Звезда заводской многотиражки – 2
– И что мы будем делать с этими письмами? – недоуменно спросил Семен.
– Как это что? – я приподнял бровь. – Возьмем всю пачку и пойдем в партком. Чтобы показать, что вот, мол, живые чаяния наших работниц. Надо идти навстречу.
На бледных губах Антонины Иосифовны заиграла легкая улыбка. Похоже, в яблочко!
– А почему только женщины? Вдруг мужчина тоже захочет дать совет или еще что-то… – Семен почесал в затылке.
– Антонина Иосифовна? – я вопросительно посмотрел на редакторшу.
– Ты от меня одобрения идеи ждешь что ли? – спросила она. – Статьи про работниц мне нравятся. Есть кто-то на примете?
– Если это случайная работница, можно лотерею сделать! – воскликнула Даша. – Сходить в отдел кадров, взять список всех женщин, которые у нас работают, сложить имена в шапку и вытащить. Кому повезло, с тем и интервью!
Я стоял на площадке и изучал «наскальную живопись». Судя по надписям и рисункам, соседи Элис ака Ирины не отличались высокими моральными качествами, имели массу дурных привычек и не очень-то дружили между собой.
Я решительно надавил на пимпочку звонка. Внутри квартиры раздалась трель. Только бы ты оказалась дома…
– Ивааан? – девушка подслеповато прищурилась. Она была без очков, закутанная в полосатый банный халат, на голове – высокая чалма из полотенца.
– Привет, Ириш, – широко улыбнулся я. – Гостей принимаешь?
Она отступила вглубь квартиры, пропуская меня в крошечную прихожую. Подозрительно покосилась на сумку на моем плече.
– Давно что-то тебя видно не было, – напряженно сказала она. Снимая ботинки и пальто, я прислушался. Вроде бы, кроме нее в квартире никого не было. За этот месяц она, конечно, могла наладить отношения с братьями, но я ни одной живой душе не сказал, куда собираюсь зайти, так что очень вряд ли кто-то меня здесь поджидал. Разве что, тут мог оказаться ее ухажер. Но ведь я все-таки брат, а не бывший. Так что никакого компромата, мой визит ее личную жизнь никак испортить не может. Разве что ее хахаль сбежит и не станет слушать, что я ее брат…
– Работал много, – вздохнул я. – Чаем угостишь? У меня есть вафельный тортик и пирожные…
– Тебе что-то от меня нужно? – буркнула сестра.
– Ириночка, чем я тебя прогневал, не успев на пороге появиться? – я уставился на нее открытым и честным взглядом.
– Ну а что я должна думать? – голос девушки звучал напряженно и все еще не очень приветливо. – Ты пропал на месяц, теперь появляешься тут с тортиком и улыбаешься до ушей.
– А вариант «просто соскучился» ты не рассматриваешь? – я подмигнул. – Я устраивался на новой работе, привыкал к новому графику и к новому городу. Череп забит был этим вот всем. А сейчас, наконец-то, все устаканилось, и я вспомнил про любимую сестричку. Да не хмурься ты так, морщины появятся раньше времени!
– Зубы заговариваешь, да? – Ирина подозрительно прищурилась и в упор смотрела на меня. Я не отводил глаз от ее лица.
– Ириш, ну ты чего? – мягко спросил я. – Не с той ноги встала что ли?
– Пожить к себе не пущу, – отрезала она. – Прописывать тоже не буду. Если нужна прописка, иди к родителям.
– Тьфу ты, – я бросил на пол сумку. – Да не надо меня пускать пожить, я правда только в гости. Я уже давно взрослый человек и со своими проблемами как-нибудь разберусь. Так чай-то мы будем пить или нет?
Вроде бы, после моих слов сестра расслабилась. Перестала стоять столбом и жечь меня подозрительными взглядами и пошла на кухню. Шаркая по полу домашними шлепанцами.
У меня и вправду была мысль договориться с сестрой о временном проживании, но, похоже, братья ее так достали, что она такие желания чует еще с первого этажа. Нет-нет, не буду тебя нервировать, сестричка. Лучше уж на вокзале переночую, а завтра с Феликсом поговорю. Но кроме этого у меня к сестре был еще один разговор.
Загудела вода в кране, потом шумно фыркнула газовая плита. Я вжикнул молнией сумки и извлек две коробки – одну с вафельным тортом за пятьдесят копеек, вторая – с корзиночками из «Лакомки». Я вроде аккуратно их нес, надеюсь, с кремом все в порядке.
Ирина плеснула на донышки чайных чашек чуть ли не по капле заварки из полосатого чайничка и долила до верха кипятком. Поставила на стол сахарницу, полную каменно-твердых кубиков.
Уселась на табуретку и уставилась на меня. Эх, похоже, все-таки, лед между нами все еще не сломан…
– Ириш, что с тобой, а? – осторожно спросил я. – Ну прости, что не заходил раньше, как-то закрутился… Не подумал, что ли. Может тебе помочь надо в чем-то, а?
– Ничего мне не нужно, – сестра шмыгнула носом и глотнула чаю. На глазах ее тут же выступили слезы, она зашипела и чуть не уронила чашку. Всхлипнула. Да что за день-то такой сегодня?
– Похоже, не только у меня день не задался, – криво усмехнулся я. – Представляешь, меня ночью моя девушка вытолкала за дверь. Голышом практически. Коллега по работе вчера девушку в ресторан водил предложение делать, а сегодня ходит мрачный, как туча. Сосед по комнате тоже что-то… нервный. Давай, рассказывай тоже, что случилось. Я же вижу, что ты переживаешь.
– Вот еще, из-за козлов всяких переживать, – Ирина гордо вскинула голову. Намотанное полотенце свалилось с мокрых волос.
– Он тебя бросил, да? – сочувственно спросил я.
– Не он меня бросил, а я его выгнала, – Ирина сжала губы тонкой ниточкой. – Представляешь, какой хитренький… Поженимся, говорит, побыстрее, а то мне прописку надо сделать. А сегодня пришла домой пораньше, а он по телефону трындит. Фа-фа-фа, милая-любимая, давай встретимся… Ну я его вещи с балкона выкинула, а самого за дверь.
– Пирожное? – спросил я, двигая ближе к ней коробку с корзиночками.
– Терпеть не могу корзиночки, – скривилась она. – Лучше тортик порежь, нож вон там, в ящике стола.
«Вот растяпа, надо было разные покупать! – подумал я. – Повелся на красивые грибочки…»
Мы снова пили чай, почти молча. Она смотрела на темную улицу сквозь окно, и было похоже, что в мыслях она сочиняет очередную версию гневной отповеди неверному жениху. Еще более язвительную и недобрую, чем раньше. Но про тортик она не забывала. Похрустывала вафлями только в путь. Никакие личные переживания ей не мешали.
– Так что все-таки тебе нужно? – спросила она через три куска торта. Уже гораздо более приветливым тоном, без наездов или испуга, что я пришел посягнуть на ее таким тяжким трудом доставшуюся жилплощадь.
– Милая, ну правда ничего, вот честно-честно! – я прижал руки к груди. – А, нет. Кое-что все-таки нужно!
Лицо ее сразу же похолодело и стало каменным.
– Помнишь моего друга детства? Гарика? – спросил я.
Глава седьмая. Временно неприкаянный
– Гарика? Конечно, помню… – Ирина посмотрела на меня исподлобья. – Еще бы я не помнила…
Она явно погрустнела. Драматическая история какая-то?
– Как он поживает? – нейтрально спросил я. – Я вдруг обнаружил, что в суете со всеми этими переездами умудрился потерять его адрес…
– Нормально, – голос ее звучал натянуто. Она сглотнула и быстро встала с табуретки. – Сейчас найду, у меня записан.
Всхлипнула. Шмыгнула носом. Вернулась обратно за стол и положила передо мной вырванный из блокнота листочек в клеточку с написанным крупными печатными буквами адресом. Ага, на Комсомольском. Понял, где это. Там элеватор еще недалеко.
– У него недавно родился сын, ты знаешь? – сказала Ирина, уже вроде бы взяв себя в руки. И торопливо схватила еще один кусочек торта.
– Ммм, надо же, как давно я с ним не виделся, – хмыкнул я. Вот тут вроде не должно быть никаких противоречий. Ирина вроде бы писала мне письмо, я сказал, что его не получил. С братьями она не общается. А значит подробностей наших отношений с Гариком (как, интересно, его полностью зовут?) она знать не должна. – Я даже не знал, что он женился.
– Вот как? – Ирина приподняла брови. Нда, знаю это выражение лица. Ей отчаянно хочется вывалить на меня всю историю от начала и до конца, а прологом и эпилогом. Только знака ждет. Ну что ж…