Девушка с лабрадором

О чем она думает? Чтобы бросить Влада вместе с детьми и убежать от этого? Просто у неё обычная депрессия, всё надоело, и скоро пройдёт.
Успокоившись от этих откровенных мыслей, она спокойно доработала до самого вечера. Но выйдя из офиса, находящегося в Центре, на Чехова, и попав под ледяной ливень, с отчаяньем поняла, что лжёт себе. Всегда лгала.
***
Влад почувствовал, что Катя стала его стесняться после того откровенного разговора на кухне, когда она рассказала о своей боли. Чем ближе он её узнавал, тем больше она пыталась скрыть от него взгляд.
Но всё это только подняло ему настроение, потому что молодая женщина изменилась. Состояние кататонии прошло, она была скованна, однако блеска в глазах заметно прибавилось. У Влада больше не было ощущения, что она находится в другой вселенной, оставив здесь измученную оболочку.
Спортивные вещи висели на ней, выдавая нездоровую худобу, но уже были чистыми, волосы собраны в высокий хвост, открывая тонкую линию лица и огромные синие глаза с синяками вокруг них.
Она совсем не улыбалась, возвращалась в жизнь, как человек, проснувшийся в незнакомом месте.
Квартиру Владу долго искать не пришлось – в соседнем подъезде сдавалась однокомнатная, очень прилично и просто обставленная. Стоила недорого, и он договорился сразу на полгода, скрыв от Марины, что заплатил из своего кармана, зная, что она не одобрит такого милосердия.
Когда сказал об этом Кате, она отказалась, но узнав, что за всё уже заплачено, её лицо как будто сломалось, задрожало, а потом полились чистой воды слёзы.
- Зачем ты это делаешь? Я не смогу вернуть тебе долг, - искренне сказала она.
- Я и не жду этого. Не думай об этом, это просто помощь, - отрубил Влад ладонью.
Они стояли возле гаражей. Низкие, пышные чернотой облака неслись над головами, резкий ветер пронизывал насквозь, и из-за него трудно было смотреть друг другу в глаза.
Влад только что поставил машину, а Катя выгуливала Морти, но встретились они не случайно, хотя так могло показаться со стороны. Катя знала, что он приедет около шести вечера и ждала его на улице. Она не признавалась себе в этом, но на самом деле Влад Ковалёв теперь занял весь её мир. Чем больше времени она думала о нём, тем больше хотелось дышать и смотреть на свет за окном.
- Спасибо, - выдохнула она, прожигая его своим синим взглядом. – Но у тебя семья, а это большая сумма. Твоя жена не поймёт.
Влад покосился на неё и тяжело вздохнул.
- Именно поэтому она не знает, и давай не будем говорить об этом. Переезжаешь завтра, о`кей?
Катя нахмурилась, продолжая тревожно смотреть куда-то в сторону. Она чувствовала, что Влад давно перешёл границы просто помощи, и ей было интересно, осознаёт ли он это. Ведь со стороны его поступки перестали быть человеческим милосердием. Теперь это было глубоко личным отношением. К ней.
Сердце почему-то ёкало в груди от этой мысли, и она жестоко давила её. Получалось, что она рушит чужой мир, чтобы создать свой. Какова цена такого счастья? Ведь о несчастье она знает больше остальных.
- Витя наверное много гадости говорил обо мне? – она даже сама не смогла бы объяснить, почему спросила об этом.
Такого поворота в разговоре Влад не ожидал и удивился.
- Он вообще мало говорил, только о квартире в основном. Ты это имеешь в виду? – спросил, улыбнувшись, Влад.
Уголки обветренных губ молодой женщины дрогнули, взгляд посветлел.
- Нет. Я знаю, что он ещё злится на меня за детей. Наверное, поэтому мы и расстались. Иногда горе не сближает.
- Горе как раз и даёт проверку отношениям. А ты?
- Что?
- Ты всё ещё обижена на него?
Она покачала головой.
- За что? Он ни в чём не виноват. Мне его жаль. Он заслуживает лучшего.
Влад промолчал, сложив руки на груди, как привык это делать. Но по его лицу можно было прочесть, что он не согласен с её словами.
- Ты занимаешься по утрам спортом? – спросила она.
Снова этот заинтересованный взгляд без сексуального подтекста, но впитывающий, глубокий, задевающий за живое. Влад поймал себя на мысли, что не хочет отводить глаза от этой синевы, этого серьёзного лица, и резко опустил голову вниз. Собака, сидевшая у ног хозяйки, жмурилась от резкого ветра.
 
Еще не хватало разбередить сердце этой бедной женщине и себе, а ведь будущего у них никакого не будет, даже туманного. У него семья и дети, у неё тяжкое прошлое. Они просто люди, разговаривающие на дороге возле его гаража.
- Да, - рассеянно ответил он. – Пробежка и зарядка с пяти до семи, пока все спят и…
- Можно мне с тобой? – перебила его она.
Влад от неожиданности развернулся к ней всем корпусом и попытался найти ответ на её лице. Но оно, как всегда, было замкнуто и мрачно.
- Я стала слабой за последнее время, хочу позаниматься, а ты был бы мне примером. Я не успею за тобой, но это и не нужно. Главное, собраться. Понимаешь?
- Хорошо, - кивнул он. – Но скулить не позволю. И после этого плотно-плотно завтракать.
Она совершенно серьёзно кивнула, почти по локоть засунув руки в свою прямую длинную куртку.
- Ты уверена, что не свалишься в обморок, как ещё недавно это с тобой случалось? – скептически спросил он.
- Я буду стараться, честно-честно, - попробовала пошутить она.
- Ладно, пошли, ты мне покажешь, что будешь есть на ужин.
***
Марина была раздражена до крайности. Мало того, что она попала под ливень, пока бежала к своей машине, и ехала всю дорогу с включённой печкой, но согреться так и не получилось, так ещё и возле дома на подъездной дорожке образовалась целая пробка из желающих поставить машину. А какой-то урод на ослепительно-белом Мерседесе, седане, встал почти поперёк и не желал никуда посторониться, невозмутимо продолжая коптить трёхлитровым двигателем и светить фарами.
Марина, не выдержав, поставила на ручник свою Тойоту и выскочила из машины, оставив распахнутой дверцу. На ней болталось промокшее пальто, волосы торчали в разные стороны, потому что вились, когда намокали, а под глазами залегла тушь, заставляя молодую женщину походить на средневековую ведьму.
Раздражённо постучав в стекло со стороны водителя, она положила правую руку на крышу Мерседеса, рассчитывая, что урод откроет окно, и уж тогда он услышит всё, что она о нём думает. Мощная машина мерно и послушно урчала, и от капота шёл лёгкий парок. Температура опустилась до двух-трёх градусов тепла. Дождя здесь ещё не было, но перекатывающиеся прямо над крышами десятиэтажек тучи были страшного сине-сиреневого цвета.
Вопреки ожиданиям, урод не опустил изящно стекло, а с тихим глухим клацаньем замка открыл дверцу и медленно вылез из машины. Марина невольно отступила на шаг назад, с неудовольствием задрав голову. Перед ней стоял высокий красивый молодой мужчина с короткой стрижкой, но воспалёнными светлыми глазами.
Он молча смотрел на неё, обводя взглядом растрепавшуюся шёлковую блузку цвета спелой ржи и такую же, сильно помятую, юбку, мокрое пальто и тушь под глазами.
- Вы в курсе, что перегородили подъезд? Я не могу поставить машину, - ядовито начала она, размахивая руками.
Тёмные глаза Марины горели яростью и темпераментом.
- Успокойтесь, девушка, вы впервые за рулём? – усмехнулся он.
- Что? – разозлилась окончательно Марина. – Да это ты не умеешь парковаться, встал на полдороги и стоишь! Ты не видишь что ли?
- Вы могли бы спокойно проехать, если бы умели, - съязвил он. – Хотите, я за вас поставлю вашу машину.
Она побагровела и, долго не думая, побежала на тонких каблучках к распахнутой дверце Тойоты. Вытащив ключи из замка зажигания, она вернулась к его высокой худой фигуре, небрежно опёршейся о Мерседес, и сунула ему их в руку.
- Давай, а я посмотрю, - выплюнула она и опёрлась бёдрами о его машину так же небрежно, как и он.
Мужчина повернулся к ней всем телом и оглядел Марину более внимательным взглядом.
- Как вас зовут?
- А что?
- Меня Виктор, а вас?