Королева демонов
Она посмотрела на Лиэйн, на Гаррика. Голос девушки звучал размеренно, как всегда. Скрытая в нем страсть была понятна лишь немногим, кто хорошо ее знал.
Гаррик потянулся к ней через стол. Илна отдернула руки и покачала головой.
— Как я уже сказала, я помогу вам любым способом. Сама же не хочу покидать Эрдин. Не такая я дура, чтобы не понимать: мне не под силу исправить все совершенное мною зло. Проданные мною вещи вызывали самоубийства и болезни. Но мне нужно попытаться.
Гаррик встал. Разве станешь спорить с Илной, когда она приняла решение? Он не понимал ее. Она знал ее всю свою жизнь и она все еще была для него загадкой. Ясно одно: Илна ос-Кенсет скорее умрет, нежели отступится от принятого решения.
— Посмотрю, можно ли купить нам пятерым пропуск в Вэллис, — проговорил Гаррик.
— Илна, я хочу, чтобы ты поехала, — сказала Лиэйн. Она дотронулась до руки приятельницы. Гаррик тоже хотел бы коснуться руки Илны, если бы она разрешила.
Илна тяжело взглянула на девушку.
— Ладно. Я знаю, что ты хотела бы. Пожалуй, если такие как я не будут выступать серым фоном, как могут проявить себя хорошие люди? Но все равно, спасибо. Просто третий — лишний.
Кэшел встал с непринужденной грацией медведя, который точит когти о столетний дуб. — Я иду с тобой, Гаррик, — заявил он. — Никогда мне не нравилось сидеть в четырех стенах, даже здесь, где мастер Латиас предоставил нам так много места.
Они все встали. Шарина взяла за руку Теноктрис.
— А я закончу свое полотно, — сказала Илна. — То, что начала сегодня. Хочу завершить работу…
Она кивнула в сторону Лиэйн.
— …прежде чем ты уедешь.
3-й день месяца Цапли
Даже стоя на якоре крепко привязанной к причалу, «Госпожа Милосердная» легонько покачивалась, когда Гаррик вышел из каюты, куда занес багаж женщин. Суровыми ненастными зимними вечерами, во время свирепых восточных ветров вот так же раскачивало гостиницу Рейзе. Вреда это не приносило, но покоя лишало.
«Госпожа» была судном восьмидесяти футов длиной, она могла перевозить около сотни тонн грузов в двух трюмах. На юте у штурвала маялся рулевой. Лиэйн и Шарина заняли одну каюту, Теноктрис и багаж размещались в другой. Сам капитан будет спать в третьей.
Гаррик и его друзья были единственными пассажирами. Он-то думал, они с Кэшелом смогут занять третью каюту, но когда Кэшел решил поселиться вместе с экипажем на палубе, Гаррик присоединился к другу. Конечно, каюта была бы удобнее, она напомнила бы ему его уютную мансарду в гостинице, но как можно думать о себе, если у девушек не будет места для ночлега.
— Теноктрис! — позвал он. — Как ты считаешь, могут ли люди поступать глупо, если им кажется, что в противном случае они поступят дурно?
Волшебница провела указательным пальцем по деревянной обшивке палубы. Потом взглянула на Гаррика.
— Ну, в мое время люди носили на публике самую разную одежду, не задумываясь о ее качестве и внешнем виде. Так было в кругу, где вращалась моя семья.
Гаррик засмеялся.
— Весьма распространенное явление, правда? Ну ладно, я надеюсь, мы переждем у маленьких островов, вместо того, чтобы плыть в ночи.
Теноктрис снова коснулась бревна.
— Я и не ожидала, что судно окажется таким старым, — протянула она. — Я бы сказала, оно старше, чем я сама, разумеется, если не принимать во внимание лишнюю тысячу лет.
— Тебе кажется, отправляться на ней небезопасно? — удивился Гаррик. Он купил билет на «Госпожу Милосердную» лишь потому, что она отплывала в Вэллис с вечерним приливом. И выглядела довольно крепкой…
— Ох, добрые боги, ничего я не знаю о кораблях, — ответила Теноктрис. — Разве только то, что сказано про них в книгах. Я просто имела в виду… — она обвела рукой вокруг. — Этим балкам более ста лет… Море накладывает свой отпечаток на вещи, изготовленные руками людей. Я могу себе представить, как это было в гостинице твоего отца, ведь несущие балки здания были сняты с кораблей, потерпевших крушение у ваших берегов.
И тихо-тихо, так, что Гаррик едва сумел разобрать ее слова, Теноктрис добавила:
— Я б скорее подумала о тех портах, в которых побывал наш корабль за время своей жизни, чем о том, что мы собираемся обнаружить в Вэллисе. И о том, с чем мы можем там столкнуться.
Главная мачта «Госпожи Милосердной» находилась точно в центре судна. Шарин сидела на рее, положив босые ноги на свернутый парус из грубой ткани, окрашенной в терракотовый цвет. Отсюда, с высоты в пятьдесят футов над уровнем палубы, она могла видеть весь город.
Эрдин был выстроен в пойме реки, поэтому здания строились не выше двух этажей, максимум — трехэтажные. Для более крупных потребовались бы внушительные сваи. Здесь не было гавани, поэтому лишь рыбацкие суденышки могли нормально пришвартовываться у берега. А море начиналось прямо за окнами гостиницы. Сейчас, сидя высоко, Шарина могла чувствовать знакомый морской запах, перебивавший речной — терпкий, волнующий.
Шарина покинула Барка, потому что посланники короля Валенса сообщили ей, будто она, Шарина, дочь графини Тера, убитой во время резни в Каркозе семнадцать лет назад. Тера были старинным королевским родом на Хафте, потомками Каруса, последнего короля объединенных Островов. И теперь Шарине предназначено, как сказали посланники Валенса, занять место матери во дворце в Вэллисе.
Девушка понимала, что теперь вряд ли будет чувствовать себя счастливой и спокойной, но… Разве можно было вернуть тот день, когда посланники еще не приехали? Кроме того, Теноктрис сказала, что сейчас нарастают силы, готовые вообще разделить Острова и расправиться с ними.
И нельзя сказать, будто те, кто стремились захватить трон Малкара и установить свое господство, относились к злым силам. Добрые тоже не остановились бы ни перед чем. Сейчас, как никогда, все в мире перемешалось.
И Барка не могла устоять против сил, управляющих целым космосом. Шарина знала: для нее лучше будет принять участие в борьбе вместо того, чтобы беспомощно стоять в стороне.
И если день, когда она покинула отчий дом, не принес ей безоблачного счастья… что ж, зато момент триумфа она испытала. А также совершенно неожиданное понимание того, что ее друг Кэшел обладает могучей силой, на которую она всегда может положиться.
Сейчас Кэшел стоял на причале, опираясь на посох, пожевывая травинку, которую сорвал в зарослях вдоль канала. Он казался совершенно безмятежным: ничего не боялся и ни о чем не заботился. Ему доводилось встречаться лицом к лицу с врагами — как из этого мира, так и из потустороннего, и он всегда одерживал верх.
Кэшел прикрыл ладонью глаза от солнца, чтобы можно было посмотреть вверх, на Шарину. И улыбнулся, помахав ей рукой.
Шарина помахала в ответ, ощутив приятное чувство умиротворения и спокойствия. Ей не вернуться к спокойной жизни в Барка Хамлет, но все-таки можно обрести хоть какую-то стабильность в море окружавшего ее хаоса.
Она дотронулась до роговой рукоятки охотничьего ножа. Пьюлский нож и Кэшел — этого, может, и недостаточно, чтобы противостоять грядущей опасности, но пока что этого хватало.
Водная Улица петляла вдоль берегов реки Эрд. Ее широкий тротуар служил как для прохода пешеходов, так и для выгрузки товаров, поступающих в порт. Кэшел наблюдал за оживленным движением вокруг, и это напоминало ему движение облаков в небе, которым он любовался в Барка.
Кэшел и предположить не мог, откуда берется столько товаров и куда они потом деваются. Он прожил семнадцать лет в общине деревни. Осенью Овечья Ярмарка собирала скотопромышленников и торговцев шерстью в Барка для купли-продажи. Весной же Процессия Церковной Десятины приводила туда изможденных жрецов из Каркозы, собирающих дань для Великих Божеств, Госпожи и Пастыря. Вот, собственно, и все.
Рот Кэшела растянулся в усмешке. Он весьма немного знал об окружающем мире, где сейчас находился, но даже в родной деревне не отличался любознательностью. Гаррик и Шарина считали и читали, их родители служили во дворцах великих мира сего, а для Кэшела только Илна с ее ткачеством была тем человеком, кто хоть немного его понимал.