Долгая Дорога Анны - 2 (СИ)

Ушла она незаметно. В своих покоях с помощью служанки сняла с себя вечерний наряд, потом отправила ее отдыхать, попросив принести лишь горячего ягодного морса.
Приняла ванну, одела ночную сорочку, села в кресло у панорамного окна, наблюдая ночную жизнь столицы.
Высоко в темном небе проносились небольшие летательные аппараты со светящимися иллюминаторами, выстреливая звездами чистой Силы. Анне казалось, что она видит мелькание человеческих фигур в них. Проползали военные и пассажирские дирижабли, сверкая габаритными алыми полосками.
По улицам проезжали частные мобили и общественные, многоместные. Сияла реклама, ярко освещенные улицы были полны народа.
Она вдруг вспомнила, что давно уже не виделась с Милли и Лилиан. Они обе удачно вышли замуж за офицеров Императорской гвардии, в их семья появились и выросли дети, теперь уже первые внуки топают по комнатам в их домах.
Сюзан Матишек, портниха из Кирадоса, бесстрашно ушедшая за ними с Куртом в неизвестные земли, теперь владелица известного на всю Империю модного Дома одежды. Она тоже нашла свое счастье, выйдя замуж за Филиппа Брайншторма, министра гражданского флота. Филипп оказался хорошим, надежным мужем и прекрасным отцом. Сюзан родила ему уже четырех сыновей, но ему так хочется дочку, что ей ничего не остается, кроме как порадовать мужа. У Анны становилось тепло на душе, когда она бывала у них в гостях вместе с сыном. Филипп был очень привязан к тезке, их теплые чувства были взаимны.
Марта Листер, бывшая экономка замка Лоуренсов, тоже оказалась удачливой в устройстве личной жизни. Ее супруг Доминик Крейтен, бывший офицер Лангедонии, после отставки прибыл на Новую Землю, стал офицером королевской армии. За насколько лет своей честной службы продвинулся до начальника охраны Ее Императорского величества. Марта, в свою очередь, стала Управляющей в Императорском дворце. Они с мужем имели небольшой уровень силы, поэтому каждый месяц получали по серебряной фляжке с дивной водой. Для всех это был дар Анны, зачарованная ею вода.
Эту воду она дарила своим близким и единомышленникам, не имеющим дара или владеющим очень низким его уровнем. С ее помощью они старились крайне медленно.
Ей вспомнился случай, когда к ней пришел Глава механикусов Рив Конье, положил полную фляжку на стол и, глядя ей в глаза, твердо сказал:
— Благодарю вас, моя госпожа, от всего сердца за то, что высоко оценили мой труд. Но я люблю свою жену. Моя Элизбет не одарена Силой, мы будем стареть вместе и проживем столько, сколько нам суждено.
С тех пор семья Конье получает две серебряные фляжки каждый месяц. У остальных, любящих и смирившихся или просто равнодушных, все осталось по-прежнему.
Воспоминания проходили перед Анной чередой, было много радостных и теплых, но почему-то внутри нее понемногу креп и разрастался ледяной комок, возникший после гибели Феликса.
Когда погиб Курт внутри образовалась темная пустота, там и нашла свое место ледяная горошина, незаметно подраставшая, охлаждающая кровь. Анна забывала о ней в повседневных делах, она слишком любила жизнь, своих детей, постоянно пеклась о подданных Империи, их благополучии, о своих разраставшихся землях. Но порой, в такие минуты одиночества она со страхом ощущала в эту льдинку, постоянно растущую в ней и не знала, как ей спастись от нее.
Глава 13
С Марселем Брайнштормом, Адмиралом, Командующим военным морским флотом, она встречалась время от времени, обсуждая вопросы, касающиеся флота.
Однажды он попросил ее определить его дочерей в какую-нибудь Школу или Академию, забрав их у родной матери. Излишне набожная Сельма была для них домашним тираном, изо дня в день она ломала и уродовала их психику.
Анна своей волей определила девочек к своему предку Альберту и тот не мог нарадоваться на своих подопечных, девчушки были умны и талантливы чрезвычайно. Он пестовал их, как собственных дочерей, ограждая от визитов истеричной матери и уверяя Анну, что в лице Дарии и Сирены Империя получит гениальнейших магов-природников. Уже в подростковом возрасте девочки могли влиять на рост растений, очищать реки и ручьи, лечить леса от разной напасти.
 
Однажды Сельма Брайншторм пробилась на прием к Императрице. Худая женщина с когда-то красивым лицом, лихорадочно блестевшими глазами, требовала вернуть ей любимых крошек, потому что они должны служить богам, а не людям. Анна отказала ей, на что женщина устроила такой истеричный припадок, что Марсель, присутствовавший на этом приеме, сгорал от стыда за супругу. Анне пришлось прямо из зала приемов отправить ее в клинику Нейтона Закари.
Фанатизм женщины превратил ее в больное, не отдающее себе отчета существо. Сейчас она чувствовала себя лучше, но Нейтон не считал лечение оконченным. Более того, он был уверен, что в мозгах Сельмы когда-то покопался неумелый маг — менталист и нарушил зоны, отвечающие за критическое восприятие реальности. Теперь он бился над вопросом, как это можно исправить.
В дверь постучали. Анна ответила: — Войдите!
Рихард Престон, ступая мягко и неслышно, подошел к ней и положил ладони на плечи.
— Что-то случилось? Ты ушла слишком быстро. Тебя уже утомили наши гости?
Анна накрыла пальцами его теплую ладонь.
— Нет, ничего не случилось, а гости уже обойдутся без моего присутствия. Мне попросту захотелось побыть одной, кое-что обдумать. Но не терзай себя, ты пришел кстати, Рихард. Я надумала завтра, после того, как сделаю все необходимые дела, отправиться в небольшое путешествие. Пойдешь со мной?
Престон бережно развернул ее лицом к себе, внимательно посмотрел ей в глаза
— Пойду, конечно пойду. И в каком направлении отправимся?
— На северо-запад. Именно там лежат земли, о которых мы ничего не знаем. Они единственные еще не входят в состав Империи и о них никто ничего не может рассказать. Быть может, нам повезет и мы узнаем, что там, за Милойскими горами.
Рихард покачал головой, нежно усмехнулся и привлек Анну к себе.
— Это должно было случится, нет таких тайн, которые бы ты не попыталась разгадать. Иногда мне кажется, что все твои подданные следуют твоим путем. Работают, исследуют, разгадывают. Ты умеешь увлечь людей.
Она тихо рассмеялась в его объятиях, прижимаясь щекой к его груди. Сейчас ей было спокойно, она забыла о леденящем чувстве страха.
— Ну, что ты, я только организовала и подавала идеи.
— Да, конечно, только идеи. — усмехнулся Престон, поглаживая ее по спине. — Неубиваемые дороги по всей Империи, они и через тысячу лет будут такими же, как в первый день своего существования. Великолепные мосты через пропасти и горные пики. Очищенные реки и озера, укрепленные от оползней склоны гор. Многое сделано тобой с помощью Силы.
— Возможно. — она с неохотой отстранилась от него.
— Спасибо, что пришел. Будь готов к отъезду.
Лежа в постели она думала о нем, таком близком и верном человеке, которому можно было доверить любое дело.
Они все-таки стали любовниками спустя два года после смерти Феликса. В один из тех жутких вечеров, когда лед внутри вымораживал ее до самого сердца и пронзительное чувство одиночества в мире, полном людей, давило на ее сознание, Рихард Престон зашел к ней поговорить о каком-то деле. Он вздрогнул, когда увидел ее больной взгляд, сжатые от внутренней боли губы и бросился к ней, в один миг разрушив возведенную между ними стену.
Он целовал ее нежно и бережно, гладил волосы, прижимал к себе, обнимая так тесно, словно пытался оградить и защитить от какой-то беды.
И она вдруг ответила ему с такой страстью, которой не ожидала от себя. Его руки и губы были нежны, бесстыдны и требовательны. Она подчинялась ему и сама целовала и ласкала его с каким-то пронзительным упоением. И потом, когда они, ошеломленные и выброшенные обратно в реальный мир, лежали рядом в беспорядочно разбросанной постели и смотрели друг другу в глаза, медленно приходя в себя, Рихард бережно коснулся кончиками пальцев ее лица и тихо произнес: