Сам себе волшебник

Тут с небес прямо на домкрат шиномонтажников камнем упала ворона.
Поглядывая на меня хитрым глазом, птица завернула голову под железную ручку домкрата. «Ну вот, остаюсь!» — решила я. Ровно через две минуты я увидела направляющегося к моей «девятке» автослесаря с ключом в руках и искрой в глазах: «Как не помочь девушке! Где Ваши колеса?» Парень бодро поменял колеса и предложил свои услуги в дальнейшем. Предложением этого джентльмена я вскоре воспользовалась и исполнила давнюю мечту: отрегулировала сход-развал, поменяла шаровые опоры.
Не успел мастер закрутить последнюю гайку на колесе, как расторопные сотрудники мойки пригласили меня мыть машину. Еще один сигнал поддержки!
На сверкающей машине я подъехала к офису, где меня поджидал Димка.
Пока он священнодействовал со шлангом во дворе офиса, на деревьях в кромешной тишине гроздьями висели вороны и наблюдали за процессом, как ассистенты хирурга за операцией. Подготовка к зиме прошла успешно.
 
СЛЕТЫ
 
ПРИОБЩЕНИЕ К СЛЕТАМ
Я познакомился с Антониной у проруби. Я уже искупался, приятный легкий морозец располагал к беседе, и мы с малознакомым дедочком обсуждали книгу Сатпрема «Шри Ауробиндо, или путешествие сознания». Ни с того ни с сего в беседу вмешалась хрупкая женщина, вытиравшаяся после ледяной купели: «Вы знаете, я вчера чуть не взлетела. Думаю, что сегодня у меня получится».
Мы познакомились, и выяснилось, что Антонина проходит вторую ступень трансцендентальной медитации Махариши. Антонина, мать четырех взрослых сыновей, отличалась чрезвычайной активностью — она купалась в проруби, голодала, ходила на занятия в школу Антонова, пела в хоре и т.д.
Общительная Тоня всегда была в курсе московской эзотерической моды и сплетен. Она сыграла в моей жизни значительную роль. Летом она уговорила меня поехать на слет клуба «Космос» Я.И. Колтунова, проходивший в июле под Серпуховом.
Я взял у друзей палатку, коврик и спальник и впервые жил в походных условиях. Вдоль живописной реки бесконечной лентой тянулись разноцветные палатки. Число участников слета явно превышало тысячу человек — только из Днепропетровска приехало более сотни. С раннего утра до поздней ночи проводились всевозможные мероприятия: медитативный бег, занятия йогой и ушу; после завтрака сбор трав, купание, семинары по целительству, оздоровительным системам, ясновидению, яснослышанию; вечером проходили духовные танцы; а ночью, под гитару — задушевные беседы у костров.
Там я узнал, что под Питером во время белых ночей регулярно проводятся слеты «Радуга», на которые съезжаются представители различных духовных движений России, ближнего и даже дальнего зарубежья: йоги и ушуисты, кришнаиты и виссарионовцы, хиппи и индеанисты, астрологи и психологи, холодинамисты и дианетики, ошевцы и буддисты, христиане и русские язычники и…
Конечно, следующим летом я отправился на «Радугу». Погода устроила серьезнейший экзамен — три дня подряд шел проливной дождь. «Чайники» протекли (т.е. их палатки промокли), у многих не было ни одной сухой вещи, а дождь все шел и шел. Поэтому значительная часть людей уехала. Зато потом погода установилась прекрасная. На этом слете я познакомился с Андрюхой.
Месяц назад он на московском тренинге подпал под обаяние Бурлана и усердно пропагандировал Симорон.
За год я кое-чему научился и перед очередным слетом решил поработать с погодой, чтобы такого потопа больше не было. Заодно я заказал интересных людей, веселье и т.д. Когда мы с сыном вернулись домой, жена очень удивилась — мы приехали загорелые, а в Москве и Питере стояла дождливая погода с температурой 10-15 градусов тепла, и в огороде на подмосковной даче почти все сгнило.
Вскоре мы поехали на аналогичный слет в Яхроме под Москвой, и я снова договорился с погодой. Там две недели стояла жара 26-30 градусов без единого дождя. Возвратившись, мы узнали, что в Москве и Подмосковье было прохладно и дождливо.
 
НАЧАЛО СЛЕТА
Очередной слет под Питером должен был состояться на Карельском перешейке, на берегу озера Вуокса. Назывался он теперь не «Радуга», а «Летнее солнцестояние», так как изменился состав участников. Организаторы решили оградить сие великое таинство от тлетворного влияния конопли, и потому хиппи в этом слете не участвовали. Они проводили «Радугу» под Бологое, в месте, куда можно добраться только на дрезине. Индейцы, по привычке, поехали на «Радугу».
К этому времени в Симорон был «завербован» Борода, который вместе с Папой и его сыном Никитой поехал на слет. Мы привыкли добираться до места слета на попутном транспорте и не удивились, когда у платформы «Лосево» нас поджидали две легковушки.
Через полчаса мы оказались на грунтовой дороге посреди леса. Пока мы топали по тропинке к месту назначения, взгляд бывалых парильщиков скользил по окружающей местности в поисках камней и сухих деревьев [22]. Чем дольше мы шли, тем сильнее нас охватывало недоумение: где же валуны и сухостой, столь привычные для лесов Ленинградской области? По пути к месту слета нам не попалось ни одного камня, даже величиной с кулак. А из сухих хвойных деревьев мы отметили всего несколько гигантов, которые можно завалить только бензопилой. Мы переименовались: Борода, услышав дятла, стал «тем, кто долбит дерево», а Папа, приметив раскидистый куст можжевельника, — «тем, кто причудливо извивает ветки».
Вскоре мы очутились на большой песчаной поляне, на которой пестрело несколько палаток и возвышалось одинокое типи [23]. Увидев его, мы сразу поняли, что это и есть центральная поляна слета. С севера ее окружал сосновый бор, а с юга — рукав озера Вуокса. Этот рукав напоминал широкую реку, и до противоположного берега было примерно полкилометра.
Заболоченный берег озера зарос высокой травой, похожей на тростник, с плотным полым стеблем. Заросли тростника, покрывавшие обширную полосу земли вдоль берега, тянулись на запад до самого горизонта.
Мы специально приехали за один день до официального открытия слета, с целью занять место для симоронского минилагеря, который немыслим без бани.
А для этого необходимо, чтобы был удобный подход к воде, чтобы поблизости были дрова и подходящие камни, и желательно, чтобы это место было трудно обнаружить. Идти на запад в тростниковые заросли не хотелось, и мы двинулись вдоль берега на восток, где виднелись полоски прибрежного песка.
Обладатель чуткого слуха мог бы услышать постукивание дятла, доносившееся из причудливо извивавшихся зарослей тростника. Пройдя метров двести, мы приметили в воде подходящий валун, а рядом — еще четыре камня. Это был хороший знак, который подсказывал, что пора подыскивать укромное местечко для палаток. Почти сразу мы обнаружили в узкой прибрежной полоске леса небольшую лужайку, окруженную плотными зарослями деревьев и кустарников.
За рюкзаками мы пошли не по извилистому берегу, а по лесной дороге. Тут нас и ожидал сюрприз. Вдоль дороги мы увидели поленницу дров, величиной с хороший сарай, накрытую полиэтиленовой пленкой, которую снизу придавливали вожделенные камни. Далее посреди соснового бора располагался целый жилой комплекс. Особенно поражали деревянные конструкции: навесы, сколоченные из строевого леса, столы, за которыми можно было накормить роту солдат, врытые в землю столбы, на которых гирляндами висела деревянная посуда, кряжи для сидения, «троны», кресла, скамейки и прочие приспособления, назначение коих так и осталось для нас тайной. Возникло ощущение, что мы попали в сказку.
Наибольший восторг, особенно у Никиты, вызвали три объекта: парник, тренажерный зал и душевая кабинка, представлявшая собой обтянутый полиэтиленом каркас из сосновых бревнышек, с такой же дверцей. Вверху кабинки были установлены перевернутые двухлитровые пластиковые бутыли без дна, заполненные водой. Принцип действия душа был прост и гениален: стоило открутить пробку одной из бутылок, как на усталого дачника полилась бы струя освежающей водички. Мы, правда, не совсем понимали необходимость данного сооружения, ведь всего в двадцати метрах от него располагался роскошный песчаный пляжик, омываемый волнами Вуоксы. Тренажерный зал состоял из шведской стенки, брусьев, перекладины и деревянной кушетки, на которой возлежал атлет, выжимая то деревянную штангу, то гантели.