Нить Гильгамеша
– Ну же, – пробормотал Теон так, словно от этого зависела его собственная жизнь. Креоник на его запястье пискнул принятым сообщением, Теон, не отрывая взгляд от экрана, поднес запястье к лицу, принял вызов: – Слушаю.
Это был дежурный.
– Господин Теон, никаких происшествий с пассажирскими судами не зафиксировано.
– Хорошо. Держите в курсе, если что-то обнаружится. Вызовете в атриум зону два-сигма кого-то из механиков. Срочно…
Тем временем на экране что-то происходило, эвакуационная группа забеспокоилась, часть людей бросилась к перегородке, прильнула. Несколько человек жестикулировали, активно показывая на что-то. Капитан стал давать сигналы отмены, кричал что-то по рации. Теон пытался прочитать по губам. Сейчас ему особенно не хватало технических знаний.
– Что там происходит? – с недоумением отозвался Духов, шагнув к экрану. – Почему не открываются шлюзы?.. Ничего не понимаю.
Теон внимательно следил за происходящим, когда в аквариум Глеба Корсакова заглянул дежурный механик «Тольды». Теон кивнул его и поманил к себе:
– Можете сказать, что у них происходит? – он кивнул на монитор.
Механик – молодой клириканец в ярко-синей униформе службы техобеспечения, бросил короткий взгляд на экран, но Теон успел заметить удивление.
– Очевидно, команда готовится к эвакуации персонала, – ответил механик.
– Это я понимаю. Что идет не так? О чем может говорить капитан?
Механик откашлялся:
– Горят красные индикаторы на стойках, – он ткнул указательным пальцем в экран. – Или что-то с гидравликой или с охлаждающей жидкостью в стропах.
Гнезда под застывшими в нерешительности аварийными капсулам подрагивали. Действительно, горели красные огоньки. В местах креплений к стене появились ярко-голубые искры, напоминавшие огненные снопы.
– Капитану нужно срочно отменять команду на выход из шлюза, – добавил механик, – иначе…
Ближайшая к камере шлюпка дала крен вправо и завалилась на бок, с силой ударившись о крепления.
– Рихта джаль [7], – пробормотал Теон.
Духов ахнул:
– Они так пробьют корпус.
Механик покосился на него:
– Они так сольют охлаждающую жидкость… – Вместе с Теоном и Духовым он упер кулаки в бока. Подойдя к экрану, он указал на едва заметное мерцание под ближайшей к камере капсуле. – Вот она, видите?
Техники лайнера бросились к капсулам – открывать аварийные люки. Механик «Тольды» только качал головой, явно не соглашаясь с действиями экипажа. Полыхнуло ярко-синим, под шлюпкой, собираясь в углублении гнезда, мелькнуло нечто мутное. Люди на экране замерли, отшатнулись. Механик «Тольды» тихо выругался: аварийный борт, клюнув носом край гнезда, рухнул на платформу и… вспыхнул. Почти одновременно с ним, один за другим, словно звенья одной головоломки, рухнули и загорелись другие борта.
– Мать честная, – выдохнул Духов. – Они из чего там все сделаны?
Механик поморщился:
– Не в этом дело. Стены шлюзового модуля окрашены сажей, как видите. Аналогично испачканы некоторые шлюпки. Значит, на борту уже произошла недавно авария. Очевидно, предыдущей аварией у них оказались повреждены топливные канаты, которые идут под центральным килем. Пары сконцентрировались под шлюпками и вышли через раскрытые пазы сразу, когда капитан дал команду на старт, и шлюпки приподнялись из ложементов. Охлаждающая жидкость вытекла из строп и смешалась с горючими парами. Одна искра и…
Теон поднял вверх руку, призывая к молчанию, сделал еще шаг к экрану – теперь происходящее на лайнере представлялось в мельчайших подробностях. Вот видеокамера потянула вверх и дала панорамный вид – десять горящих на выходе из шлюзов капсул. Сверху мощными струями била противопожарная пена, заливая капсулы, пол, стекая черными потоками в канавки и исчезая в утилизаторах. Черные силуэты людей из группы эвакуации и подоспевших пассажиры метались, беспомощно и обреченно, пытались вскрыть корпуса, высвободить детей. Покореженные корпуса капсул не поддавались. Начали работать пневмоножи – команда вскрывала корпуса там, где могла подобраться из-за пламени.
Теон хотел сказать Духову, что эти люди на экране справятся, ведь любая аварийная капсула выдержит огонь, они сделаны с учетом подобных ситуаций. Тем более, если речь идет об аварийном борте пассажирского лайнера. Он был уверен, что детям, оказавшимся запертыми внутри, ничего не угрожает.
Пока шлюпки не стали взрываться одна за другой.
– Пиратрил [8], – прошептал механик и пояснил: – В этих капсулах в качестве топлива для инерционного блока используют мелкодисперсный пиратрил. На третьей минуте после стартовой команды срабатывает инерционный двигатель, чтобы максимально отодвинуть капсулу от терпящего бедствие корабля.
Пламя, словно факел, поднималось к потолку, с которого лились потоки противопожарной жидкости. Черный пар, гарь и дым заполнили зону прилета, утопив в нем экипаж и оставшихся на борту пассажиров. Капитан, выхваченный камерой, отдавал спешные приказы покинуть зону прилета – после взрывов могла нарушиться герметичность шлюзовой зоны.
Кто-то нес на себе женщину, у нее было обожжено лицо и правая часть туловища. Команда загоняла оставшихся в живых за гермопереборки.
Тиль Теон и Анатолий Духов молчали – слова застряли в горле, легкие сдавило. Осознание, что на их глазах, возможно, погибло столько человек, доходило медленно, затопляя паникой и безысходностью.
– Какая трагедия, – наигранно простонал закадровый голос. – Двести пассажиров уже не спасти. О чем только думал капитан лайнера, раскрывая шлюзы в ручном режиме…
Теон шумно выдохнул, будто отмерев от увиденного только сейчас:
– Ублюдок… я тебя найду и своими собственными руками отправлю в креозотовую камеру и не буду задраивать смотровое оконце, чтобы видеть, как ты сдохнешь…
Духов покосился на механика, потом – на подошедшего к компании Глеба:
– Это не может быть спецэффектами? Компьютерной графикой?
Клириканец покачал головой. Корсаков ответил:
– Очень маловероятно. Высокая детализация процесса, искин бы такое не стал делать – действует протокол против натуралистичной визуализации такого рода происшествий. Искин бы по умолчанию добавил маркировку, что это – постановка.
– А если это какая-то взломанная программа? – Духов цеплялся за крошечную надежду. – Ради таких охватов киношники и не на такое способны.
Корсаков пожал плечами, обернулся к экрану:
– Если только что-то нелицензированное…
– … Как экипаж и пассажиры пережили трагедию, мы узнаем в следующей трансляции. А также узнаем последствия произошедшей аварии. Не забудьте поставить таймер, это будет финальное шоу, во время которого лайнер совершит головокружительный кульбит и опрокинется на светило!
– Это на самом деле, – Теон перевел взгляд на Духова, повторил: – Это на самом деле, Анатолий!
Начальник криминальной полиции тяжело дышал. Руки упирались в бока, плечи подались вперед, голова склонилась, почти касаясь подбородком груди. Он тяжело дышал, как после длительной пробежки. Забыв о механике и Корсакове, поднял глаза на Духова, прошептал:
– Мы четыре дня на это смотрим, Анатолий. Четыре! Дня!
Теон схватил со стола подставку для креоника и швырнул ее в экран – тот с хрустом надломился и стал гаснуть, унося с собой и закадровый голос. Корсаков выпрямился и застыл соляным столбом. Механик-клириканец прищурился и деликатно отошел к стене.
Тяжелая рука начмеда легла на плечо Тиль Теона:
– Остановись, Тиль… – землянин выглядел растерянно. – Если это – убийство, нужна твоя холодная голова, чтобы найти его организаторов и исполнителей… Если все-таки фарс и телевизионное шоу – тем более… Это, считаю, вызов тебе.
– Да какой к скварру фарс! – Теон отмахнулся, выпрямился и перевел дыхание – совет друга помог ему собраться. Поблагодарил механика и, дождавшись, когда тот уйдет, подозвал Корсакова: – Глеб. Мне нужна аналитика по этому шоу с «Менанделем»: если это постановка, я должен об этом знать. Откуда ведется трансляция, анализ сигнала, помех, анализ по ракурсу съемки, раскадровки… В тринадцатый сектор отправился патруль, свяжись с ними. Найди кого-то надежного из криминалистов, подключи спецназ, если это необходимо… Я даю тебе полную свободу действий. К вечеру у меня на столе должны быть предварительные данные.