Свобода любить

– Мистер Пирсон! Это выходит за всякие рамки!
– Вся ваша жизнь, мисс Керуин, выходит за рамки. Или я могу уже называть вас Беатрис?
– Нет, не можете. Я для вас мисс Керуин. И я собираюсь просто купить у вас полторы тысячи кремовых роз. Это все, мистер Пирсон.
Кстати, Шейном называть вас я не собираюсь.
– А жаль. Мы могли бы с вами славно провести время.
– Я не собираюсь отступать от своих принципов, мистер Пирсон, – сказала Беатрис, твердо смотря ему в глаза.
– Вы, помнится, не собирались работать с такими крупными поставщиками, как я?
Веселые чертята в глазах Пирсона строили рожицы Беатрис.
– Обстоятельства изменились. Только вы можете поставить эти цветы в срок. Вы же можете?
– В вашем голосе столько мольбы, что, даже если бы и не мог, все равно разбился бы в лепешку и достал вам эти полторы тысячи кремовых роз!
Беатрис почувствовала, как ее лицо начинает заливать краска смущения. Ей было очень неприятно просить что-то. Она привыкла добиваться всего сама. А сейчас она в настолько безвыходной ситуации, что готова умолять Пирсона.
Мне кажется, я его уже немного ненавижу! – сердито подумала она. Но что я могу сделать?!
У него сейчас в руках все козыри. И самое главное, хочу я этого или нет, но мне следует работать с ним и дальше, чтобы не было подобных эксцессов. Вот это-то меня больше всего и раздражает!
– О чем задумались, мисс Керуин? Неудобно умолять меня об этой сделке?
– Научились читать мысли, мистер Пирсон? – ядовито поинтересовалась Беатрис.
– Ваше лицо – как книга!
– Вот уж не думала! – сердито сказала Беатрис.
– Для других у вас действительно вид вполне непроницаемый. Но не для меня. Я вижу вас насквозь.
– Не думаю, что мои внутренние органы настолько завораживающее зрелище, что вы не можете от него оторваться!
Беатрис чувствовала, что начинает злиться.
Еще бы! Так с ней не разговаривал еще ни один мужчина. Ей с первого взгляда было понятно, чего хочет от нее великий Шейн Пирсон – банально затащить ее в постель. Он даже не потрудился скрыть свои намерения!
– Ваша анатомия меня интересует только до известных пределов. Итак, мисс Керуин, полторы тысячи кремовых роз в обмен на один ужин.
– Даже без оплаты? – иронично спросила Беатрис.
– Я не думал, что вы способны так открыто продаваться! – то ли в шутку, то ли всерьез ужаснулся он.
– Ну знаете ли, мистер Пирсон! – возмутилась Беатрис.
– То немногое, что я услышал о вас на приеме, позволяет мне делать такие выводы.
– Мистер Пирсон, я передумала заключать с вами эту сделку. – Беатрис встала, пытаясь сохранить хотя бы крохи достоинства. – Извините за беспокойство. Это дело действительно не стоило того, чтобы доводить до припадка вашего секретаря. Прощайте!
Беатрис развернулась и пошла к двери. Она чувствовала как на ее лопатках, будто лазерный прицел, вычерчивает замысловатые фигуры взгляд Пирсона. Ее тело покрылось липкой противной испариной.
Я себя так чувствую, будто меня действительно сейчас убьют! Этот Пирсон на деле оказался еще большим мерзавцем, чем мне рассказывали. Он решил, что перед его обворожительными глазами и чувственными губами не устоит ни одна женщина! Ха! Очень приятно быть первой.
– Мисс Керуин, ни одна живая душа вам не поможет. Так что подумайте, что вам важнее: собственная уязвленная гордость – при условии, что я готов принести извинения, – или дело вашей жизни. Вы ведь на краю, мисс Керуин. И одна поставка вас не спасет. Я же знаю, что вам нужно на самом деле.
Беатрис замерла у двери. Она не знала, что сейчас было холоднее, ее тонкие пальцы или металлическая ручка.
– Откуда вы знаете о моих проблемах? – спросила она, резко разворачиваясь. Ее теплые карие глаза впились в лицо Шейна.
– Я знаю обо всем, что происходит в моей. небольшой империи. Я знаю, что мистер Доули очень плохо обошелся с вами. Но он достоин не осуждения, а сочувствия. На него слишком сильно надавили. Так что, мисс Керуин, не судите его строго. Человек слаб.
– Человек, может быть, и слаб, мистер Пирсон, но нарушать данное слово… – От избытка чувств Беатрис не смогла продолжить фразу и просто покачала головой.
– И все же я бы советовал вам не слишком сильно сердиться на него. Научитесь жалеть людей, мисс Керуин, это поможет вам.
– А кто будет жалеть меня? Неужели вы, мистер Пирсон? – Беатрис сжала руки, и костяшки ее пальцев побелели. – Меня некому жалеть, и мне не нужна ничья жалость. Особенно когда я окажусь на развалинах своей фирмы.
Шейн Пирсон встал и мягкой кошачьей походкой подошел к Беатрис. Он взял ее руку и нежными, но настойчивыми движениями принялся разгибать сведенные судорогой пальцы.
Наконец пальцы Беатрис перестали судорожно сжиматься. Шейн наклонился к ее руке и поцеловал ладонь. Его губы, как крылья бабочки, прикасались к каждому холмику на ее ладони.
Тело Беатрис будто сковали невидимые металлические обручи. Она не могла пошевелиться, не могла говорить, никак не могла прекратить это. Разум призывал немедленно разорвать эту связь, но он оказался бессилен – Беатрис уже мечтала, чтобы Шейн никогда не заканчивал этот поцелуй, чтобы его губы прикасались к ее коже, чтобы она чувствовала только его нежность…
– Я могу жалеть вас, мисс Керуин, но только если вы мне позволите это, – сказал Шейн, отрываясь от ее ладони.
В его черных глазах больше не было льда. В них был огонь. Первобытный огонь, который делал его повелителем, а Беатрис послушной и готовой на все рабыней.
Но вот Шейн отвернулся и пошел к своему столу. Беатрис покачнулась, как будто только что кукловод бросил веревочки и теперь ей вновь была предоставлена возможность действовать и думать самостоятельно.
Что же будет, если это снова повторится?
Что мне теперь делать? Мысли Беатрис как потревоженные мыши разбегались по своим норкам. Они не хотели выходить из убежищ – рядом был большой и очень опасный кот.
– Не знаете, что предпринять, мисс Керуин? – Шейн усмехнулся. – Можете для начала подать на меня в суд.
– Я не страдаю распространенной болезнью под названием феминизм. Я люблю цветы и конфеты, а платить за себя в ресторане терпеть не могу!
– Замечательно! Я тоже, и в этом мы похожи. Но я мужчина, и мне приходится это делать ради прекрасных глаз. Значит, так, мисс Керуин: у вас есть время до сегодняшнего вечера, чтобы решить, хотите вы сотрудничать со мной или нет. Цена на товар будет той же, что и у мистера Доули. Но кое-что будет отличаться.
– Что же? – спросила Беатрис.
Она все еще не могла решить, соглашаться ли ей на сотрудничество с Шейном Пирсоном или сейчас же уйти, хлопнув дверью. Подумав, Беатрис пришла к выводу, что, выслушав предложение Шейна, она ничего не потеряет. Во всяком случае, эти полчаса общения с цветочным королем ее кое-чему научили: мужчины тоже могут использовать ее приемы. Надо быть начеку.
– Отличия просты: я прошу вас о свидании.
И еще. Я пришлю вам эти розы, если вы со мной встретитесь. И я даже буду сотрудничать с вами впредь, независимо от того, продолжатся наши встречи или нет. Вы согласны?
Беатрис покачала головой.
– Вы готовы спустить в канализацию свой «Счастливый день» только потому, что не хотите завтра пообедать со мной?
– Я не знаю, мистер Пирсон. Если честно, вы первый мужчина на моем пути, которого я боюсь. Я не знаю, чем закончится это свидание. Я не могу ручаться за себя, а уж за вас тем более.
– Не бойтесь, мисс Керуин, мы будем не одни. Моя сестра собралась замуж и познакомит меня со своим женихом. Так что вашей добродетели ничто не угрожает.
– Рядом с вами, мистер Пирсон, мне действительно больше ничего угрожать не может!
– Кажется, вы приходите в себя! – воскликнул он. – Я уже боялся, что плохо понял ваш характер. Боялся, что вы слабее, чем кажетесь со стороны.
– Я сильнее, мистер Пирсон, поэтому мне надо подумать. Сколько у меня есть времени?
– Откровенность за откровенность. Мне бы не хотелось давать вам ни секунды, но я понимаю, что это нечестно. Поэтому завтра утром я с вами свяжусь. И вы мне дадите ответ. Но хорошенько подумайте, мисс Керуин. Мне кажется, что игра стоит свеч.