Ох уж этот Мин Джин Хо 2 (СИ)

— Что с председателем?
Я иронично приподнял брови и парень нахмурился, после чего заговорил вновь.
— Наш последний разговор состоялся почти год назад. Я об этом не задумывался, но с тех пор мы ни разу не пересекались. Он только писал по электронной почте.
Указав взглядом на Чжи, добавил.
— И такого он бы точно не потерпел. Даже если среди сотрудников высшего звена есть предатель, то за подобное Чжи бы сослали куда-нибудь очень далеко. А значит…
Не закончив фразы, задумался, смотря на меня. А вот лицо его секретаря, который сопровождал шефа и в момент его вечернего визита на благотворительный вечер, осветилось догадкой.
В зале же поднялся один из журналистов, на которого указала Чжи.
— Вы сказали, что не можете связаться с председателем. Значит ли это, что кто-то оказывает на него влияние и блокирует связи с семьёй?
Девушка придвинулась к микрофону, озвучивая ответ.
— Я не представляю себе человека, который мог бы удержать председателя от контактов с внешним миром при помощи силы. Но могу предположить, что ему лгут. Вводят в заблуждение по поводу реального положения дел, отсекая от иных источников информации. И это меня пугает.
Ён Чен снова глянул в сторону девушки. Перевёл взгляд на меня. Но задать вопрос не успел — я заговорил первым.
— Когда пресс-конференция закончится, мы обязательно всё обсудим. Думаю, сейчас привлекать лишнее внимание не стоит. Просто сделай каменное лицо и встань в стороне.
На момент в его глазах блеснула откровенная злость. Выскочка из его собственного рекламного агентства, который раздаёт указания директору и общается на равных — великолепный триггер для гнева. При иных обстоятельствах, подобная фраза с моей стороны наверняка привела бы к небольшому скандалу. Но сейчас парень был в полном смятении. Так что, пусть смотрел он на меня совсем не дружелюбно, но совету последовал. Отступив на пару метров в сторону, замер на месте, рассматривая зал.
Там как раз стоял очередной репортёр, который обращался к Чжи Чен.
— У вас есть какие-то предположения по поводу людей, которые могут действовать от имени председателя? Вы с такой уверенностью заявили о предателе в высшем эшелоне Чен Групп — наверняка есть кандидаты, которых вы подозреваете.
Чжи кивнула ему, берясь за микрофон.
— Вы абсолютно правы. Кандидаты есть. Но я не хочу попусту очернять людей, а доказательств их связи с недавними нападениями, равно как и наличия плана по разрушению Чен Групп, у меня нет. Как только таковые появятся, они будут переданы в прокуратуру, а потом и представлены общественности.
Следом слово досталось одному из блогеров, который снимал всё происходящее на планшет.
— Я веду прямую трансляцию для подписчиков. Один из них утверждает, что работает в головном офисе Чен Групп и уже давно не видел председателя на его рабочем месте. Вы можете что-то сказать по этому поводу?
Чжи отрицательно покачала головой.
— Нет. Я тоже давно не видела главу компании и не разговаривала с ним. Что вызывает у меня очень серьёзное беспокойство за судьбу компании.
Тот с важным делом покивал, сразу принявшись что-то тихо рассказывать своим зрителям. А вопросы продолжали сыпаться один за другим. В основном, вполне предсказуемые и отработанные — о том, как она видит себе дальнейшее развитие событий, от чьего имени помимо своего говорит и какие имеются конкретные доказательства.
Ответы были обтекаемыми и создающими необходимое впечатление. Чжи заявила, что говорит от имени тех людей, которые желают видеть Чен Групп мощной развивающейся компанией, доказательства будут обнародованы только после того, как ситуация разрешится, а что по поводу будущего — она сама ничего не может сказать. Мол, и пресс-конференция была организована исключительно из-за невозможности достучаться до руководства Чен Групп стандартными средствами. О каких прогнозах можно говорить в такой ситуации?
Один из журналистов попытался, было, поднять тему с Лаваньеном и происшествием в отеле, но тут даже не надо было стараться, чтобы всё опровергнуть. Для начала Чжи вспомнила о расследовании работы медиа, которое опубликовало свой материал про нападение в гостиничном номере. А потом предположила, что всё это вовсе могло быть ответной реакцией на её стремление встретиться с главой компании.
 
Стоящий в стороне Ён Чен старался сохранять невозмутимое лицо, хотя то и дело косился в сторону выступающей сестры. Я его прекрасно понимал — подобная пресс-конференция была немыслима для любого из чеболей. Младший член семьи, выступающий с настолько громкими заявлениями, автоматически подписал бы себе приговор. В лучшем случае, отправившись в один из зарубежных филиалов, должности в которых, за редким исключением, считались почётной ссылкой.
Оставайся председатель на своём месте — всё это было бы верно и для нашей ситуации. Но его не было. А любое распоряжение за его подписью можно было публично оспорить, потребовав личной встречи. После сегодняшней пресс-конференции и так поднимется настоящий вал интереса к персоне главы Чен Групп. Если же ситуация обострится ещё больше, то общественное внимание может сыграть свою роль — состоянием главы компании заинтересуются профильные органы. Отделаться от которых будет не так просто — не только у Джи Хё есть группы влияния в полиции и прокуратуре. А уж врагов среди иных чеболей или политиков у Чен Групп точно хватало.
Таким образом решалась задача по предотвращению закрытия Чен Энтертеймент. Подобный шаг был бы довольно радикальным, но Джи Хё вполне могла на него пойти. Ликвидировать бизнес племянницы и объявить все её последующие выступления в прессе ложью, продиктованной чувством обиды. Заодно забрать назад два процента акций, которые входили в уставной капитал агентства талантов. Теперь сделать это без мощного скандала с непредсказуемыми последствиями будет невозможно.
Ещё один момент — если получится поймать на горячем секретаря Джи Хё, то обосновать мотивацию его действий будет легко и просто. Чжи только что рассказала всей Корее о существовании в структуре Чен Групп высокопоставленного предателя, работающего против компании.
Любые нападки на Чен Энтертеймент с этого момента парировать тоже станет проще. По крайней мере, если речь будет идти об атаках в публичном поле. Да и вероятность физических нападений на сотрудников резко снижалась. Любое происшествие, в котором они будут фигурировать, подогреет интерес к теме. Могу поспорить, уже сегодня в социальных сетях появятся десятки роликов, в которых блогеры станут с умным видом рассуждать, что произошло с председателем и откуда растут корни внутреннего конфликта в семейной компании. Нет темы, за которую не готовы ухватиться блогеры, если это обещает им трафик, который легко конвертируется в цифры на банковском счёте.
Но, помимо прикладных задач, были и иные — более фундаментального характера. Пресс-конференция закладывала базис для заявления об отсутствии председателя. Доказательств у нас пока не было. Но, в теории, можно было обойтись и без них. Сославшись на его недоступность для контактов на протяжении длительного времени. Конечно, это был бы слишком сильный ход. Оставленный на тот случай, если иных вариантов не окажется. Даже сейчас, акции Чен Групп точно просядут в цене. Скорее всего, не критично, но, как минимум, несколько процентов потеряют. И пусть никаких катастрофических последствий для оперативной деятельности это не принесёт, но всё равно будет неприятно. А заявление о предполагаемой недееспособности председателя или его смерти вовсе могло привести к тотальному обрушению стоимости ценных бумаг. Не говоря уже о пересмотре всех распоряжений, что были отданы от его имени.
Ещё одной решаемой сейчас задачей, было давление лично на Джи Хё. Судя по тому, что в качестве целей были выбраны четверо сотрудников, лояльных Чжи Чен, противник предполагал лишить её людей, на которых можно опереться. После чего ударить по самой девушке. Теперь же придётся на ходу перестраивать план и импровизировать. Параллельно убеждая всех вокруг, что на самом деле всё в порядке и расходуя на это массу своего времени. Выступлением перед прессой мы сильно усложняли Джи Хё задачу и вынуждали распылять усилия сразу по нескольким направлениям. Заодно выводя её из состояния душевного равновесия.