Крестовый поход

Лешка встал, повернулся…
– Да, – остановил его на пороге Филимон. – Тавуллярий Хрисанф Злотос похваляется, что разговорил-таки перекупщика. Завтра придет с докладом. Как раз – к Маврикию.
Медная луна тускло сверкала в черном вечернем небе, полном сверкающих звезд. В соответствии с указом базилевса закрывались питейные заведения, и их клиенты поспешно расходились по домам – вскоре начиналась ночная стража, и улицы вполне могли перегородить рогатками – а потом взять за проход приличную плату.
Прибавил шагу и Лешка – он почему-то ощущал сильную усталость в последнее время, приходя домой, просто падал на ложе – и тут же засыпал. Нет, хватит уже больше издеваться над Ксанфией, она ведь жаждет ласк, не только сексуальных, но и обычных теплых слов. Тем более – уже скоро свадьба. Месяц остался… Да, месяц. Кого бы пригласить посаженным отцом?
Уже подходя к ограде дома Лешка вдруг замер и обернулся – показалось, его кто-то окликнул по имени.
– Господин Алексей!
Нет, не показалось!
Невысокая фигурка в длинной узкой столе и накидке. Девушка!
– Вы меня звали, госпожа?
– Да, да… именно вас.
– Чем могу помочь? – старший тавуллярий галантно поклонился.
– Я – дочь Аргироса Спула, оптового торговца рыбой.
В этот вечер Алексей вернулся домой поздно. Войдя во двор, задумчиво прошелся по аллее сада – просто необходимо было сейчас пройтись, подумать. После только что состоявшегося разговора. Завтра выпадал трудный день… очень трудный, особенно – утро. Наверное, и не следует заходить в ведомство, можно там появиться лишь тогда, когда нужно – во второй половине дня, ближе к вечеру. А до того… До того нужно много чего успеть. Несчастная девушка, эта дочь перекупщика. Приятненькая – худенькая, с большими черными глазами. Как же ее зовут-то… Эх, запамятовал… О, нет, вспомнил – Марика.
Несильно хлопнула дверь. Лешка оглянулся, скрытый яблонями и кустами сирени… Спустившись по крыльцу, к воротам, весело насвистывая, шагал Аргип! Алексей не стал окликать, нет, даже, наоборот, постарался, чтоб напарник его не заметил. Какое-то нехорошее чувство вдруг охватило старшего тавуллярия, и на душе словно бы заскребли кошки.
Расстроенный, он медленно поднялся по лестнице к себе, на третий этаж. Интересно было – расскажет ли Ксанфия о вечернем госте? Если не расскажет… Если не расскажет… Лешка и сам не знал, что тогда будет делать, одно было ясно – доверие к будущей супруге пропадет надолго, быть может, и навсегда!
– О, наконец-то, явился! – Ксанфия с улыбкой выбежала навстречу. Бросилась на шею с поцелуем. – А я так соскучилась! Нет, честно. Какой-то ты усталый… И пахнет от тебя… – девушка принюхалась. – Женскими благовониями! Смотри у меня! Я, конечно, тебе доверяю, но…
Алексей не говорил ни слова. Молча сбросил на руки невесте плащ, молча прошел в трапезную, молча сел… Неярко горел светильник, и его желтое пламя отражалась в стоящих на столе трех высоких бокалах из тонкого синего стекла. Три бокала… Хорошо, что не два! Значит, что же, получается, они ждали его, Лешку?!
– Напарник твой приходил, – Ксанфия поставила рядом с бокалами серебряной блюдо с оливками и сыром. – Приносил книгу.
– Вот как? Приходил, значит? – с плеч словно спала тяжелая ноша; Алексей, наконец, улыбнулся.
– Ну, да, только что ушел. Ждали, ждали тебя – не дождались. Ты его, случайно, не встретил?
– Нет.
– И, пожалуйста, не вздумай ревновать, – вдруг засмеялась Ксанфия. – Хотя… он очень милый мальчик.
– Милый, вот как? – пряча улыбку, Лешка нахмурил брови.
– Ой-ой-ой, какие мы грозные! – его суженая со смехом всплеснула руками. – Даже и подойти страшно!
– Вот так, значит я тебе уже и страшен?!
– Очень страшен, очень! Прямо, как тигр. О, я сейчас сама на тебя нападу, бука! Первой. Посмотрим еще, кто кого съест?!
Набросившись на Лешку, Ксанфия тихонько укусила его за мочку ужа… приятно так укусила… Потом вдруг резко отпрянула в сторону, встала… И медленно сбросила на пол тяжелую столу… А затем – и рубашку из тончайшего зеленовато-желтого шелка. И, подойдя к жениху, уселась ему на колени, с жаром целуя в губы…
 
В эту ночь старшему тавуллярию так и не удалось выспаться, впрочем, он явно не был в обиде. А с раннего утро носился, словно савраска, почти что по всему городу – от Силиврийских ворот до гавани Феодосия. Устал, вымотался, но все же остался доволен – удалось, удалось! Кое-что удалось…
Подходя в присутствие, Алексей еще издали увидал небрежно стоявшую у самого крыльца шикарную лаковую двуколку, запряженную парой гнедых. Рядом с повозкой, по мостовой, заложив руки за спину, важно прохаживался кучер, больше похожий на отставного вельможу. Личный возчик старшего протокуратора Маврикия!
Ага, значит, высокое начальство уже здесь? Тем лучше!
– Разрешите? – постучав, Лешка приоткрыл дверь.
– А! – увидев его, махнул рукой Филимон Гротас. – Вот и наш старший тавуллярий. Наверное, и ты не с пустыми руками? Заходи, заходи, присаживайся… Как раз дослушаем господина Злотоса, – начальник повернулся. – Продолжайте, Хрисанф.
– Ну, мне собственно, не так много осталось, – Злотос – красивый, прилизанный, в новой модной тунике – пожал плечами. – Грубо говоря – подытожить.
– Итож, итож, – усмехнулся Филимон. – А мы послушаем. Верно, господин старший протокуратор?
Сидевший в начальственном кресел Маврикий важно кивнул и с явным одобрением посмотрел на Хрисанфа. Тот, ободренный, продолжил:
– Итак, еще раз повторю для вновь прибывших – я имею все основания утверждать, что главарь пойманной нами шайки вовсе не Герасим Кривой Рот, а Аргирос Спул, известный душегуб и мошенник, умело маскирующийся под скромного торговца рыбой!
Маврикий снова кивнул, а вот Филимон скептически ухмыльнулся:
– А какие есть основания к подобному заявлению? Только лишь одно признание?
– Основания? – Злотос хохотнул – он, конечно же, ждал этого вопроса. – Да оснований, смею вас уверить, полно. Вот, пожалуйста, показания многочисленных свидетелей незаконных деяний лжеперекупщика Спула! Могу зачитать.
– Читайте, – милостиво кивнул Маврикий. – С большим интересом послушаем.
Хрисанф громко откашлялся, преданнейше поедая старшего протокуратора глазами:
– Итак, показания Иосифа Варнавы, торговца… «Означенный Аргирос Спул неоднократно вымогал у меня деньги, обещая натравить известного разбойника Герасима Кривой Рот»… Вот еще, это уже другой господин, Харитон Эллас, коммерциал… «Аргирос Спул, угрожая, отобрал у меня дом, находящийся церкви Апостолов, а так же два больших баркаса для ловли рыбы»… И вот еще – показания хозяина харчевни «Зеленое яблоко», очень уважаемого человека – он неоднократно видел Аргироса Спула пирующим за одним столом совместно с известным лиходеем Герасимом по прозвищу Кривой рот и иными разбойниками».
– Хм, интересно, – воспользовавшись небольшой паузой, негромко перебил Лешка. – Откуда этот хозяин харчевни знает в лицо Герасима и его людей? И, если знает, почему, как полагается честному человеку, не заявил об этом раньше?
– Не знаю, – скривился Злотос. – Вероятно, боялся. Могу я продолжить?
Маврикий молча кивнул, искоса взглянув на старшего тавуллярия. Взглянул, кстати, без всякого гнева, просто – с интересом.
– Кроме всего вышеперечисленного, – еще раз прокашлявшись, продолжал выступающий, – вина господина Аргироса Спула, обвиняемого в организации преступной шайки, вымогательстве, мошенничестве и угрозах здоровью и жизни, полностью подтверждается и иными материалами дела, а именно: свидетельскими показаниями господина Эмиля Нарисотоса, свидетельскими показаниями господина Антония Элиотоса, свидетельскими показаниями господина Виссариона Скеллы, свидетельскими показаниями…
Злотос добросовестно перечислил человек двадцать, после чего, победно ухмыльнувшись, добавил:
– Исходя из вышеизложенного и пользуясь удобным к тому моментом, я хотел бы просить уважаемое начальство – вас, господин старший протокуратор – в целях установления истины разрешить применение к закоренелому преступнику Аргиросу Спулу усиленных допросов третьей степени устрашения!