Милое поместье под Вестеймом (СИ)

- Из каждой бутылки по половине чашечки на каждый кусок пирога, - Анетта скривила лицо в ехидной улыбке в сторону слуги.
- Я-то не предам, но очень прошу вас, госпожа, будьте благоразумны! – жалобно простонал Нобастен.
- Всенепременно, - ответила за Эрису ее подруга, проходя в комнату. – И Нобастен, приготовь нам это хваленый пирог аккуратно порезав самые вкусные куски на три тарелочки. Приносить не надо. За ним я зайду сама, раз госпожа стануэсса посмела мне так приказать.
Нобастен повернулся, чтобы отправиться на кухню, у порога повернулся и настороженно спросил:
- Надеюсь, молодой человек здесь не задержится на всю ночь?
- Нет! Мы его вытолкаем сразу, как надоест, - пообещала Анетта. – Нобастен, ты не волнуйся. Видишь же, мы – девушки порядочные, сильно не напьемся. И с молодыми людьми у нас крайне благопристойные отношения. Можешь так и передать госпоже Лиоре. Хотя нет, про вино лучше ей ни слова.
- Вот ты сука, - прошептала Эриса, негромко, чтобы ее слов не слышал уходящий по коридору слуга.
- А чего ты мной распоряжаешься? Почему это я должна ходить и за вином, и за пирогом? – возмутилась Анетта Логран. – Господин Герхус Рюрген, прошу! – она сделала широкий жест рукой, приглашая гостя в комнату. – Сейчас мы займемся с вами изучением алхимии. Алхимии прекрасного напитка из солнечных виноградников Луврии. Кстати… - Ани повернулась к подруге. – А давай пойдем в мою комнату. В твою Нобастен может заглянуть, а в мою – нет.
Комната Анетты располагалась дальше по коридору, была намного больше комнаты Эрисы. Прежде в ней останавливалась стануэсса Лиора. Именно поэтому там находились единственные в этом доме, да и всем Фостеле, часы, массивные, размером с посудный шкаф, отделанные сверкающей бронзой, слоновой костью и бордовой яшмой. И именно из-за этих часов Эриса не любила эту комнату: часы издавали такой неприятный звук, словно по комнате бегал огромный таракан, стуча в пол железными лапами. Анетта этот звук будто не слышала. Ее вполне устраивала огромная кровать под тёмно-красным бархатным балдахином, два великолепных дивана по обе стороны письменного стола. И, конечно, аютанский ковер с таким мягким высоким ворсом, что по нему было не только приятно ходить, но и просто лежать на нем.
На этом ковре они и расположились, отодвинув в сторону низкий столик, который приспособили для предметов, сопутствующих винопитию: трех нефритовых чаш, двух бутылок красного луврийского и вазочки со сладостями.
- Боги, как вы богато живете! – восхищался молодой алхимик, устроившись рядом с Эрисой и прислонившись спиной к дивану. – Такой огромный дом, огромные комнаты…
- И огромная кровать с огромным желанием… - начала было госпожа Логран.
- Заткнись, сучка! – оборвала ее стануэсса. – Ну почему ты меня сегодня так бесишь?!
- А я тебе объясню почему. Потом. На едине, - рассмеялась Анетта. – Господин алхимик. Вы не обращайте внимания на наши шуточные склоки, - она обольстительно улыбнулась Герхусу, протягивая бутылку вина и ключ для извлечения пробок. – Будьте любезны, откроете? И если возможно, немного расскажите о себе. Какими судьбами в Фостеле? Видно сразу, вы человек не поселковый. На вашем лице не только печать образованности, но и явно хорошего городского воспитания.
Герхус был немногословен. Разлив по чашам вино, он кратко пересказал все то, что прежде слышала стануэсса: об отце в Вестейме, затянувшемся получении диплома в Университете, мучителе-Нескрионе и нечастых визитах в Фостел, чтобы навестить мать. Лишь добавил, что старший брат - Хенкер, с детства заменял ему отца (уже в то время отец не жил с ними), и Хенкер до сих пор по привычке командует им, хотя молодой алхимик теперь вовсе не мальчик. Из-за не слишком теплых отношений со старшим братом в Фостел не хочется приезжать часто.
Когда они выпили по пол чашки вина, Ани наконец решилась идти за пирогом. А Герхус, прижал к себе Эрису спросил:
- Хотела бы провести со мной ночь?
- Нет, - сказала она, отвечая на поцелуй. И пояснила, - я боюсь, что мы зайдем слишком далеко. При чем боюсь не тебя, а саму себя. Уже говорила об этом. Давай не будем возвращаться.
 
И когда его рука скользнула ей под юбку, стануэсса не стала препятствовать.
- Неужели ты будешь мучиться этим до самого замужества? Это же реальная пытка, - прошептал он, проводя пальцем по ее складочке.
- Да, Герхус, это пытка. И я не знаю, почему я должна на нее обрекать себя, - она откинула голову на диван, подставляя тело его ласкам. – Боги, сейчас придет Анетта.
- При ней нельзя так делать? – пальцы алхимика окунались в ее влагу.
- Лучше не надо. Мне не ловко, - часто дыша, ответила она.
- Мы с друзьями Университете не стесняемся друг друга. Оказалась бы ты на нашей вечеринке - узнала, что такое настоящая раскрепощенность, - сообщил он, убирая руку из-под ее юбки – послышались шаги госпожи Логран.
- Хорошо, что мы здесь, а не на вашей вечеринке, - рассмеялась Эриса, поправляя юбку.
- Пироги! Горячие пироги! – подражая рыночной торговке, Анетта поставила на стол тарелки с ужином. – Ну, не совсем горячие. Тепленькие. Я тут подумала, может развлечемся? Сыграем в шешкис? Нужна пустая бутылочка, так это мы сейчас устроим. Герхус – разливай все без остатка, а я зарик принесу.
Эриса не успела возразить, как алхимик принялся выполнять волю госпожи Логран. Стануэсса знала правила, но никогда прежде не играла в эту, мягко говоря, не очень скромную игру. И играла ли в нее сама Анетта – тоже вопрос сомнительный.
- Только если выпадает шестерка и пятерка, поцелуи не туда! – госпожа Диорич даже привстала, пронзая подругу взглядом.
- А куда? – изумилась Ани.
- Так, напомните ваши правила. А то они везде разные, - алхимик, поглядывая на девушек, держал в руке пустую бутылку.
- Правила почти детские, - известила Анетта. - Один – в ушко. Два и три - в губы. Четыре – в шейку. А пять и шесть – я теперь не знаю куда, если госпожа стануэсса меняет правила.
- Пять в ручку. Шесть в коленочку, - мигом решила проблему госпожа Диорич.
- Нет! Это вообще дурость! – возмутилась Анетта. - Давай хотя бы шесть будет в грудь! Голую, разумеется. Тебе же самой так интереснее.
- Ага! Особо интересно наблюдать, как Герхус будет щипать губами твои соски! – Эриса от негодования даже покраснела и потянулась к чаше с вином.
- Ты ревнуешь! – рассмеялась подруга, широко распахнув на нее красивые карие глаза.
- Еще чего! – теперь госпожа Диорич краснела в щеках уже по другой причине. – Я вообще не ревную! Мне все равно! – сердито настояла она и добавила. – Ладно, пусть в грудь. Если так желаете хоть сюда, - она указала на низ своего живота.
- Отлично, сюда. Если выпадет шестерка, то пусть каждый сам решает: туда или сюда, - рассмеялась Анетта, подмигнув алхимику. – И усложняем: тот, кто не желает исполнять, гавкает шесть раз под дверью Нобастена. Идет?
- Идет, - нехотя согласилась стануэсса. Условия игры, мягко говоря, были неприемлемы. Но отказаться от такого, означало признать, что она ревнует Герхуса, что тем более было неприемлемо.
- Ну, прибудет с нами удача! Волгарт, освяти! - провозгласил молодой алхимик и сделал несколько крупных глотков вина. – Я начинаю, если дамы не против.
Он резко повернул бутылочку, лежавшую боком на полу. Она завертелась, сделав три оборота остановилась, указывая горлышком почти точно на Ани.
- Ай, какая интрига! – госпожа Логран расхохоталась и, пригубив вино, сказала Эрисе: - Кидай зарик. Скромность не позволяет мне огласить желаемое число.
- Четыре, - произнесла стануэсса, когда кубик, недолго покачавшись, замер на тарелке.
- Господин Рюрген, надеюсь вы не кровосос с нубейских гробниц? Не прокусите шейку доброй девушке, - Анетта, отклонила голову, подставляя поцелую свое чувствительное место. – Я в трепете, мой мучитель! Давайте!
- Кровь! Свежая кровь! – алхимик злобно нахмурился, шумно засопел, приближаясь на четвереньках к ней.