Вторая жена

Блюстители безопасности послушно направляются на выход. Я боковым зрением выхватываю завистливо-ненавистный взгляд той, что назвалась Фатимой, злорадный – второй бабы и злобный – мужика.
Дверь за ними хлопает. Резко вздрагиваю, почти вскрикиваю от этого громкого звука. Просто нервы сейчас на пределе. Я вот-вот расклеюсь совсем. Каждое движение вызывает по телу настоящую боль…
Мужчина, которого, как я только что услышала, зовут Алихан Идрисович, делает несколько шагов ко мне. Смотрит тяжело, словно бы прикладывает болезненно.
– Наркоманка или курьерша? – спрашивает он, закуривая. Пуская первый белый клуб дыма мне в лицо, от чего я сразу начинаю сильно кашлять.
Я дергаюсь, пытаясь посмотреть ему в глаза на равных. Вчера это получалось легче и лучше.
– Ни то, ни другое! Что бы там ни было, мне это подкинули! – говорю срывающимся на полуплач голосом.
Он усмехается, обдавая меня очередным густым облаком дыма.
– Мне можешь не пиз..ть… – по тону я понимаю, он совершенно мне не верит…
– Я не вру! – продолжаю гнуть свое.
Уголки его губ поднимаются слегка наверх. В глазах загорается огонь ярости, как вчера. Сейчас вместе с ним я вижу другую эмоцию – азарт. Так вот, что это было вчера, а я от страха и не разглядела… Он решил «задержать меня» в республике? По спине пробегает холодок. Господи, неужели происходящее – его рук дело…
– Это… вы? Я поэтому здесь?
Застывает. С таким выражением лица, что либо хочет показать свое презрение, либо хочет уничтожить, втоптать в пол, как насекомое…
– Идиотка… – качает головой, вздыхая. – Охреневшая дерзкая идиотка, язык которой давно следовало бы вырвать! Я владелец этого аэропорта. И знаю обо всех эксцессах, которые здесь происходят. Давно у меня не было вот таких отшибленных тупиц, самонадеянно решивших протащить дурь в ручной клади…
– Я ничего не протаскивала!
– Хватит нести пургу! Вернулась к столу и легла на него животом, живо! – приказывает мне хрипло.
Я начинаю задыхаться от возмущения. Снова делаю пару шагов назад. Он сейчас о чем?
– Это зачем? Вы же понимаете, я ничего нигде не прячу! Что… что вы собрались делать?!
Снова цинично хмыкает.
– Что полагается. Проверю твои дырки на предмет наличия запрещенных веществ. Знаешь, многие курьеры провозят наркоту именно там…
От его гадких слов хочется морщиться. Они в буквальном смысле словно бы бьют по мне, физически.
– Быстрее. Или я позову их обратно и посмотрю, как это сделают они.
Я не выдерживаю и начинаю плакать. Сжав кулаки, все еще сильно прижимая толстовку к телу, выполняю его приказ.
Хочется умереть. Раствориться в воздухе.
Чувствую его взгляд, тяжелый, стекающий по моей спине на бедра, ягодицы, ниже…
Это невыносимо.
Не прикасается. Просто смотрит, как я покорно лежу перед ним.
Слышу в спину жесткую усмешку.
– Выдохни. Я таким не занимаюсь. Много чести.
Я расцениваю его унизительные слова как разрешение встать из постыдной позы. Снова отскакиваю к стене, повернувшись к нему лицом.
– А ты идиотка малолетняя, ничего не соображающая. Они за то, что тебя раздели и так унизили, сами в суд пойдут. Это срок. Сексуальные домогательства. Ты женщина – мужчины при обыске здесь находиться не должны.
Краснею, понимая вдруг, что он прав. Но что я могла поделать? Я одна, в чужой республике, на меня накинули какие-то чудовищные обвинения, срок впаяли… Хочу только надеть поспешно толстовку, продолжая прикрываться, как могу, но он осекает.
– Убери эту тряпку, кукла! Я тебе не разрешал одеваться.
– Вы же сказали, что…
– Ко мне это не относится, – усмехается цинично и снова закуривает. Уже третью сигарету за это время.
– Хочу посмотреть на тебя… – его голос хриплый. Пугающий… Глаза – черная лава. Глаза чернеют.
– Зачем…. Дайте мне одеться, пожалуйста…
– Убирай тряпку, кукла. Хватит пререкаться. Много времени тратишь… Я не совсем хорошо тебя рассмотрел вчера. А сейчас самое время… Это в твоих интересах вообще-то.
– Вы… Вы будете меня насиловать?
Алихан лишь хмыкает, занимая выжидательную позу.
 
– Начинаю уставать от тебя. Все-таки позову таможенников… Разбирайся с ними сама.
Отчаянно отрицательно верчу головой. Алихан пугает до чертиков, но мысль о тех гиенах вызывает судороги.
Я в тупике. Руки дрожат и не слушаются. Жмурюсь до рези в глазах. Делаю над собой усилие, чтобы выпустить ткань. Она опадает на пол безвольной тряпкой. За последние полчаса я пережила самое жуткое унижение в своей жизни. И мое падение продолжается.
– Открой глаза и посмотри на меня, – очередной хлесткий приказ.
Очередное усилие над собой. Поднимаю на него глаза и обжигаюсь. Голодный волчий взгляд щупает меня, оценивает, ставит на место.
– Руки вытяни вдоль туловища. Поздновато для скромности, – еще более хрипло.
Делаю, как он велит, снова чувствую себя товаром, который рассматривают, как на торгах. Он изучает медленно, вальяжно, совершенно бесстыдно задерживаясь на каждом участке моего тела.
– Теперь подошла и опустилась на колени, – очередной приказ бьет хлыстом.
– Что?! Что вы хотите от меня?.. Пожалуйста… Не нужно…
– Даю тебе выбор, кукла. Быть послушной… И тогда для тебя все может закончиться не самым плохим вариантом.
Выворачивая свою силу воли наизнанку, я делаю то, что он велит. В глазах собираются слезы. Больно и обидно. Как я могла так вляпаться…
Захват на подбородке заставляет запрокинуть голову. Большой палец трогает мои губы, задевает зубы, размазывает слюну, пошло и двусмысленно.
– Я обещал тебе, что накажу этот дерзкий рот? – усмехается жестко. – Я всегда выполняю свои обещания, кукла…
 
Глава 4
 
– Что… что вам от меня нужно? – получается жалко, пискляво, ничтожно.
Мужчина хмыкает.
– Мне от тебя? Да, в общем-то, не особо что-то экстраординарное… Уверен, тебе от меня нужно больше…
Не выдерживаю-таки и начинаю плакать бесшумно. Он подцепляет подушечкой большого пальца мою слезу. Поджимает челюсть.
– Не разводи рыданий, словно целка. Бесите, гребанные актриски погорелого театра. Подружку где потеряла? Та вчера тоже играла невинную простоту, а сама лезла в штаны моему другу в туалете.
Если бы не ужас происходящего, я бы сейчас либо рот разинула от удивления, либо начала пререкаться с ним. Не верю, что это так, Кира, может, не из робких, но вот чтобы самой клеиться к мужикам… Впрочем, зачем вспоминать о том, что было. Ужас со мной происходит сейчас… А сейчас я голая, на коленях перед этим злым взрослым мужиком…
Он нагло трет мои вспухшие губы, бесцеремонно приоткрывает их пальцем и просовывает его внутрь.
– Соси, – приказывает жестко, от чего мои щеки становятся пунцовыми.
Грязной, уже пользованной – вот какой я себя чувствую.
Падаю вниз. Всё ниже и ниже. И не за что зацепиться…
Когда палец погружается в мой рот глубже, невольно закашливаюсь.
– Что, не сосала никогда?
Я нервно сглатываю и отрицательно качаю головой. Что с того, что я навру? Может, он пощадит, если узнает правду.
Отступает. Я невольно перевожу дух, поднимаю на него полные надежды глаза. Сработало? Он оставит меня в покое? Всего-то надо было сказать, что я не та, за кого он меня принял?
С минуту он смотрит на меня изучающе. Словно бы приценивается, что делать дальше.
– Быстро напялила на себя тряпки свои. И за мной. На выход, – слышу приказ.
– К…куда? – всхлипываю, но при этом молниеносно выполняю то, что он говорит. Хотя бы есть возможность прикрыться наконец… Спрятать свое тело.
Алихан оборачивается на меня в самых дверях.
– У тебя два варианта, кукла. Первый – пойдешь со мной, ляжешь под меня и раздвинешь молча ноги. Второй – пойдешь с ними, в следственный изолятор с другими бандюганами. Там тебя тоже быстро пристроят под кого-то и ноги раздвинут. Не станешь сама раздвигать – помогут…