вашего осла убил,
Вашу овцу он убил,
Ваших коз тоже убил,
Сегодня он сам убит,
Чтобы не шёл он на тебя.
А охотник — молодец —
В гостях сегодня у вас.
Выходит из дома хозяин, благодарит стрелка, поздравляет с успехом и даёт что-нибудь человеку с рюкзаком, который собирает подарки. Чаще всего это были чача кахетинская, сушёное мясо или колбаса; были случаи, когда давали деньги. Затем хозяин сакли и сам присоединялся к толпе, чтобы продолжить шествие в свите победителя. Когда обход всех хозяйств аула был завершён, толпа собиралась в доме охотника, где продолжалось веселье. Это было одно из самых ярких воспоминаний моего раннего детства.
Для мальчишки, который только начал познавать мир, это всё было продолжением снов и песен, и сказок сестры, и легенд, которые рассказывали старшие. Вот ходит по аулу медведь — огромный, косматый, опасный — и забирает барашков. Его убивают, и убивает не посторонний человек, а родной отец, который тут же сам будто бы входит в легенды. Я страшно гордился тем, что победил медведя мой отец. А если бы на его месте был кто-то другой, я легко доказал бы случайность выстрела и то, что мой отец лучше убил бы, чем тот.
Таковы дети в аулах, но какие они бывают здесь, в городе, никак не могу разобраться, хотя сам уже давно отец троих детей.
Дуа Маарухъ гимищ бехьри?
(Видел ли ты в горах буйвола?)
Когда мой дедушка по матери Абдурахимил Мухама из аула Чорода умер, я был маленький. Всего 10 лет от роду. Помню, как он осенью спускался с гор к Джурмуту с отарой овец, помню его голос, его молитвы, лучше всего помню, как собирались у него односельчане, чтобы слушать его рассказы о былых временах, снегопадах в горах и походах в Цор, о людях и событиях. Люди говорят, он был очень интересным рассказчиком. Когда он рассказывал о чём-то, слушатели будто видели живую картину событий, словно это происходит здесь и сейчас. Жаль, я мало что запомнил. Когда дедушка был жив, я был слишком маленьким для этих рассказов, когда его не стало, мне их заново пересказали старшие. С трудом смог восстановить две истории. Обе они про то, как словом можно защитить друга и уничтожить врага. Происходило это вот как.
В один пасмурный летний день в дедушкину дверь постучали. На пороге стоял худощавый мужчина средних лет, он спросил на закатальском диалекте:
— Это что за село, куда я попал?
— Это Чорода… Привяжи коня к столбу и заходи, тут разберёмся, — сказал дедушка и позвал гостя к себе. Приезжий был одет легко, да ещё и промок насквозь. Видно, человек пришёл с Цора, не знает горы и здешний климат. Дедушка дал одежду сухую, затопил печь, предложил гостю поесть и предоставил ночлег. Утром гость сказал, что нет ни одного знакомого человека в горах, а сам он прибыл сюда на отдых, подышать горским воздухом.
— Подыши, друг, сколько тебе дышится, воздух найдётся, горы кругом, да и проблем с жильём и едой тоже у нас нет, — сказал дедушка. Был гость у него недельки две, ходил к речке на рыбалку, собирал лекарственные травы и ягоды в лесу, гулял по аулу и знакомился с горцами. Через определённое время дед положил ему в хурджуны овечьего сыра, зарезал козлёнка, дал на дорогу мяса и провёл в Цор. Через несколько лет дедушка направился в тот же Цор, чтобы закупиться на зиму продуктами. Остановился у своего кунака Гъара Халила в Белоканах. Тот очень обрадовался приходу давнего друга, организовал застолье. Все, кто знал дедушку, собрались у Халила и интересовались житьём-бытьём в горах. Когда застолье было в разгаре, зашёл к ним тот самый дедушкин гость из Цора. Звали его Ширин. Он поздоровался со всеми и сел за стол. Дедушка начал интересоваться, как добрался гость до дома, всё ли у него хорошо. Ширин принялся рассказывать, какой у него крепкий дом, красивый сад и как ему хорошо живётся в Цоре. И тут же продолжил эмоционально:
— Зачем вы там, в горах, живёте? Там нормальные люди не поживут. Плохие дороги, суровый климат, маленькие неудобные дома. Как можно там жить?! Инжир не растёт там, овощей и фруктов нет, глупые люди… — сказал Ширин. Дедушке очень не понравилось, как какой-то каджар, который всего полдня проскакал верхом, потом трое суток не мог ходить по земле, говорит о горах и горцах. Но он промолчал — не хотелось ему нарушать горский этикет, затевать ссору. Когда Ширин повторно о горах нелестно начал отзываться, хозяин дома Халил вмешался в разговор и спросил: