Эмма из Эдинбурга (СИ)

Нашего домового мы застали в самом дальнем и темном углу подвала. Увидев меня он протянул ко мне ручки. Взяв несчастного на ручки я его немного успокоила и начала расспрашивать. Он рассказал нам, что этот иномирный домовой, которого для себя я уже прозвала Матрешинником, ходил по домам и подбивал всех домовых пересмотреть свою жизнь, говорил что тут над ними издеваются, оставляя без выходных и праздников. Это мы уже все слышали, но новым для нас стало то, что заражает он их своей идей и лексиконом — погладив их по голове. А уже потом домовые заражают хозяев тоже прикосновением.
— Домовой, а почему именно бабушки? Почему не молодые?
— Так бабушки больше всего с нами общаются, берут на ручки, гладят. Мы с ними вместе домом занимаемся. А вам, молодым, все некогда. Вы нам время не уделяете, общаетесь с нами только по воскресеньям. В этом тот страшный домовой, кстати, прав.
— Да, да. Прав он. Вот закончится это все и мы обязательно сделаем праздник в вашу честь. А я лично обещаю тебе больше времени уделять.
— Хорошо. Согласен. А я помогу тебе в лавке. Я много чего умею, травы знаю лучше вас с котом.
— Договорились. А теперь помоги нам его найти. Ты знаешь где он?
— Я не знаю точно. Но знаю, что всех домовых он приглашал в какую-то избу в заколдованном лесу что на окраине города.
— Вот почему дома разрушаются. Домовые на границе города. — вслух подумала я.
— Да. Если домовые уйдут из города, все будет разрушено. Наша магия не только поддерживает чистоту, но и целостность самого дома. Мы духи дома, мы и есть дом.
— Ты главное не бойся. Мы вернем домовых и разберемся с Матершинником. А ты пока иди в дом, тут тебе ничего не грозит, я наложу заклинание невидимости на дом, хочешь?
— Хочу. Только возвращайся поскорее, Эмма. И… оставь мне молока с печеньем, я на нервах проголодался.
— В этом доме все обжоры! — весело сказала я. — Я оставлю тебе на кухне много вкусностей.
Мы с Марти отправились в заколдованный лес. Заколдованным его назвали после того, как одна старая ведьма, живущая на полянке в этом лесу, наложила на него заклинание “вечного урожая”. Теперь в этом лесу, несмотря на время года, цвело, росло и плодоносило абсолютно все. Вечный урожай понравился жителям города и магам. Мы даже создали праздник в честь ведьмы ее заклинания, вы знаете его как день летнего солнцестояния.
Избушка в этом лесу была одна и нашли мы ее быстро. Во-первых, потому что я знала куда идти. А во-вторых, невозможно было ее не найти, тут и слепой нашел бы, нужно было просто идти на голоса, кричащие что-то матом.
Когда мы зашли в дом наступила полная тишина. Я была рада такому повороту событий, потому что вечный нецензурный крик не давал мне подумать.
— Уважаемые домовые! — Начала я, решив, что походу речи я придумаю что им предложить — Мы без вас не можем! Вы духи домов и хранители уюта. Я, от лица, всех жителей города, перед вами извиняюсь и предлагаю вам вернуться домой.
Поднялся крик, со всех сторон что-то говорили, ругались, кричали. И громче всех кричал Матершинник, стоя на столе, возвышаясь над всеми домовыми.
— Мы сделаем в честь вас праздник! — перекрикивала я расшумевшихся стариков — Весь Эдинбург будет праздновать день Домового первого числа каждого месяца!
— Ну ты загнула! — сказал Марти и его услышали все во внезапно наступившей тишине.
— Да! Каждое первое число месяца будет день Домового! С нас печеньки и молоко в неограниченном количестве! А всех, кто ослушается мы будем сажать в магтюрьму! — ну раз начала, надо уже продолжать. Да и не думаю я что жители будут сильно против очередного праздника в городе. Праздники у нас любили даже больше, чем колдовать.
— Мы согласны, … — ответили хором домовые.
— Но есть одно условие! — продолжила я. — никакого мата! Посмотрите вокруг, даже в заколдованном лесу все вянет от ваших слов!
— … Мы на такое не подписываемся! — ответил за всех Матершинник. — Мы против! …!
— Ругаться или Праздник? Я за Праздник! — раздалось в толпе противоположное мнение. И многие с ним начали соглашаться.
 
— Вроде пронесло! — сказала я шепотом Марти на ушко. — Дадим им время обсудить, а пока пошли постоим снаружи.
Спустя минут десять к нам вышел представитель от домовых. И объявил о принятом решении — вернуться домой. Любят у нас праздники! Я обняла домового, которого отправили к нам, а за ним начали из дома выходить и остальные, тоже требуя обнимашек. Я обнимала каждого подошедшего, а Марти кружил вокруг закатывая глаза и пересчитывая старичков по головам.
— Все на месте, ну кроме нашего домашнего труса и самого зачинщика беспорядков. Последний остался в доме.
Мы зашли в дом, Матершинник так и стоял на столе, продолжая вполголоса обиженно матерится.
— А для тебя у нас отдельное предложение. — Сказала я подходя ближе к нему. — Мы тебя отправим в магический Эдинбург. Там для тебя найдем дом и ты будешь там счастлив.
— Я не хочу быть домовым, который убирает и охраняет дом. — обиженно пробурчал Матершинник. — Я не хочу!!!
— А ты не будешь простым домовым. У тебя будет свой дом, где ты будешь жить один.
— Мне … будет скучно. — сказал домовой. — я хочу менять мир!
— Отлично. Я придумала. Мы найдем тебе двухэтажный дом, где на втором этаже будет твоя спальня, а на первом ты будешь проводить выступления, которые будут приходить слушать жители.
— Эммма, ты в своем уме? — спросил Марти — Что это будет-то?
— Это будет Дом Речей. Выступления Матершинника и всех его друзей.
— У меня будут друзья? — спросил домовой — Которые будут просто приходить и слушать меня?
— Да. — ответила я
— И мне не нужно будет перемещаться по мирам ради славы и внимания? — спросил он
— Да, дом будет всегда твой!
— …! — радостно сказал Матершинник — Я согласен. Но у меня есть условие.
— Какое? — спросил Марти
— Неограниченный запас печенья! — ответил он — И молока! И меда!
— В Эдинбурге при помощи магии можно сделать любую еду. Я научу тебя, обещаю! — ответила я — Но и у нас есть условие. Вне своего дома Речей ты будешь говорить культурно, не используя матерные слова. Договорились?
— Договорились! Идем в мой новый дом! — ответил Матершинник впервые улыбнувшись. Улыбка у него, надо признать, была обворожительная.
*** Возвращаясь в настоящее ***
Вот так появился на центральной площади Эдинбурга Дом Речей. Туда не пускают детей, естественно, но на вечерние представления самого Матершинника теперь даже записываться нужно. Многим пришлись по вкусу его монологи. На его концерты даже из других миров теперь приходят. Рассказывает он, в основном, жизненные истории, свои или услышанные от посетителей. Так что теперь он у нас известная личность и артист в жанре комедии.
  
Глава 42. Сомнения Эммы
 
Мы собрали все осколки. Еще пару раз перепроверили чтобы наверняка убедиться, что ничего не оставили. Потом сели прямо посреди комнаты, выпили по бутылочке восстанавливающего зелья и приготовились морально к следующему этапу. Нам нужно вернуться в зал таверны и уже там, с помощью Хранителя и Стена собрать чашу памяти.
Вот тут начиналось самое сложное. Как к ним выйти? Как корректно рассказать Хранителю, что он мой дедушка? Обрадует ли его эта новость? Примет ли он меня? Смогу ли я помочь ему встретиться с бабушкой? И что, в конце концов, из этого выйдет? Не разобьет ли это еще больше сердце тем двоим, что всю жизнь мечтали о встрече? Всеми этими сомнениями я поделилась с Марти, на что получила его многозначительное:
— Пф! Нашла из-за чего париться!
— Марти, но это же важно. Вдруг я сделаю что-то не так?
— Не так будет, если ты промолчишь о том, что ты узнала! И вообще, как бы ты не подала эту новость — она будет радостной.
— Ты уверен? — с сомнением в голосе спросила я.
— Уверен. Всю жизнь искать и найти, конечно же он будет рад. И вот только не начинай мне тут говорить о том, что он боится разочароваться в любимой своей. Этого скорее ты боишься. Они не жили сказками и образами. Они жили мечтой увидеться еще хоть раз. Ты сама это сто раз слышала от бабушки и пару раз от … дедушки… Надо привыкать так его называть.