Демон Максвелла

– Папье-маше, – сказал Эндрю.
Затем он поднял один из геометрических сегментов, вырезанных из блока, и до меня дошло. Квадратные отверстия, вырезанные в плоской поверхности, на самом деле оказались маленькими окнами, прямоугольное углубление – дверью. Геометрические формы из папье-маше в будущем станут стеной кукольного домика.
– Зачем ты это делаешь?
Эндрю Блэк бегло взглянул на меня, будто собирался сказать что-то действительно очень серьезное. Но потом передумал.
– Я хотел тебе кое-что показать. Мы почти пришли. Пойдем.
Миновав мастерскую, большой самодельный станок и веревки, мы подошли к двери в дальней стене.
Эндрю остановился, достал ключ и начал отпирать замок.
«Почему эта дверь заперта? – подумал я. Никаких других мер безопасности в других комнатах я не увидел, так почему здесь замок?
Из подсознания вырвалось одно-единственное слово – конфиденциальность.
Дверь открылась, и я последовал за Эндрю внутрь.
Мы вошли в помещение, похожее на дизайнерскую студию или ателье, хотя, чем бы там ни занимался Эндрю – резкой бумаги, сшиванием книг, версткой, – в общем, занятие это он явно давно забросил. Мастерская была довольно просторная, по углам валялись сваленные в кучу инструменты и сырье – проволока, дерево различных пород, небольшие банки с краской, верстаки с тисками, токарный станок, мольберт, резаки, шлифовальные станки, сухой лишайник и трава, рулоны, бутылки, обрезки ткани. Поэтому вокруг стола в центре комнаты образовывалось много свободного пространства. На столе, под светом ярких ламп, стоял наполовину законченный кукольный домик.
– Вот, – сказал Блэк. – Вот и он.
Помню, подумал, что по сравнению с замком вампиров, на осмотр которого я потратил полдня, этот дом казался совершенно обычным. Нет, качества он был отменного, невероятно проработанный. А вот дом сам по себе – обычным. Блэк строил среднестатистический пригородный дом с тремя спальнями.
Приблизившись к столу, я отметил, что эта модель еще более детализированная, еще более тщательно сконструированная, чем замок вампира. Она строилась в самом маленьком масштабе из всех представленных в магазине моделей, и каждую превосходила по качеству. Блэк просунул руку в окно ванной и повернул головку крана размером с часовую шестерню; с носика крана начали падать в ванну капли воды. Я был поражен.
– Ты даже рабочий трубопровод сделал?
– Все трубы на месте, – сказал Блэк. – На кухне есть газ. Вчера я поджарил на плите кусочек яйца.
– Потрясающе.
И я не врал.
Вокруг модели валялись полароидные снимки интерьера домов, но потом я пригляделся и понял, что снимали один и тот же дом. Фото запечатлели расположение предметов и мебели в крупных и общих планах, в мельчайших деталях. И когда я говорю «мельчайших», то не преувеличиваю. Я заметил пару снимков паутины трещин в штукатурке вокруг розетки, пятен плесени вокруг наружного стока и десяток фотографий мха, растущего в водоотводных желобах крыши. А еще записи: схематичное расположение диванных подушек, шестиступенчатая инструкция по изготовлению конкретной кровати, карты на квадратных клейких листиках, на которых отмечалось, какая плитка отличалась цветом и какой из кусков шифера потрескался. Вскоре я понял, что все эти фото и схемы точно воспроизводились в кукольном доме: плесень, плитка не того цвета, застеленная кровать, трещины на штукатурке. Все до последней детали было либо готово, либо еще в процессе.
– Потрясающе, – повторил я.
Домик действительно был потрясающим.
И все же от его вида меня пробирал ледяной холод.
  
21. Говоря доступным языком
 
Блэк заканчивал демонстрацию труб центрального отопления в модели, когда снизу донесся звон. Я не успел определить, был то колокольчик на двери или какой-то смельчак пробрался по лабиринту шкафов до прилавка, но в любом случае звук означал одно: в магазин пришел покупатель.
Блэк взглянул на меня – в глазах стояли удивление и тревога.
– Ничего, я подожду, – сказал я ему.
 
– Ничего не трогай. – Блэк взглянул на миниатюрный дом в центре комнаты.
– И в мыслях не было, – ответил я, стараясь, чтобы голос звучал расслабленно и непринужденно, но вышло как-то не серьезно.
Блэк одарил меня пристальным взглядом.
– Честно, не буду, – сказал я и поднял ладони в воздух для пущей убедительности. – Обещаю.
Блэка это не устроило, но он сдался.
Когда колокольчик прозвучал второй раз, он в последний раз оглядел домик и направился к двери.
– Ничего не трогай, – повторил он на пороге.
– Хорошо. Иди уже.
И он ушел.
Торопливые шаги по половицам мастерской постепенно удалялись, а после, мгновение спустя, раздался отдаленный скрип и глухой стук – Эндрю побежал вниз по лестнице.
Я остался один. Посмотрел на крошечный домик и шумно выдохнул. Единственный выход – довести дело до конца. В груди бурлила то ли паника, то ли азарт.
«Вперед», – сказал себе я.
А затем повернулся и направился в мастерскую.
Я положил руку на сумку для ноутбука, висевшую у меня на плече: ноутбук-сканер оттягивал плечо, и мне стало спокойнее. Если повезет, если роман правда в мастерской, мне осталось сделать последний рывок, а потом я вернусь домой и все будет хорошо.
Половицы под ногами заскрипели так же, как и под Блэком, и я старался двигаться как можно медленнее, хотя это было глупо – я ведь не обещал Блэку стоять на месте как вкопанный. Но все же.
Я подошел к зоне, где он производил бумагу и готовил папье-маше, и перешел к поискам: поднял крышку другого пластикового чана, понаблюдал за виднеющимися в глубине ошметками разорванных страниц и дрейфующими в мутной серой воде буквами. Внезапно накатила паника: я подумал, что Эндрю мог раскрошить «Демона Максвелла» в один из чанов, и теперь вторая книга существует только в виде стены дома, крыши или крошечного гаража в шедевре в соседней комнате.
«Он бы так не поступил, не смог бы, – сказал я себе и напрягся. – А если он этого не сделал, то книга все еще здесь. Где же она может быть? Ну же, думай».
Я повертелся на месте – ничего. Тогда я подкрался к передвижному печатному станку и нырнул под висящие на веревках листы – они как раз закрывали дальнюю часть комнаты. Я хотел прикоснуться к прессу, но резко одернул руку, когда увидел, что он покрыт тонким слоем пыли. Меньше всего я хотел оставить на чем-нибудь инкриминирующий след.
Я решил вернуться к комнате с моделью, но тут увидел столик и стул – они притаились в самом углу, за стеллажами с чернилами и коробками. Я подошел ближе, и у меня перехватило дыхание. Ближе к краю стола располагалась большая черная пишущая машинка «Роял», а перед ней лежали три аккуратные стопки бумаги формата А4, каждая высотой около семи сантиметров.
Замерев, я прислушался, не идет ли Блэк, но не было ни звука; я прокрался к столу, не сводя глаз со стопок. С каждым шагом сердце билось все сильнее, и я молил, чтобы мое предчувствие сбылось. Я остановился перед столом и понял, что совсем не дышу; я выдохнул, и воздух со свистом вылетел из груди.
Машинные рукописи. Три копии.
В укромном уголке прятался второй роман Эндрю Блэка:
Я стоял и смотрел на стопки.
Почему три копии?
«С какой целью Эндрю Блэк вообще что-то делает?»
Сердце бешено заколотилось. Миллионы читателей, поклонников – и никто не подозревал о существовании продолжения. Машинку и рукописи покрывал пушистый слой пыли, но меня это не волновало.
Я достал из сумки сканер, расправил четыре стальные ножки и поставил его на стол. Стоило только опустить в него стопку страниц, и устройство с невероятной скоростью принималось за работу, сканировало и выплевывало листы в аккуратную стопку под собой. Я протестировал его дома перед поездкой, так что знал, что весь процесс займет всего минуту-полторы. Но в определенных ситуациях полторы минуты – ужасно долгое время. В последний раз прислушался, не идет ли Эндрю, но услышал лишь тишину, так что осторожно поднял титульный лист центральной рукописи, стараясь не потревожить слой пыли, и отложил его в сторону.