Разожги мой огонь (СИ)

— А ты, Арвир, сам ведь за Мелиссой этой приударить был не дурак, — отвечал его спутник, низкорослый и рябой, но одетый столь же добротно. — Помню, как едва ль не каждое утро, перед тем как в лавку свою идти, у нее сайки покупал и зубы скалил.
Редрик замер. Теперь его бы и вся сила вулкана с места не сдвинула. Сомнений быть не могло. Вспыхнуло в памяти, как староста Деян с дочерью ювелира по имени Арвир поминали.
«Кто ж знал, что он такое удумает…»
«Лучше б он мне вовсе не говорил о том, так бы мне его любить проще было…»
«Мы с матерью твоей Арвиру теперь по гроб жизни обязаны будем. Не позволил осиротить нас на старость лет…»
Вот кто устроил так, чтоб Лисса к хозяину вулкана попала. Вот кому староста за смерть Лиссы булочную обещал отдать. Вот он, хлыщ, стоит румяный, здоровей некуда, в то время как Лисса…
Сжал хозяин вулкана кулаки с такой силой, что костяшки хрустнули. Пламя рвалось из-под пальцев, сдерживал его едва.
Тот, которого Арвиром звали, плечом дернул.
— Захаживал, было дело, обратного говорить не стану. Вот только Мелисса, хоть у огня ежечасно и вертелась, а в постели-то, Отцом-Солнцем клянусь, холодна была что снежная баба, — хохотнул.
Вспомнил хозяин вулкана, как обнимала да жаркими поцелуями его девица не скупясь одаривала, и тяжело сглотнул. Да и неужто Лисса на такого бы, как хлыщ этот, позарилась? Быть не может!
— Это ты когда ж ее прелестей вкусить успел? — протянул рябой изумленно. — Все ж знали, что она после смерти супруга своего Торвина ни с кем не миловалась.
Арвир метнул на него косой взгляд.
— Так уж и ни с кем…
— Да ну? — не поверил рябой.
— А то! — выпятил грудь колесом ювелир.
— А не про тебя разве сказывали, что Мелисса три седьмицы назад чугунком огрела да из булочной выгнала? — поддел рябой. — Плотникова жена в темноте толком не разглядела, но сказывала, что уж больно на тебя парень похож был.
— А ты, Ермей, как старая баба сплетни собираешь? — сморщил нос Арвир и потер голову. Но спросил так, что хозяин вулкана сразу понял — Ермею этому потом слова его аукнутся.
— Да ты не серчай, Арвир, я ж за что купил, за то и продаю. Не люб ты ей пришелся? — проницательно заметил рябой, снимая со своей лошади седло и сеном растирая ей спину.
— Люб, не люб — теперь уж все едино. Горячую девку, ее ж сразу видно. А эта и чудовище из-под горы, поди, заморозила. Огонь-то ведь не страшен тем, у кого кровь холодная. Не зря и гора стихла, даже дым не идет! — захохотал. Его лошадь ушами запрядала.
Тут уж не стерпел Редрик, вышел на свет.
— Ума-то, я смотрю, у тебя меньше, чем у скотины твоей.
— А ты кто таков будешь, любезный? — протянул Арвир удивленно, оглядывая Редрика сверху вниз. Испугаться не успел еще. Плечи расправил, чтоб противник сразу понял, с кем дело иметь придется. — Зачем прячешься да разговоры не для твоих ушей уготовленные подслушиваешь?
— Да вот сил терпеть не стало, когда услышал, как девицу чернишь.
— Брось, любезный, — отмахнулся Арвир, заметно расслабившись, — из-за девки еще недоставало ссору чинить.
Качнул головой хозяин вулкана, подошел ближе, сгреб пальцами ворот рубахи, подтянул к себе хлыща. Затрещала богатая ткань, поползла под хваткой Редрика.
— Она вас, тупоголовых, от смерти спасла, — зло проговорил хлыщу в вытянувшееся от удивления лицо.
Спутник Арвира благоразумно поодаль стоял, не совался.
— Ну спасла и ладно, — едва ль не заблеял хлыщ, обхватывая обеими руками запястье хозяина вулкана и стараясь оттянуть лапищу от горла. Когда понял, что не получается, побледнел. — Через седьмицу про то и не вспомнит никто.
— Любезный… — подал голос рябой. — Ты не серчай, ежели услыхал, что тебя оскорбило. Отпусти человека. Мы по мирному делу приехали — дары для невесты сторговать и…
— Стой, где стоишь, — велел хозяин вулкана. Посмотрел — будто водой ледяной плеснул. А голос так прозвучал, что рябой замер, поднял ладони вверх, показывая, что понял.
 
— Иди себе своей дорогой, любезный, — процедил хлыщ. — Какое тебе до девки этой дело?
— Супруга она моя, — сказал тихо, чтоб только он услышал.
Свободной рукой чуть стянул капюшон, позволяя хлыщу увидеть его взгляд огненный. И он увидел. Пискнул, будто пичуга, в силки попавшая, закатил глаза да обмяк.
Редрик не поверил сперва. Тряхнул для порядка, но хлыщ не шевелился. Хозяин вулкана хмыкнул брезгливо, потом разжал пальцы. Хлыщ к его ногам упал как куль с мукой.
— Все-то вы девиц чернить горазды, особливо когда они не слышат. — Редрик презрительно плюнул, поманил своего коня и вышел из конюшни. После услышал, как рябой к своему дружку рванулся.
Редрик постоял, подумал, не спалить ли конюшню, да рукой махнул. От нее и трактир займется, и рядом дома. Да и не в его привычках было тех, кто ответить не может, добивать. А уж для такого хлыща, когда очнется, позор еще похуже смерти будет.
В небе уж первые всполохи нового дня расцветали — искристого, ясного, яркого. Хозяин вулкана направил коня к горе. На душе еще гаже стало. Никогда своего лица людям из селений не открывал, а тут, смотри-ка, не сдержался.
Поморщился, ощутив новый прилив боли. Метка все жгла и жгла кожу. Да что ж с ней такое?
Оставил коня и едва ногу на первую ступень лестницы, ведущей в чертог свой, занес, к нему Огневик выкатился. Глаза сверкают, весь искрится, едва ль не подпрыгивает от нетерпения.
— Хозяин, того-самого, скорее!!!
— Случилось чего?
— Того-самого… Да скорее ж!!! — Рукой махнул и обратно наверх припустил.
Заинтересовался хозяин вулкана, пошел следом. Огневик бежал споро, не гляди, что ноги короткие. И сиял ярко, рассыпая по ступеням искры, будто первый день в горе этой. Чего это с ним?
Оказалось, в его же покои и ведет. Редрик, ближе подступив, почувствовал, как метка на предплечье втрое сильнее кожу кусать начала, словно до костей добраться пыталась.
Огневик уж в покоях скрылся. Редрик только и увидел промелькнувший яркий пунцовый бок. Ускорил шаг. А когда толкнул дверь и вошел, так и замер на месте. Сердце стукнуло раз, а потом будто с большой высоты вниз рванулось.
Из кресла у камина поднялась девица. Живая. Длинные волосы по плечам разбросаны, сама разрумянилась, губы сжаты, руки на груди сложены. И на него смотрит не то чтоб радостно. Огневик рядом с ней едва ль не приплясывает.
— Здрав будь, супруг, — свела темные брови Лисса, под которыми ясные глаза так и сверкали.
 Глава 11 
— Лисса…
— Не расскажешь, как так вышло? — спросила, а голос надломился.
Не могла забыть, как в кольце огня очнулась, как кричала и на помощь звала, пока не охрипла, как наконец решилась и к границе пламени подошла, а оно возьми и расступись передо мной. Без единого ожога вышла из огненного колодца того. В кольце обручальном, ожерелье да серьгах, дарах свадебных хозяина вулкана.
Потом уж и Огневика на кухоньке нашла. Дух так удивился, что почти весь пол искрами засыпал. Благо, тот каменный был, иначе не избежать пожара. Платье принес, напоил теплым молоком, сдобренным маслом, чтоб смягчить боль в горле, выслушал рассказ, в покои хозяина вулкана проводил, да так и не отходил ни на шаг, пока не почуял, что тот вернулся.
— Оставь нас, — велел хозяин вулкана Огневику.
Дух и с места не сдвинулся, лишь ближе к юбке моей подступил. Посмотрела на него, улыбнулась чуть и кивнула. Он только после того покои покинул. Не по нраву пришлось это хозяину вулкана, видела, как губы сжал в линию.
— Ну так что же? — поторопила его.
— А это у тебя спросить надобно, супруга. Неужто Изначальный Огонь не тронул?
Ежели и был удивлен, виду не подал. Прошел ближе, за подбородок взял, лицо мое повертел из стороны в сторону, будто проверить решил, не привиделась ли ему.
Тряхнула головой, высвобождаясь.